Драконья погода - Лоуренс Уотт-Эванс

— Надеюсь, настоящее имя лорда Паука не Хорим. Не Энзит и не Дришин? — спросил Арлиан.

Его не слишком привлекала необходимость убить женатого человека.

Леди Иней покачала головой.

— Нет, нет. Хорим называет себя лордом Клинком, а Энзит и Дришин обычно пользуются своими именами. В прошлом Энзит придумывал себе дюжины кличек, но теперь мало кто из нас их помнит, а вот Дришин никогда не отказывался от своего настоящего имени. Лорда Паука зовут Двиос, а леди Прядь — Алахи.

— Значит, лорд Клинок женат?

— Нет. Как и Энзит, Дришин, Коготь и Пузо. Скорбящих вдов не будет.

— Тем лучше, — ответил Арлиан. Он заметил легкую улыбку на лице леди Иней и то, как она поглаживает пальцами кость, с которой никогда не расстается. — Я вас забавляю?

— Честно говоря, да, дорогой Обсидиан, — ответила лед» Иней. — Вы никак не можете решить, кем вам стать — добросердечным глупцом или хладнокровным убийцей.

— Я бы предпочел не стать ни тем, ни другим, — заявил Арлиан.

— Добросердечный убийца — это нечто особенное, вы со мной не согласны?

— А разве вас можно назвать обычными людьми, — парировал Арлиан, обводя зал рукой. — Вот, к примеру, вы говорите, что никто из тех, кого я поклялся убить, не женат — вам не кажется странным, что ни один из пяти мужчин не имеет жены?

— Если говорить об обычных людях, безусловно, — согласилась леди Иней, — но речь идет о пяти обладателях сердца дракона, более того, им принадлежал бордель. Станет ли женатый человек вкладывать деньги в такое предприятие?

— Почему бы и нет? — ответил вопросом на вопрос Арлиан. — Неужели вы думаете, что у жен не хватило бы здравого смысла не поднимать шум?

— Вполне возможно.

— А вас это оскорбляет?

— Честно говоря, да.

— Однако вы ничего не сделали, чтобы им помешать.

— А что я могла сделать? Они не нарушали ни законов, ни герцогских эдиктов.

— Однако вам не нравилось их предприятие?

Леди Иней вздохнула.

— Совершенно верно. Мало того, я считала их идею неуместной. Однако меня происходящее не касалось; в отличие от вас я не встреваю в опасные предприятия, не имеющие ко мне прямого отношения.

Арлиан нахмурился, его не устраивал оборот, который принял разговор с леди Иней. Некоторое время они молчали. Арлиан застыл в неподвижности, пальцы его собеседницы продолжали скользить по гладкой поверхности кости.

— Вы называете их сердцами дракона?

— Полезное выражение, — сказала леди Иней. — Я называю так всех нас, милорд, — в том числе себя и вас.

Арлиан кивнул.

— Конечно. Значит, Паук и Прядь — сердца дракона, состоящие в браке, не так ли?

— Ну, должна признаться, что у меня было три или четыре смертных партнера, — пожав плечами, сказала леди Иней. — Не помню точно, я не веду им счет.

— Потому, что они умирают, — заметил Арлиан.

— Потому, что они умирают, — согласилась леди Иней. — Я прожила четыреста лет, Обсидиан. Зачем помнить то, что все равно забудется через пару десятков лет?

— И вы ни разу не вышли замуж?

Пальцы леди Иней замерли, и кость упала на колени.

— У меня был муж, — ответила она. — И четверо детей. Но жители нашей деревни потревожили гнездо драконов. Охваченная пламенем, пытаясь спастись от их гнева, я упала в колодец, вода погасила огонь и спрятала меня. Моему мужу повезло меньше.

— Мне очень жаль, — тихо проговорил Арлиан, которому стало стыдно за причиненную леди Иней боль.

— Вода в колодце стала отравленной, — продолжала она. — Не знаю отчего. Я попробовала и поняла, что пить ее не стоит. Чтобы утолить жажду, я сосала собственную кровь из раны на руке. — Она показала левую руку, и Арлиан увидел тонкий белый шрам, пересекающий ладонь. — Я порезала руку о камень, когда падала в колодец, вероятно, туда попал яд, впрочем, я узнала об этом только через несколько лет.

— А нога… это из-за того, что вы слишком долго находились в отравленной воде?

— Что? — Леди Иней посмотрела на деревянную ногу ниже колена, потом перевела взгляд на кость у себя в руке.

Арлиан, считавший кость причудой, как пристрастие Ворона к черному цвету, неожиданно понял, что это человеческая берцовая кость. И сообразил, кому она принадлежала.

— Нет, нет, — сказала она, опуская кость. — Это произошло через много лет, когда меня занесло снегом в Зубчатых Горах. Я почти не пострадала, когда вылезла из колодца и обнаружила, что осталась одна.

— Сочувствую вашей потере, — сказал Арлиан.

Леди Иней пожала плечами.

— С тех пор прошло много лет.

— И вы решили больше не выходить замуж?

— Зачем? — с горечью спросила она. — Я не могу иметь детей, на что мне муж? Мне удалось сколотить состояние благодаря тому, что я жила скромно и удачно вкладывала деньги. Богатый муж мне не нужен. Ради компании? — Она фыркнула. — Посмотрите вокруг. Неужели кто-то из этих людей может стать достойным мужем, да еще учитывая, что брак продлится столетия? Да, несколько романов, естественно, но брак? Ну а если вы имеете в виду тех, кто не обладает сердцем дракона, то мне совсем не хочется полюбить человека, а потом наблюдать за тем, как он будет стареть и умирать, а я не смогу ничем ему помочь.

— Понятно.

— Вот почему брак у нас редкость, Обсидиан; драконы сделали наши сердца холодными, а нас самих самовлюбленными и стерильными.

— Но всех ли? В ваших словах чувствуется страсть, — запротестовал Арлиан. — Уитер любит свою Марасу, а Коготь ценит дружбу.

— Они борются с неизбежным, — вздохнула леди Иней. — Как и я. Чем дольше мы живем, тем более холодными становимся — как Энзит, который, насколько мне известно, старше нас всех. Уитеру и Когтю тоже очень много лет, но им удалось протянуть так долго благодаря своим страстям. Коготь, как мне кажется, действует, сообразуясь с воспоминаниями, а не истинными чувствами.

— Но почему? Неужели дело в усталости, в том, что вы видели слишком много страданий и смертей?

Она покачала головой.

— Я не верю, что причина только в долгой жизни. Вспомните, как мы стали такими. Каждый из нас выпил кровь и яд и, хотим мы того или нет — а чаще всего мы не хотим, — у нас в сердце есть частичка дракона. Человеческая часть не может существовать вечно; наши тела продолжают жить, но сердца все больше и больше становятся сердцами дракона, холодными и безжалостными. Мы начинаем получать больше удовлетворения от страданий других людей, чем от обычных человеческих радостей.

Арлиан нахмурился:

— Вы полагаете, это влияние яда?

Леди Иней рассмеялась: