Чернильная кровь - Корнелия Функе

— Но мы смогли! — с вызовом сказал Фарид.

Сажерук откинулся назад и посмотрел на звезды.

— И впрямь? Посмотрим! Может быть, старик тем временем придумал для меня что-нибудь иное и смерть просто затаилась на другом углу.

— Ей придется подождать! — Фарид вытащил из рюкзака Сажерука мешочек. — Пыльца фей никогда не повредит, — бормотал он, посыпая рану блестящим порошком.

Потом снял через голову рубашку, отрезал от нее ножом полосу и осторожно перебинтовал Сажеруку ногу. Обожженными пальцами это не так-то легко было сделать, но Фарид старался как мог. Хотя лицо его порой кривилось от боли.

Сажерук взял его руку и, нахмурившись, посмотрел на нее.

— Силы небесные! У тебя на пальцах столько пузырей, словно на них плясали огненные эльфы, — заметил он. — Кажется, нам обоим нужен цирюльник. Жаль, Роксаны здесь нет.

Он со вздохом лег на спину и посмотрел в темное небо.

— Знаешь что, Фарид? — Казалось, Сажерук говорит со звездами. — Вот что действительно странно. Не вычитай меня отец Мегги из моей истории, у меня никогда бы не появилось такого замечательного сторожевого пса, как ты. — Он подмигнул Мегги. — Ты видела, как он впился в дружка Басты зубами? Мясник небось подумал, что ему в плечо вгрызается медведь Принца.

— Перестань! — Фарид не знал, куда девать глаза, и смущенно теребил травинку босыми пальцами ног.

— Да, только Фарид умнее медведя! — сказала Мегги. — Намного умнее.

— Это уж точно. Он и меня намного умнее! — откликнулся Сажерук. — А с огнем он управляется теперь так, что я уже всерьез начинаю волноваться.

Фарид не выдержал и улыбнулся. От гордости он покраснел до ушей, но, к счастью, в темноте этого никто не видел.

Сажерук ощупал свою ногу и осторожно поднялся. При первом шаге лицо у него скривилось, но потом он проковылял несколько раз к реке и обратно.

— Ну что ж, — сказал Сажерук. — Немного медленнее, чем обычно, но идти я смогу. Должен смочь. — Он остановился перед Фаридом. — Мне кажется, я у тебя в долгу. Как мне расплатиться? Может, научить тебя кое-чему новому? Игре с огнем, которой владею я один? Хочешь?

Фарид затаил дыхание.

— А что это за игра? — спросил он.

— Ее можно показать только на море, — ответил Сажерук. — Но нам все равно туда, потому что обоим нужен цирюльник. А лучший цирюльник живет у самого моря. Под сенью Дворца Ночи.

Они решили стоять на часах по очереди. Фарид караулил первым, и, пока Сажерук и Мегги спали у него за спиной под низко нависшими ветвями каменного дуба, он сидел в траве и смотрел на небо, где звезд было больше, чем светлячков над рекой. Фарид пытался припомнить еще хоть одну ночь, когда он чувствовал бы себя так, как сегодня, — полностью довольным собой, — но на ум ему ничего не приходило. Эта ночь была лучшей в его жизни, несмотря на все пережитые ужасы и на обожженные пальцы, которые по-прежнему болели, хотя Сажерук посыпал их пыльцой фей и помазал охлаждающей мазью Роксаниного изготовления.

Он чувствовал себя полным жизни. Живым, как огонь.

Он спас Сажерука. Он оказался сильнее роковых слов. Теперь все хорошо.

За его спиной передрались куницы, наверное, из-за добычи.

— Разбуди меня, когда луна будет стоять над холмом вон там! — сказал ему Сажерук.

Но когда Фарид подошел к нему, он спал так глубоко и крепко, с таким умиротворенным лицом, что Фарид решил его не будить и вернулся на свое место под звездами.

Вскоре за его спиной раздались шаги, но это был не Сажерук, а Мегги.

— Я все просыпаюсь, — сказала она. — Никак не могу отделаться от мыслей.

— О том, как Фенолио тебя найдет?

Она кивнула.

До чего же она по-прежнему верит в слова! Фарид верил в другое — в свой нож, в хитрость и силу. И в дружбу.

Мегги положила голову ему на плечо, и некоторое время они молча сидели под звездами. Потом вдруг налетел холодный резкий ветер, соленый, как морская вода, и Мегги выпрямилась, зябко обняв руками колени.

— Этот мир, — сказала она, — он тебе нравится?

Что за вопрос? Фарид никогда не задавался такими вопросами. Ему нравилось быть вместе с Сажеруком. А где — ему было все равно.

— Это очень жестокий мир, правда? — продолжала Мегги. — Мо часто мне говорил: ты слишком легко забываешь, как он жесток.

Фарид провел обожженными пальцами по ее светлым волосам. Они блестели даже в темноте.

— Все миры жестокие, — сказал он. — Тот, из которого я родом, и тот, из которого ты, и этот. В твоем мире жестокость просто не так заметна, она скрыта, но она там тоже есть.

Он обнял ее за плечи, почувствовал ее страх, тревогу, гнев… Казалось, он разбирает шепот ее сердца, как научился разбирать язык огня.

— Знаешь, что странно? — сказала Мегги. — Даже если бы я могла сию минуту отправиться обратно, я бы этого не сделала. Нелепость, правда? Как будто я всегда именно здесь и хотела оказаться, именно здесь. Почему? Ведь здесь ужасно!

— Ужасно, но и прекрасно, — сказал Фарид и поцеловал ее. Как же хорош был вкус ее губ! Куда лучше, чем огненный мед Сажерука. Лучше всего, что он когда-либо пробовал. — Все равно ты не можешь вернуться, — шепнул он ей. — Как только мы освободим твоего отца, я ему скажу.

— Что ты ему скажешь?

— Что ему, к сожалению, придется оставить тебя здесь. Потому что ты теперь со мной, а я остаюсь с Сажеруком.

Мегги рассмеялась и смущенно прижалась лицом к его плечу.

— Мо этого и слушать не станет.

— Ну и что? Скажи ему, что здесь девушки в твоем возрасте выходят замуж.

Она снова рассмеялась, но потом лицо ее стало серьезным.

— Может быть, Мо тоже захочет остаться, — тихо сказала она. — Может быть, мы все здесь останемся… и Реза, и Фенолио. И Элинор с Дариусом мы тоже заберем к себе, и будем жить счастливо до конца наших дней. — В ее голосе снова зазвучала печаль. — Не могут они повесить Мо, Фарид! — прошептала она. — Мы его спасем, правда? И мою маму, и всех остальных. Ведь в книгах всегда так: сперва случается что-нибудь плохое, но потом все кончается хорошо. А мы сейчас в книге.

— Конечно! — сказал Фарид, хотя при всем желании не мог представить себе сейчас этого хорошего конца. И все же он был счастлив.

Время шло, и Мегги заснула рядом с ним. А он сидел и охранял ее — ее и Сажерука, всю ночь напролет. Лучшую из всех ночей.

51 ПРАВИЛЬНЫЕ СЛОВА

В таком прекрасном храме