Шиллинг на свечи. Исчезновение - Джозефина Тэй

— Когда вы познакомились с ним, он вам понравился? В тот вечер вы после обеда забрали его с собой.

— Отвечаю — да. Он мне понравился — с оговорками.

— Какими оговорками?

— Трудно передать словами. Я не могла отвести от него глаз, но он казался мне совершенно нереальным. Звучит странно, правда?

— Вы хотите сказать, что ощущали в нем что-то поддельное?

— Не в общепринятом смысле. Он явно был тем, за кого себя выдавал. Во всяком случае, у нашей мисс Юстон-Диксон есть тому доказательство, как вы, очевидно, знаете.

— Да. Сегодня во второй половине дня я беседовал с мисс Юстон-Диксон о Сирле. Его фотография, которая есть у мисс Диксон, очень серьезное доказательство. А о чем вы говорили с Сирлом в тот вечер, когда привели его к себе?

— О, короли и капуста.[22] Люди, которых он фотографировал. Люди, с которыми мы оба знакомы. Люди, с которыми он хотел бы познакомиться. Мы долго сообща восхищались Дэнни Мински и так же долго ужасно спорили по поводу Маргерит Мэрриам. Как и вы, Лесли считал Маргерит мировым гением и не желал слышать о ней ни одного дурного слова. Он так надоел мне, что я рассказала ему кое-какую горькую правду. Потом мне было стыдно. Подло ломать детские игрушки.

— Надеюсь, это принесло ему пользу. Он достаточно взрослый, чтобы не скрывать от него жизненные факты.

— Я слышала, вы сегодня собирали алиби.

— Откуда вы знаете?

— Из моего всегдашнего источника. От миссис Трапп. А кто те несчастные, у кого алиби нет?

— Практически вся деревня, в том числе и мисс Юстон-Диксон.

— Наша Дикси исключается. Кто еще?

— Мисс Лавиния Фитч.

— Дорогая Лавиния! — рассмеялась Марта при мысли, что у мисс Фитч обнаружена склонность к убийству.

— Лиз Гарроуби.

— Худое сейчас время для бедняжки Лиз. Кажется, она была почти влюблена в этого мальчика.

— Миссис Гарроуби?

Марта помолчала, задумавшись.

— Знаете, я бы не поручилась за эту женщину. Она могла бы совершить убийство, не дрогнув, если бы убедила себя, что так надо. Она бы даже пошла в церковь и испросила у Бога благословения своему поступку.

— Тоби Таллис?

— Н-нет, не думаю. Тоби нашел бы какой-нибудь другой способ свести счеты. Что-нибудь гораздо менее рискованное и столь же действенное. Тоби замечательно умеет изобретать массу способов мелочной мести. Не думаю, чтобы ему потребовалось убивать кого-нибудь.

— Сайлас Уикли?

— Интересно… интересно. Да, мне кажется, Сайлас может совершить убийство. Особенно если книга, которую он в тот момент пишет, продвигается не очень хорошо. Видите ли, книги для Сайласа — способ дать выход своей ненависти. А если ей поставить запруду — он может убить кого-нибудь. Кого-нибудь, кто покажется ему богатым, красивым и пользующимся незаслуженным успехом.

— Вы считаете Уикли сумасшедшим?

— О да. Возможно, с медицинской точки зрения это не доказать, но он определенно неуравновешенный. Между прочим, а есть какая-нибудь доля правды в слухах о ссоре между Уолтером и этим мальчиком, Сирлом?

— Уитмор отрицает, что это была ссора. Он говорит, что была просто «легкая размолвка».

— Значит, неприязнь между ними все-таки существовала?

— Доказательств этому нет. Минутное раздражение совсем не то, что неприязнь. Мужчины могут серьезно поспорить вечером в пабе, не ощущая никакой неприязни друг к другу.

— О, вы сводите меня с ума. Конечно же, неприязнь существовала. Из-за Лиз.

— Не будучи связан с четвертым измерением, утверждать не берусь, — поддразнил Грант Марту, забавляясь ее неожиданным умозаключением. — Уитмор заявил, что Сирл вел себя «вызывающе». В чем, с вашей точки зрения как военачальника, могло выразиться это «вызывающе»?

— Вероятно, он сказал Уолтеру, что тот не ценит Лиз и что, если Уолтер не изменит своего поведения, он, Сирл, уведет у него Лиз. И если Уолтер думает, что это не удастся, то он заблуждается. Он, Сирл, уговорит Лиз собрать вещи и удрать с ним во вторник на следующей неделе и готов поспорить на пять фунтов, что так и будет. А Уолтер ответил, очень обиженно и строго, что в этой стране мы не заключаем пари, где ставка — благосклонность женщины, во всяком случае джентльмены не заключают, и поставить пять фунтов на Лиз — это оскорбление. Понимаете, у Уолтера абсолютно отсутствует чувство юмора, именно так он и творит свои радиопередачи, внушая любовь к себе старым дамам, которые сторонятся жизни в деревне, как чумы, и, увидев воробья, не узнают его. А Лесли, очевидно, сказал, что, если Уолтер считает, что пятерка — это слишком мало, он готов поставить десять: ведь если Лиз помолвлена с таким тупицей и педантом, как Уолтер, в течение почти двенадцати месяцев, значит, она вполне созрела для перемены, и десятка будет как найденные деньги… И тогда Уолтер поднялся и вышел, сильно хлопнув дверью.

— Откуда вы знаете, что он хлопнул дверью?

— Душенька мой, сейчас уже все в Орфордшире знают, что он хлопнул дверью. Поэтому-то Уолтер — Подозреваемый Номер Один. Ваш список не имеющих алиби исчерпан?

— Нет, есть еще Серж Ратов.

— О, а что делал Серж Ратов?

— Он в темноте танцевал на травке у реки.

— Звучит очень похоже на правду.

— Да? Вы видели его?

— Нет. Но это вполне в духе Сержа. Понимаете, он все еще одержим идеей возвращения. До сцены с Лесли Сирлом Серж планировал возвращение как способ доставить удовольствие Тоби, а теперь он планирует его как способ «показать» Тоби.

— Откуда у вас такое понимание внутренних побуждений у людей?

— Я двадцать пять лет играла в театре, а не только по указке режиссера.

Грант посмотрел на Марту, освещенную пламенем, элегантную, красивую, и подумал обо всех ролях, в которых он видел ее: куртизанки, злые фурии, карьеристки и домашние хозяйки-«тряпки». Актеры и правда обладают проницательностью, пониманием мотивов, движущих человеком, которое отсутствует у обычных людей. Это не имеет ничего общего с умом и очень мало — с образованностью. В общем смысле ум Марты был так же неразвит, как ум не очень способного одиннадцатилетнего ребенка. Ее внимание автоматически соскальзывало со всего, что было чуждо ее сиюминутным интересам, и результатом являлась ее инфантильная невежественность. То же самое Грант наблюдал у больничных сестер и переработавшихся G.P..[23] Однако дай ей в руки текст пьесы, и она из каких-то тайных, природных закромов вытащит все необходимое, чтобы выстроить собственную характеристику персонажа.

— Предположим, это действительно убийство, — проговорил Грант. — Если судить чисто внешне, по, так сказать, весовой категории имеющихся в данный момент подозреваемых, на кого бы вы поставили?

Марта немного подумала. В руках она вертела рюмку, и отблески огня играли на