Путь Пилигрима - Гордон Диксон

– Сделать что?

– Сделай отметку на выходе из Дома Оружия под каким-нибудь личным предлогом - на час или два. Найди таксофон в городе и позвони Питеру. Скажи ему, что дела в критическом состоянии и что нам надо действовать как можно быстрее. Мне нужна точная дата этой встречи, как только она сможет состояться - встреча, которую я упоминал, когда мы разговаривали в Пекине с Вонгом и Шепердом. Он должен переслать мне ответ через людей Сопротивления в Милане, потому что мы с тобой будем там, возможно, через несколько часов. Попроси его также узнать имя какого-либо представителя профессиональной группы в Милане, с которым я мог бы срочно связаться. И еще одно. Необходимо дать задний ход содействию новым Губернаторским Блокам Лаа Эхона со стороны Сопротивления и других групп. Пусть он сообщит всем, чтобы делалось все возможное для замедления работы Блоков и их остановки в конечном счете.

– Хорошо.- Мария поднялась на ноги, разом отбросив все эмоции. Она была настроена решительно.- У тебя есть время рассказать мне, что происходит?

– Не сейчас. Как только вернешься. Скажи на выходе, что можешь отсутствовать пару часов, но возвращайся как можно скорее. Лит Ахн, возможно, уже издал приказ отправить нас в Милан. Теперь скажи мне - чтобы ответы у нас были одинаковые, если меня спросят,- какой у тебя повод выйти на улицу?

– Мне нужен тот сорт мыла, который бывает только в местных магазинах.

– Отлично.- Он поймал ее за руку.- Будь осторожна. Она сжала его руку и потом высвободилась.

– Не беспокойся обо мне. Я должна вернуться самое большее через двадцать минут.

Он смотрел, как за ней закрывается дверь.

Ему ничего не оставалось, как только ждать в тревоге. Но он овладел своими эмоциями и сказал себе, что если уж надо убить двадцать минут, то он убьет их конструктивно, восстанавливая в памяти разговор с Лит Ахном и анализируя его на предмет информации об алаагских обычаях и настоящей ситуации.

Еще раз, подумал он, совершил он ошибку, упрощая алаагов и все, к ним относящееся. Он предполагал, что вопрос, заданный ему Лаа Эхоном,- тот самый вопрос, о котором он рассказал Лит Ахну,- отражает «ненормальность» Лаа Эхона по меркам алаагов. Но он основывал свое мнение о реакциях и суждениях алаагов на том, что видел в реакциях и суждениях Лит Ахна. Что, если Лит Ахн принадлежит к консервативной группе или партии среди алаагов, а Лаа Эхон - к гораздо более либеральной, где подобный вопрос не был таким уж немыслимым по представлениям обычных алаагов? И что если существует целый ряд других офицеров высокого ранга среди алаагов на Земле, думающих, как Лаа Эхон, и готовых объединиться с миланским командующим против Первого Капитана? Если дела обстоят именно так, то понятно, зачем некоторые офицеры захотели полулегально встретиться с Лаа Эхоном.

Он продолжал размышлять над такой возможностью, когда открылась дверь и вошла Мария. Она была еще на пороге, когда из настенного переговорного устройства послышался голос алаага.

– Шейн-зверь и Мария-зверь, через пятнадцать минут вам надо быть на посадочной площадке на крыше Дома для отправки в Милан.

– Ты дозвонилась до него? - спросил Шейн, когда голос умолк.

Она кивнула.

– Тогда пойдем,- сказал он.

В кои-то веки несущий их курьерский корабль был полон; пассажирами оказались молодые офицеры высокого ранга с полным снаряжением, включая боевые доспехи. Шейн при виде их слегка нахмурился, его озадачило также необычное возбуждение, царившее среди их попутчиков-алаагов, которые, как он понял из разговоров, направлялись куда-то на Средний и Дальний Восток. Все места были заняты. Шейну и Марии пришлось взгромоздиться на кипы одежды в открытом грузовом отсеке позади сидений в хвосте корабля.

Это было, вероятно, самое безопасное место, где можно было поговорить наедине. Даже если кто-то из алаагов на задних местах мог бы понять несколько слов на итальянском, общего гула голосов и других звуков в корабле было бы достаточно, чтобы заглушить голоса Шейна и Марии до неразличимого уровня. А возможность прослушивания их разговора людскими агентствами здесь была совершенно исключена. Шейн изложил все это Марии, как только корабль стартовал, и она кивнула.

– Ты ведь больше не доверяешь нашим комнатам в Доме Оружия, верно? - спросила она.

– Да,- ответил он.- Всякое может случиться. Но не могу представить, чтобы человеку или алаагу пришло в голову незамедлительно установить жучки в грузовом отсеке этого корабля. Что сказал Питер при разговоре?

– Что он позаботится обо всем и увидится с тобой в Милане.

Шейн нахмурился.

– Если ему повезет,- обронил он. Мария пристально посмотрела на него.

– Как только устроюсь, я должна сообщить, где нахожусь, по каналам Сопротивления,- сказала она,- а он должен связаться со мной, чтобы узнать, когда надо связываться с тобой. Ты ведь сказал, что будешь видеться со мной каждый день, да?

– Если Лаа Эхон согласится на это,- сказал Шейн.- Он должен. Но слишком многое выходит не так, как я предполагал. Я довольно часто ошибался в отношении алаагов, в особенности недооценивал, насколько их боятся и ненавидят люди. Я думал, мои чувства более значительны, чем у большинства людей, потому что мне пришлось так тесно общаться с алаагами. В сущности, я считал, что почти одинок в своих чувствах, и до недавнего времени не понимал того, что эти чувства присущи всем.

– Я их ненавижу! - произнесла Мария тихим, напряженным голосом. Ее пальцы напряглись и изогнулись, как когти хищной птицы.- Я всегда их ненавидела, с самого начала. Они не имели права. Они не имели никакого права захватить эту планету, никакого права захватить в свои руки все на ней, никакого права обращаться с нами - всеми - как с собственностью!

– По их мнению, они имели право,- мрачно произнес Шейн.- Они искренне верят в свое превосходство и в то, что высшие существа обязаны руководить низшими и контролировать их.

– Не такие уж они высшие! - сказала Мария.

– Долго бы тебе пришлось доказывать им это,- заметил Шейн.- Они могли указать всего лишь на оружие, чтобы обосновать свое превосходство. По сути дела, они считают, что превосходят нас во всех областях - науке, технологии, морали, мыслительных способностях - в чем угодно. Как бы то ни было, будь они даже более похожими на нас во многих отношениях, разве можно сравнивать две расы? Это как апельсины и яблоки. Что в одной признак превосходства, в другой может быть недостатком.

– Ты все еще восхищаешься ими в некотором отношении, верно? - спросила Мария.

– Понимаешь, у них есть качества, которыми можно восхищаться,- ответил он.- Даже по нашим меркам. Разве ты не стала бы восхищаться кем-то, кому доверяешь, за то, что этот человек всегда говорит правду, неважно, чего это ему стоит, несмотря на последствия для себя? Но давай не будем тратить на это время. Я действительно думаю, что смогу видеться с тобой каждый день в Милане. Но на случай, если не смогу, на случай, если со мной что-нибудь случится, есть кое-что, что ты должна знать и передать людям вроде Питера. Потому что я вижу, что сейчас - со мной или без меня - человеческая раса уже не прекратит своих попыток избавиться от алаагов или любых других захватчиков.