Не один - Отар Кушанашвили

Она, кстати, петь не собиралась.

Понятно, что Ира Круг не Тина Тернер и даже не Шакира, но верно найденная интонация помогает женщинам, слушающим ее незатейливые пьесы, справиться с лютой печалью утекающей жизни, где есть токмо одна радость – любовь. Она же – смысл, без которого жизнь становится израсходованной житухой.

Она не напирает ни на изящный эротизм, как когдатошняя Ветлицкая, ни на эксплицитную сексуальность, как когдатошняя Салтыкова, – а на интонацию.

Она и Малахову об этом сказала.

Она – та самая девушка из великого фильма «Филадельфия»: «Я не виновна, я не безвинна, я просто хочу выжить».

А Малахов-то, Малахов!

Он, против прежних времен, полон сочувствия, и даже нарратив его дышит сочувствием к герою.

Он понимает: история Иры Круг, на каком бы хронотопе она не зиждилась, линейном или нет, – это история воскрешения, одоления себя и обстоятельств.

И он, как и подобает протагонисту, направляет разговор в правильное русло – туда, где главное – просто жизнь, просто вера, просто надежда.

И, конечно, интонация.

Я знаю, против пранкеров многие предубеждены; что ж, иной раз, беря кого-нибудь, даже самого мерзкого вельможу, на пушку, они те еще приемчики используют, что есть, то есть.

Бари Алибасов так и прошипел на съемках пикантной – новой – программы «Звонок» на «НТВ»: ребята суть форменные негодяи, все, что они делают, – низко, низко, низко. Аморально.

Деликатно, не обинуясь и без обиняков, замечу, что Бари, да еще в присутствии Отари, говорящий о морали – это Эрдоган, говорящий о совести.

(Кстати, пранкеры, Вован и Лексус, и Эрдогана разыграли, и тот выглядел со всей своей претенциозностью даже не жалко, а паскудно).

А Алибасову передает привет старикан Черчилль: «Конечно, я врун и мошенник. Чего бы я добился, не будь я мошенником и вруном?»

В субботу, до конкурса «ЕВРОВИДЕНИЕ», а именно в 21:30, я на «НТВ», если ничего не сорвется, заступлюсь за пранкеров, за забавников непростых, приносящих дуракам много боли.

В значительной степени Вован и Лексус – порождение эпохи, где нет места приватности, эпохи вуайеризма, эксгибиционизма, густопсового самолюбования и безбрежного вранья. И прочего дерьма, обозначать и далее которое, у меня нет ни времени, ни душевных сил.

Это отвратное время перевертышей, время ежедневного произнесения «снова здорово!», жестоких разочарований – и этому времени нужны, очень нужны «санитары леса», бо с волками жить…

Впрочем, это я сейчас выступаю с песней «Издалека долго течет река Волга», а в субботу, в 21:30, мне придется «дать отчет обстоятельный в очерке сжатом».

«Звонок» на сей раз будет посвящен Евровидению, наши филеры будут звонить жовиальной и сверходаренной украинской певунье Джамале и подбивать Молдову и Грузию (я ни при чем) даровать России высший бал.

Инсайдеры донесли, что содержание обоих звонков – сплошное ржание. Точнее, смех сквозь слезы.

Априори можно сказать, что у пуристов-ригористов эти звонки вызовут апокалиптическое возмущение.

Но закулисье конкурса – такая же загадка, как учение сайентология, и все как миленькие будут смотреть.

С. Лазарева и Джамалу, «устремившихся к новым горизонтам великих испытаний и свершений», стало быть, вы увидите, уже вооруженные сенсационной информацией.

Несколько слов про собственно программу «Звонок», коль скоро я собираюсь с ней дружить.

Михаил Генделев – мастеровитый, гомеопатически дерзкий, гибкий; для ведущего – вершинные референции.

Пранкеры, «санитары», «истребители скверны», – и это очень важно – воспитанны, собранны, вкрадчивы, но непреклонны, дружелюбны.

Продюсера я сразу стал величать «Товарищ Илья», это хваткий, прагматичный человек, «не из тех, кто роняет слезы в пиво».

«Нельзя жить в гармонии с ложью», и если гармонии среди наших осин можно добиться только известным способом «клин клином», я в этой драчке не резонер, но боец.

Суббота, «НТВ», 21:30.

А сразу после – выход Сереги.

Папу Жанны Фриске Владимира Борисовича считают огнедышащим сумасбродом, а он просто мертвецки опустошен, он хочет видеть своего внука Платона, и то, что он не может этого сделать, с неумолимой последовательностью разрушает его.

А тут еще вы, скуловоротные резонеры, не желающие понять, что в момент, когда перестала дышать их дочь, и он, и Ольга Владимировна как будто перенеслись в потустороннее.

Пока господин Шепелев, проявляющий категорически неуместную принципиальность, не позволит несчастным людям обнять ребенка, путешествие этих людей на край ночи будет вневременным и необратимым.

Боря Корчевников – из тех людей, как и Жанна, в чьей Вселенной должно всегда быть солнечно, а тут такие мордасти-страсти, что страшно за парня.

Он говорит горемычному папе Жанны: берегите себя, но ведь проблема в том, что и самому БК надо наказать делать ровно то же, и себе, и всем нам, вам всем.

Историю с Платоном и деньгами обе стороны довели до потустороннего абсурда.

Но я настаиваю, как настаивал на «России 1», что осел, простите за коннотацию рискованную, тут младой франт.

«Прямой эфир с Б. Корчевниковым» повторит разговоры, что звучали в программе «Звонок» на НТВ, из которых появляется и не отпускает ощущение, что в атмосфере глумления над 64-летним человеком Шепелев цветет, как депутат Яровая, когда несет дичь.

Неудобь сказуемые слова гремели во время записи программы, не обошлось без хамоватых придурков на диванах, очевидно любящих себя по телевизору.

Этот анамнез любого человека обратит в мизантропа.

Оно, конечно, не суди да… но сил нет слушать парадные речи Дмитрия «Байроновича» с продуманной щетиной.

Я даже стратосферному адвокату А.А. Добровинскому отписал: отец родной, скажите подопечному, чтоб меньше лицедействовал, изъясняясь нарочито литературно. Чай, не «Чайку» ставим, а о мертвецкой говорим, о боли несусветной, рвущей душу на мильон кусков кровоточащих.

Отец умоляет Шепелева, только что на колени не встает, тот глядит гордо и сентябрем, с неумолимой последовательностью отстаивая свою одному ему ведомую правоту.

Как подросток, ей-богу, наслушавшийся какого-нибудь Оксиморона («Эй, старичок, сними с головы влагалище!») Не дам – из чистой вредности не дам – увидеться с Платоном – и вся недолга.

Вообще, не заметили, вокруг все больше людей, которых мы знаем лучше, чем нам бы хотелось?

Все проблемы на свете, включая социальные, суть проблемы антропологические, и как бы не случилось так, как думаем мы с сенатором Антоном Беляковым: Платон обречен вырасти в мире, где людей не будет, а будут бесконечные ток-шоу с антропоморфными существами, заплевывающими друг дружку из-за денег, на которые его Светлейшей Маме всегда было наплевать.