Сжигая мосты - Юлия Гатальская

Он говорил это таким спокойным и ровным голосом, словно обсуждал что-то привычное и наскучившее, как максимум, прогноз погоды, словно это было в порядке вещей – ввалиться в мою спальню и застать меня в таком неудобном положении. Моё возмущение уже настолько затопило меня, что я никак не могла выговорить хоть слово, продолжая беспомощно цепляться за полотенце, которое едва прикрывало меня. Власов же не двигался и не собирался удаляться, он застыл, вообще не шевелился и, казалось, даже дышал через раз, будто бы лев на охоте, который боится спугнуть свою жертву.

Я совсем не хотела чувствовать себя его жертвой, поэтому, опомнившись от первого шока, выпрямила спину, покрепче прижала к себе полотенце и уверенно скомандовала:

– Пошёл вон, Власов!

Марк слегка прищурил глаза, уголки его губ заметно дрогнули, но во взгляде явно прослеживались странные огоньки.

– Уже ретируюсь, извини ещё раз. Кстати, хорошо выглядишь. Фитнесом занимаешься?

– Сексом! – зло выпалила я, запуская в него первым, что попалось под руку.

Марк ловко увернулся от летевшей в него щётки для волос и в одно движение выскользнул из комнаты, однако, я успела заметить, как моё последнее слово повлияло на его выражение лица, которое из надменно-расслабленного резко превратилось в жёсткое.

В подтверждение оправдания его присутствия в моей комнате, из коридора послышался возглас Кати: «Я тебя нашла! Теперь твоя очередь!», сопровождаемый частым топотом.

Я снова повернулась к шкафу и обнаружила, что мои руки дрожат.

«Чёртов Власов», – выругалась я про себя, продолжая рыться в шкафу в поисках подходящей одежды.

Выгнать его из своей комнаты не составило большого труда, но как выгнать его прочь из своей головы, заставив прихватить с собой все так некстати нахлынувшие воспоминания, я не знала.

***

– Я соскучился, – выпалил Серёжа, крепко стискивая меня в объятьях и страстно целуя мои губы, когда я села на пассажирское сиденье его автомобиля.

– Я тоже, – ответила я, чувствуя, как в присутствии Серёжи привычное тепло и умиротворение вытесняют из моего сердца растерянность и смятение, которые преследовали меня в течение всего дня.

– Хочешь, останемся дома, я приготовлю что-нибудь? Катя ведь сегодня у Власовых? – ласково поинтересовался Волков и снова поцеловал меня.

Пока я отвечала на поцелуй, неприятная мысль о том, что сейчас может снова начаться приступ ревности, пробежала в моей голове. На мгновение я подумала схитрить, не говорить ему о присутствии Марка, но где-то в глубине души я осознавала, что так нельзя начинать совместное будущее.

– Катя сегодня не в доме Власовых, – смело проговорила я. – Марк приехал сюда и он останется здесь с ней до возвращения отца.

По лицу Серёжи тут же пробежала тень, а вена на виске угрожающе раздулась и начала пульсировать, а я смотрела на неё, словно на ядовитую змею, готовую ужалить меня своим смертоносным ядом в самый неожиданный момент. Но Серёжа промолчал, он лишь обернулся и обратил свой взгляд на припаркованную во дворе машину Власова.

– Тогда поедем в ресторан, – глухо ответил Волков, и было ощутимо, как много сил он прикладывает для того, чтобы не упрекнуть меня.

– Отличная идея, – с наигранным оптимизмом ответила я и нежно накрыла руку Серёжи, лежащую на рычаге переключения передач своей, и слегка сжала в знак одобрения. Он с готовностью обхватил мои пальцы и поднёс к губам, чтобы поцеловать, но тут же резко остановился, а моё сердце ухнуло в область живота, когда я поняла, куда именно направлен его взгляд.

– Ты сняла кольцо? – холодно спросил мужчина, не поворачиваясь в мою сторону и продолжая разглядывать мою правую руку.

Я молчала и спустя несколько секунд такого молчания Серёжа взглянул мне в глаза и от его взгляда я чуть было не упала в обморок, столько боли и отчаяния в нём плескалось. Чувство вины снова накрыло меня с головой, хотя мне уже порядком стали надоедать подобные ощущения. С одной стороны, мне жутко не хотелось обижать или причинять боль Сергею, но и ограничивать себя в поведении ради этого я тоже не хотела.

– Сняла с пальца, – уточнила я.

Мне бы оправдаться, сказать, что оно мешало мне работать, но я отчего-то упрямо молчала, чувствуя буквально кожей, что раню своего Серёжу. Он также молча выпустил мою ладонь, завёл мотор, надавил на педаль газа и вырулил на дорогу. Я не спрашивала, куда мы едем, я просто сидела рядом и ощущала, как тяжёлый камень на сердце вырос в несколько раз.

– Давай просто прогуляемся, – холодно предложил Серёжа, припарковав машину возле озера, а я мысленно поблагодарила себя за то, что, будучи выбитой из колеи внезапным вторжением Власова, поленилась надеть что-то элегантнее бридж и футболки.

Я вылезла из машины, ощущая исходящий от Волкова негатив, и зашагала за ним в сторону залива, наблюдая, как опустились его могучие плечи и как небрежно его огромные руки забрались в карманы джинсов.

Из-за того, что мой рост был намного меньше роста Серёжи, я едва поспевала за ним, но не хотела ничего говорить, боясь вызвать новую волну агрессии, и лишь часто шагала ему вслед. Наконец, он остановился возле старого поваленного грозой дерева и устало сел на ствол, уставив свой взгляд на залив, который был на удивление спокойным, в отличие от Серёжи. Парень выглядел так, словно ему приходится держать на своих плечах непосильную ношу, которая его раздражала.

Я встала рядом, чтобы лучше видеть своего спутника и иметь возможность замечать реакцию на его лице во время предстоящего разговора, от возможного содержания которого меня слегка передёргивало.

– Вероника, ты знаешь, я люблю тебя слишком сильно, – произнёс Серёжа как-то отстранённо, не поворачивая головы в мою сторону, немного поведя плечами, словно в попытке скинуть давящий на них груз, – и только чтобы быть с тобою, я бы смог смириться с тем, что ты всего лишь позволяешь себя любить, если бы был уверен, что это имеет какой-то смысл, если бы только я знал, что твоё отношение к нашему бракосочетанию родилось не по определённой причине, имя которой мне не хочется произносить.

Серёжа не смотрел на меня, но я и без прямого взгляда в его глаза могла бы с уверенностью сказать, что ему невыносимо больно и трудно говорить мне эти слова. По сути это было признание в готовности растоптать собственную гордость, признание в слабости и неуверенности в себе. Я прекрасно знала, что он имеет в виду, и меня немного покоробили его предположения, задели моё самолюбие так, что в первые секунды мне не хотелось даже оправдываться. Но наблюдая страдания на лице своего Серёжи, я не смогла так поступить с ним и дать ему плыть по течению неправильных догадок и предположений, которые совсем не имели под собой никакой почвы. Да, я могла признаться себе, что не хотела прямо сейчас выходить замуж в принципе и Волков тут был не причём, но то, что Серёжа видел в моём нежелании другие мотивы – оскорбляло меня. Ещё неприятнее было осознавать, что чувства ко мне делают его уязвимым и податливым, готовым на всё, даже на то, чтобы перешагнуть через самого себя.