Путь Пилигрима - Гордон Диксон

– Все можно вернуть к прежнему состоянию. Но себя самих? Мы уже больше не такие, какими были, когда пришли Они. Время - тысячи и тысячи ваших лет, зверушка-Шейн, превратили нас по необходимости в других людей. Какими мы будем, вернувшись на родную землю, но не имея при себе зверей в качестве слуг и вынужденные самостоятельно выполнять свод правил, выработанный, чтобы выжить?

Он снова отвел взгляд от Шейна.

– Да,- произнес он в задумчивости,- мы уже другие. Такой большой срок был для нас неестественным, и мы - даже мы сами - стали в каком-то смысле неестественными. Мы теперь совсем не такие, какими были и какими могли стать,- и это действует на некоторых из нас больше, чем на других.

Он прямо посмотрел на Шейна и на этот раз видел Шейна.

– Немыслимо, чтобы алааг спрашивал зверя о поведении другого алаага,- сказал он и замялся.

– Если непогрешимый господин позволит,- быстро проговорил Шейн,- Лаа Эхон задал мне вопрос, который я, пожалуй, должен донести до вас, будучи зверем Первого Капитана.

– Вопрос?

Глаза Лит Ахна снова сфокусировались на точке между бровями Шейна.

– Что это был за вопрос? - спросил Лит Ахн.

– Непогрешимый господин Лаа Эхон,- осторожно произнес Шейн,- спросил меня, насколько мне нравится мой хозяин.

Взгляд Лит Ахна концентрировался все больше, пока Шейн буквально не почувствовал этот взгляд, прожигающий кожу его лба, подобно лучу лазера.

– Это правда, Шейн-зверь?

– Даже если бы меня допрашивали мои хозяева, они бы выяснили только, что это правда, и ничего, кроме правды,- ответил Шейн.

Последовало зловещее молчание.

– И что ты ответил?

– Я сказал, что у меня единственный хозяин и я не хочу другого.

– Понятно.

Фокус взгляда Лит Ахна переместился с лица Шейна. Вновь воцарилась тишина. Но на этот раз она длилась недолго. Лит Ахн взглянул на Шейна.

– Ты не только мудрый, но и добрый маленький звереныш,- вымолвил он.- Может быть, меня можно простить за то, что я менее строг к тебе, чем к другим моим зверям. Ты облегчил мне задачу сказать тебе то, что cледует; и я думаю, ты знал, что делаешь. Я ценю твои усилия.

– Мой господин слишком высоко меня ценит,- пробормотал Шейн.

– Я не ценю тебя ни слишком высоко, ни достаточно высоко! - резко произнес Лит Ахн.- Я лишь констатирую факт. А теперь слушай и запоминай, что я тебе скажу.

– Да, непогрешимый господин.

– Хорошо. Тебе надлежит уяснить себе и запомнить: пусть редко, но бывает так, что даже алааг перестает быть совершенством. Ты должен также уяснить себе и запомнить, что, хотя я и передал тебя Лаа Эхону в долгосрочное пользование, ты остаешься моим зверем. Может наступить момент, когда ты захочешь навестить меня,- и это предусмотрено, как я уже объяснял тебе. Не сомневайся в этом. Не может быть такого, что, находясь на службе у Лаа Эхона или других ему подчиненных офицеров, ты был бы не вправе вернуться ко мне. И в голове любого из них, включая непогрешимого Лаа Эхона, не может быть и мысли о том, чтобы не разрешить тебе уйти.

Гулкий голос смолк.

– Понимаю и буду помнить, непогрешимый господин,- произнес Шейн.

– Когда вернешься ко мне, ни в коем случае не докладывай мне,- с нажимом произнес Лит Ахн.- Будешь лишь отвечать на вопросы, которые я тебе задам. Это понятно?

– Понятно, непогрешимый господин.

– Хорошо.

Снова рядом промелькнуло серое облако, и они оказались сидящими в кабинете Лит Ахна друг напротив друга.

– Можешь идти,- сказал Лит Ахн. Шейн встал.

– Еще одно…- быстро проговорил он, набравшись храбрости.- Зверь - мой ассистент - можно ему отправиться со мной?

Лит Ахн уставился на него.

– Я передал Лаа Эхону одного зверя, а не двух,- не сразу сказал он.- Для него найдется дело и здесь.

– Если непогрешимый господин позволит…- Шейн недоговорил.

– У тебя есть особая причина желать, чтобы этот зверь был с тобой? -допрашивал Первый Капитан.- Какова она?

– Наибезупречнейший господин, это самка, и мы намерены пожениться. Возможно, непогрешимый господин слышал, что некоторые звери - а мы с ней как раз такие - живут вместе всю жизнь. Я предпочел бы не расставаться с ней.

Лит Ахн сидел в молчании, обдумывая услышанное.

– Я не могу отдать Лаа Эхону еще одного зверя,- наконец сказал он.- Тем не менее зверь, о котором ты говоришь, будет отправлен в отпуск домой в Италию, откуда он родом, как я понимаю. Ты сможешь его видеть время от времени.

– Слушаюсь, непогрешимый господин.

– Иди.

– Слушаюсь, непогрешимый господин.

Мария ждала его за дверью в холле. Когда он вышел из кабинета Лит Ахна, она открыла рот, но тут же закрыла при виде его мрачного лица. В молчании дошли они до своего жилища, но едва оказались там, как она повернулась к нему и обвила его шею руками.

– В чем дело, Шейн? - воскликнула она.- Ради Бога, я уверена, случилось что-то ужасное! Что?

Он осторожно снял ее руки со своих плеч и заставил сесть. Потом уселся рядом с ней, обняв ее.

– Все не так уж плохо,- сказал он.- Нас собираются разлучить, но мы будем в одном городе и, в зависимости от того, насколько Лаа Эхон либерален со своими зверями, я, возможно, смогу видеть тебя каждый день, когда не будет особых или срочных поручений.

– Лаа Эхон? В одном городе? Ты имеешь в виду Милан? Почему?

– У меня был разговор с Лит Ахном,- сказал он.- Это был конфиденциальный разговор, так что я не осмелюсь пересказать его тебе. Но он сводится к тому, что Лит Ахн одолжил меня Лаа Эхону в долгосрочное пользование.

– Но почему? Я думала, что они не очень-то ладят.

– Потому что Лаа Эхон попросил подарить меня. Лит Ахн отказался сделать подарок, но не мог совсем отказать Лаа Эхону - нет, молчи и слушай меня. Я сам не понимаю почему. Это как-то связано с алаагским кодексом чести. Весь фокус в том, что я должен идти к Лаа Эхону, но тебя со мной не отпускают.

– Шейн, почему ты ничего не придумал? Какую-нибудь зацепку? Ты не спорил с ним?

– Насколько это было в моих силах. Когда это не сработало, я сказал, что мы собираемся пожениться. Неофициальная алаагская политика поддерживает спаривание зверей. Поэтому он пошел на уступку. Ты отправляешься отсюда в отпуск на неопределенное время - в Милан - и, что ж, остальное зависит от меня и от того, к чему я смогу склонить Лаа Эхона.

– В таком случае, Лаа Эхону тоже придется подчиниться политике.

– Возможно,- сказал Шейн, уставившись в пол перед собой.- Из этого разговора я узнал многое, чего не понимал раньше. Совершенно ясно, что то сборище, которое не смогли заснять или записать люди из Организации, было политическим собранием, и Лит Ахн знает о его проведении. Это напоминает мне о том, что я совершил ошибку. Сейчас мне нельзя выходить из Дома Оружия. Если сведения об этом дойдут до Лит Ахна или он меня вызовет, а меня не будет на месте, это может ему показаться странным. Тебе придется это сделать.