Маг и его кошка - Алина Лис

— Второй раз показывать не буду, — предупреждает маг и нажимает последовательно несколько заклепок на часовом механизме. С тихим щелчком отходит большое зубчатое колесо, открывая спрятанный внутри пружин и шестеренок тайник. Я заглядываю внутрь и не могу удержаться от потрясенного возгласа.

Тайник весьма велик. Не меньше пяти футов в высоту и ширину. И около трех в глубину. А внутри…

Золото. Золотые слитки, монеты, украшения. Солнце, преломляясь в витраже, бросает россыпь разноцветных зайчиков на сокровищницу. Свет играет на гранях драгоценных камней. Иные лежат просто кучкой, брошенные небрежно, точно стекляшки, каплями морской воды — сапфиры, крови — рубины, росы — бриллианты. Иные же украшают перстни и кольца. Взгляд выхватывает ожерелья, браслеты, жезлы в сияющем драгоценном многоцветье…

— На это можно купить город, — тихо говорю я.

Он пожимает плечами:

— Человеческий? Можно. Но нужно ли? Запомнила, как открывается тайник?

Запомнила. Это было несложно.

— Зачем? — спрашиваю я.

Он верно понимает вопрос.

— Считай, что это тебе на булавки. За хорошее поведение. И за то, что мой дом больше не похож на одну из этих ночлежек Ист-Уорфолл-Энда.

Я качаю головой:

— Это слишком много, мой лорд.

— Брось. В мире Изнанки человеческие блестяшки мало чего стоят. Можешь брать сколько нужно, если взамен… — он замолкает, словно подыскивая слова.

Кажется, я знаю, чего потребует мой хозяин взамен.

Мужчины любят повторять, что все женщины — шлюхи, дело только в цене. Наверное, я должна гордиться, что он так дорого оценил меня.

Меня передергивает от отвращения. Боги, как все это мерзко. Мерзко и… мелко, да. Мне казалось, Элвин выше подобного.

Мне казалось, он хоть немного меня уважает.

Смотрю на камни и желтый металл в тайнике. Смешно. Разве честь купишь за деньги?

— Нет!

— Вот так сразу «Нет»? Что, даже договорить не дашь?

— Зачем? — брезгливо отвечаю я. — И так все понятно. Я не буду твоей подстилкой.

На лице Элвина появляется оскорбленное выражение. Со словами «А, ну раз все понятно…» он захлопывает тайник и уходит.

Я остаюсь одна и внезапно чувствую себя полной дурой.

Маг ведь возмутился, совершенно точно возмутился в ответ на мои слова. Значит, не собирался предлагать ничего подобного? Или собирался, просто не ждал, что я сразу обо всем догадаюсь?

Нет, ну чего мне стоило все-таки дослушать до конца? Хотя бы точно знала, что делаю верный выбор.

Снова вспоминаются слова Джаниса. Сейчас мне как никогда кажется, что брат Элвина был прав, когда сказал, что я сама создаю свои несчастья.

Чем дольше я думаю об этой ситуации, тем больше убеждаюсь, что была не права. К тому же меня мучает нешуточное любопытство. Поддавшись ему и мукам совести, я стучусь в комнату Элвина.

Он открывает и дарит мне язвительную усмешку:

— О, я смотрю, сеньорита передумала. Пришла согреть мне постель в обмен на то рубиновое колье?

Еще полгода назад я приняла бы эти слова за чистую монету.

— Прости меня, пожалуйста. Я… не думала…

— Ничего, я привык. Это ваше обычное состояние, леди.

Я молчу, а он тяжело вздыхает:

— Я собирался показать вам путь на человеческую половину мира. Можете тратить там деньги на свое усмотрение. Вроде вам нужны были какие-то женские побрякушки. Взамен я хочу обещание не показываться на Изнанке без сопровождения, не ходить пешком в человеческий город, возвращаться домой засветло и не давать зароков на долг. Последнее вы и так не сможете сделать — зарок вправе дать только свободный, но не все маги в курсе нюансов. Иногда проблему проще предотвратить, чем решать.

— И все? — потрясенно выдавливаю я.

Зачем ему мои клятвы? Мог же просто приказать через ошейник.

Знакомая ухмылка:

— А вы чего ожидали, сеньорита Рино? Предложения раздвинуть ноги? Я бы купил вас, но отчего-то уверен, что вы не продаетесь. Я не прав?

Ударить бы его по губам за такие слова.

— Прав, — отвечаю я, пунцовая от его возмутительной прямоты.

— Ну, вот и ладушки. Рад, что мы все выяснили. Так что насчет обещания?

* * *

За щербатой, словно погрызенной неведомым зверем аркой начинается волглая тьма. Я нерешительно заглядываю в проем, потом перевожу взгляд на припорошенный снегом камень в потеках наледи и поворачиваюсь к магу.

— Мне надо внутрь?

Он качает головой:

— Подожди. Сконцентрируйся. Ты должна увидеть два пути. Правый ведет на человеческую половину мира.

Я снова пробую, но ничего не выходит. Проем злорадно скалится, как бы говоря «Ты — бездарь, Фран. Никогда не научишься проходить сама, без провожатого. Так и будешь сидеть на Изнанке, пока не состаришься».

— Не получается, — почти со слезами на глазах признаюсь я.

— Первый раз всегда сложно. Иначе по Изнанке бродила бы толпа народу. Попробуй еще раз. Расслабься, расфокусируй взгляд. У тебя же два глаза.

Пробую снова и снова, но туннель все так же разевает черный зев, не желая распадаться надвое.

— Хорошо, попробуем другой подход. Закрой глаза.

Элвин подходит сзади, кладет руки мне на плечи, аккуратно заставляет сделать полшага в сторону. Горячий шепот на ухо:

— Иди! Глаз не открывай. Я буду рядом.

Кажется, там, куда я иду, должна быть стена, но я неожиданно расслабляюсь, доверяюсь его рукам и голосу. Делаю шаг. И еще шаг.

— Ты молодец. Мы у входа. — Он нажимает мне руками на голову, заставляя опустить ее: — Пригнись!

Запах влажного камня. Сырой, чуть отдающий гнилью воздух касается лица. Мы вошли? Или еще нет?

— Почти вышли, — ответом на ухо шепот мага. — Давай. Еще пять шагов. Все, можешь повернуться!

Поворачиваюсь, чтобы встретить его одобрительную улыбку.

— Умница! Ну, сколько теперь проходов?

— Два, — зачарованно отвечаю я, оглядывая туннель за спиной. Он странно мерцает, то распадается надвое, то снова собирается в единое целое.

Померкшие, словно припорошенные пылью цвета вокруг, потухшие контуры всех вещей говорят, что я вправду вернулась в привычный человеческий мир. Странно, за две недели на Изнанке я совершенно успела позабыть, как скуден и блекл мир, в котором выросла.

— Поздравляю с боевым крещением. Теперь ты сможешь сама выбирать реальности. Запомни: левый путь всегда ведет на Изнанку бытия. Позже я покажу тебе еще один проход в городе.