Мудрый король - Владимир Москалев

– Уезжаешь на войну, Робер? – с замиранием сердца спросила она в коридоре, не сводя с него глаз. – А я? Ты ведь даже не зашел проститься со мной…

– Я уже собирался, Эрсанда. Но ты пришла первой.

По-прежнему не сводя с него глаз, она проговорила – умоляюще или даже предостерегая, как показалось Роберу:

– Не ходи в поход… останься со мной.

Он ласково обнял ее за плечи:

– Ну что ты, моя Кассандра, как же я не пойду? Ведь все идут, и твой отец, и король.

– Многие не возвращаются.

– Я вернусь, Эрсанда, обещаю тебе.

– Если ты не вернешься, я умру.

– Не говори глупости. Ты еще так молода…

– Отец сказал, что поженит нас. Ты хочешь быть моим мужем?

– Конечно же, зачем ты спрашиваешь?

– Я тоже хочу быть твоей женой, только твоей, потому что я люблю тебя и никого мне больше не надо!..

И слезы потекли у нее по щекам.

– Не плачь! Мы идем к священному месту. Бог увидит это и не оставит нас.

– Священное место везде, где мы молимся Христу, – тихо ответила Эрсанда.

Робер промолчал. Ему показалось, кто-то подглядывает за ними. Он обернулся. В дверях стояли дети: Людовик, Артур, Беатриса.

– Возвращайся скорее, Робер, – наперебой заговорили они, – мы будем тебя ждать.

Он подошел к ним и поцеловал всех по очереди.

– Господь слышит вас, мои славные, и сделает так, как вы хотите.

– А ты надолго уходишь в поход?

– Еще не знаю. Лишь Богу то ведомо.

– А зачем?

– Потому что плохие люди отняли у христиан святой крест. Мы должны вернуть его и помочь тем, кто защищает паломников.

– А кто такие паломники?

Робер подумал, прежде чем ответить.

– Паломник – тот, кто желает смыть свои грехи. Тот, кто хочет заслужить благорасположение Господа. И еще – тот, кто жаждет очиститься, покаяться, готовя себя к Судному дню.

– А где они ходят? И чего они еще хотят?

– Они идут по монастырям, где покоятся мощи святых. И они мечтают служить не только своим сеньорам, но и этим святым.

Не мигая и разинув рты, дети слушали Робера. Он улыбнулся:

– По-другому, мои милые, я объяснить вам не могу. Но скоро вы всё поймете сами, как поняла это уже Эрсанда.

Сказав так, он подошел к ней и погладил ее по голове. Ни слова не говоря, она обняла его и заплакала.

К началу апреля 1190 года оба, Филипп и Ричард, готовы были к маршу. Армия Фридриха Барбароссы тем временем, следуя вдоль Дуная, миновала Вену, Белград, после чего, в Адрианополе, последовала стычка с византийцами. Потом император пересек Босфор, в марте вступил в Малую Азию и добрался до Коньи, без конца выдерживая нападения мусульманской конницы. Разбив турок, в мае крестоносцы ворвались в город. Отдохнув, направились в Сирию, но 10 июня во время переправы через горную речку Селеф конь императора внезапно оступился и рухнул в горный поток вместе с седоком. Фридриху удалось высвободить ноги из стремян, но выплыть он не смог. Коня унесло течением, а император остался на дне горной, чужой мусульманской речки. Спасти его не смогли. Просто не успели. Когда вытащили, поняли, что поздно. Безмолвно уставились его воины на мертвое тело их вождя, потом на место его падения и, постояв, обнажили головы – обескураженные, растерянные. Отчаяние овладело ими, и большинство из них повернуло коней назад, домой, прочь с этой ужасной, чуждой им земли. Остальные направились в Сирию под предводительством Конрада, сына Фридриха. Достигли Антиохии, и здесь Конрад захоронил тело отца в соборе Святого Петра.

В Палестине остатки войска соединились с отрядом герцога Леопольда Австрийского. Чуть позднее в Иерусалиме, под наблюдением мусульман, крестоносцы из Бремена и Любека основали военный госпиталь Святой Марии Германской. Так образовался новый рыцарский орден, принявший устав тамплиеров. Они избрали для себя белые плащи с черными крестами. Пять лет спустя папа Целестин утвердит создание нового ордена – Тевтонского, по названию одного из германских племен. Вначале, правда, он назывался «орденом Пресвятой Богородицы».

Тем временем оба монарха – английский и французский – в июле 1190 года выступили наконец в поход из города Везле. Войско Ричарда – англичане, нормандцы, анжуйцы, пуатевинцы; у Филиппа – фламандцы, шампанцы, бургунды. Надо сказать, Филипп чувствовал себя увереннее, нежели два его союзника – немец и аквитанец, ставший королем. Он знал, что оставляет за собой серьезную опору власти в королевском аппарате. Бальи – верные помощники в его политике. К тому же им были одержаны победы над непокорными и сильными феодалами – графом Фландрским и герцогом Бургундским. Ричард не чувствовал такой уверенности. Принц Джон легко способен предать его, перетянув на свою сторону всю знать, у которой Ричард не пользовался особой популярностью. Не заключил ли братец за его спиной союз с Филиппом о разделе французских владений с выплатой необходимых денежных компенсаций? Филипп способен на такой обман. Он хитер. Государство для него превыше любых вассальных отношений, превыше дружбы. Вот что угнетало Ричарда, лишало покоя.

Что касается империи, то она, образно выражаясь, шаталась. Борьба с папством выматывала, отнимала силы. Да тут еще такой конкурент на континенте! И Филипп потихоньку усмехался: они скоро столкнутся. Это будет только на пользу Франции, поскольку два быка не могут быть союзниками при виде одной коровы.

До Лиона обе армии шли вместе, затем разделились: невозможно прокормить такое огромное войско. Филипп направился в Геную, где намеревался пересесть на суда; Ричард – в Марсель, где ему предстояло дожидаться прибытия своего флота, огибавшего в это время Пиренейский полуостров. Затем оба флота встретились в Мессине, на Сицилии. Филипп прибыл туда первым, в сентябре…

Честно говоря, мне хотелось бы опустить дальнейшие перипетии путешествия этих двух отрядов в Палестину на помощь крестоносцам, осаждавшим Акру. Столько об этом сказано десятками авторов документальных трудов и исторических романов, что не вижу нужды все это повторять. И не буду. Ни к чему утомлять себя и читателя, которому наверняка уже известно все то, что происходило во время этого похода. Остановлюсь лишь на наиболее значимых событиях, мимо которых просто не пройти.

Тотчас по прибытии в Мессину начались раздоры. Ричарду вздумалось захватить и разграбить город из-за ссоры с сицилийским королем Танкредом по поводу приданого вдовствующей королевы Сицилии Жанны, его сестры. Однако думается, это предлог. Деятельная натура Ричарда требовала выхода кипучей энергии, а тут, кстати, он вспомнил о том, как его отец давно мечтал прибрать к рукам этот остров. И он штурмом взял Мессину, а потом отдал ее воинам на разграбление. Филипп, согласно заключенному ранее между обоими королями договору, потребовал свою долю добычи, что привело к натянутости отношений между монархами. Усугубил ее отказ Ричарда жениться на сестре Филиппа Алисе.