Денис Котик и Ржавые Заклинания - Алина Боярина

На лице Врана пролегли две глубоких и жестких складки. Конечно же, он сразу почувствовал, что в нем творится неладное. Но откуда же он мог знать наверняка, что это просто стремятся друг к другу две, пусть и неравные, но все-таки части одного Целого!

Вран окружил себя вихрем бешено крутящихся крыльев. Казалось, он действительно обретает их, полностью отдавшись на волю магии. Сквозь этот заслон не могла пробиться даже сила, исходящая из страницы волшебной книги. Видимо, заклятья и наговоры, заключенные в ней, были не в силах одолеть сопротивление второй книги. А между тем именно из нее черпал Вран свою магическую силу. Поскольку он использовал разрушительные заклятья!

Волшебница все еще колебалась. Черный вихрь уже тянулся к ней, сметая все на своем пути. Отлетел в сторону стол; рассыпались крепкие дубовые скамьи; глубокие трещины пробежали по дощатому полу у самых ног чародейки. На смену ржавчине пришли крылья тьмы. А она знала о них многое.

В том миг, когда разрушительная магия почти коснулась ее, Вера Николаевна яростно чертыхнулась и в сердцах сдернула с пальца волшебный перстень. Точно отбросила в сторону надежную защиту и ринулась в бой с открытым забралом.

Это был риск, но он оправдал себя. Губительный вихрь вокруг чародея сразу как-то увял, сник. Вран расширенными от страха глазами смотрел на волшебницу. Его ладони тряслись.

– Рука... – прошептал он. – Она... Этой рукой написана... книга! Так значит... это действительно ты написала ее?! Ты – Он?!

Откуда пришло к нему это знание? Не иначе, как только от самого свода великих знаний, заключенного сейчас где-то в дальних уголках его души.

Денис остолбенел. Он чуть ли не со страхом теперь смотрел на Веру Николаевну. Ведь если бабушка действительно сама написала Потаенную книгу, получается, что она... и есть... сам Озорин? Но этого просто не может быть!

Хотя... ведь никто не знает, как выглядел великий волшебник...

И книга устремилась к руке, создавшей ее! А заодно потянула за собой и свою сестру.

Повинуясь руке, державшей ее, подчиняясь пальцам, вписавшим в нее тысячи невидимых слов мудрости и власти, отдаваясь на волю своей создательницы, книга вырвалась из плена, в который была ввергнута с помощью магии своей сестры. Следопыта окутало черное облако, все в завитках седого дыма. Оно росло и тяжелело, так что фигурка человека полностью исчезла под ним. И потом взорвалось мириадами звезд.

Каждая звезда была удивительно похожа на бумажную страницу, летящую в небе, или напротив – покоящуюся в руках благодарного читателя. Они даровали свет, знание, мудрость. А значит – всегда радость.

Потому что огромная радость обязательно заключена в мудрых книгах, независимо от их толщины, богатой бумаги или дорогих иллюстраций и гравюр.

Бумажные страницы медленно порхали в клубах дыма и сажи. Но они не разлетались далеко, а сами укладывались в два переплета, между двух обложек, синей и черной. Наконец опустился последний лист, магия книг мгновенно сшила их, и застежки с тусклым звяканьем захлопнулись.

Перед глазами пораженных ребят лежали две магические книги, целые и невредимые. Они еще слабо светились, но уже постепенно гасли.

Берендей шагнул к ним и прижал к себе, как детей. В его могучих, добрых и бережных руках обе книги исчезли с глаз. Точно растворились, найдя, наконец, свое истинное пристанище и защиту.

Денис, Леся и Макс были все в угле и саже. Множество мелких дырочек покрывало их куртки и пальто. Но сейчас ребятам было не до того. Они подбежали к следопыту.

Тот был еще в сознании, хотя все его тело дымилось тонкими струйками жизни, сильными толчками выходящей из бесчисленных прорех в черных одеждах.

Маленький Мальчик держал в своих ладонях его руку. Взгляды бывших друзей были обращены друг к другу. Быть может, только сейчас они встретились по-настоящему.

Поодаль стояли трое волшебников и хруль. Они не подошли к поверженному Врану и тихо беседовали между собой. Магический перстень с рубином уже вернулся на свое место. Камень тихо светился, и это сияние медленно уходило внутрь самосвета. Странно, но со стороны казалось, что на пальце Веры Николаевны все еще тускло поблескивает длинный кошачий коготь.

Волки, видя, что опасность миновала, бочком-бочком выбрались из избушки. Они не переносили вонючих запахов угольного дыма и опасных ароматов волшебства. Трое серых хвостатых охотников улеглись на пригорке подле дома, зорко охраняя своих друзей. Согласно правилам истинного этикета, как сказал бы сейчас благородный барон Густав фон Лютич. И был бы как всегда прав.

Доминик тяжело дышал, глядя на бывшего друга. Маленький волшебник тоже молчал. Между ними уже было все сказано прежде. Теперь оставалось лишь то, что, увы, пока еще невозможно высказать звуками человеческого голоса. У него для этого просто нет такой магии.

Но бывший следопыт еще мог говорить. Он с трудом приоткрыл запыленные пеплом губы и прошептал:

– Когда умирал... мой отец... позвал и велел... мне запомнить... Сынок... сказал он... В жизни преуспеть можно... только... упорным трудом... Либо... яростной борьбой. Так вот... я выбрал борьбу... Но теперь... я уже... не знаю... не знаю...

Он захотел приподняться и что-то сказать, но силы стали покидать его. Доминик судорожно схватил слабеющими пальцами руку друга. И не отпускал их, покуда они не разжались уже сами.

Вечер опустился тихо и незаметно. Река, что протекала совсем рядом, неспешно несла свои воды, напитанные тающими горными снегами. Кое-где на поверхности воды вспыхивали и гасли в полутьме таинственные огоньки. Точно кто-то зажигал маленькие лампадки речному богу. А они все время гасли, побежденные шаловливым речным ветерком.

Костер, который Егорий Ильич развел на берегу, почему-то сразу напомнил Денису о доме. На него очень быстро навалилась страшная усталость, и он сидел, блаженно развалившись на широких колотых бревнышках, слушая рассказы друзей. Историю с записками и письмом Кристины он уже знал по дороге из Лабиринта.

В тот миг, когда Денис впервые коснулся волшебной книги, тут же проснулся и ее лист, лежавший в кармане куртки. Наверное, в нем тоже были сокрыты заклятья справедливости, если только таковые возможны. Так или иначе, сама магия книги, которую хранила ее страница, проснулась и исправила то, что было в ней ложным и предательским. Отсюда и возникли под сводами Сторожевых гор в записке буквы "н" и "е". Они-то и спасли Дениса, вскрыв обман.

– Что же действительно написано на этом листке? Вер Николавна, а?! – жалобно спросила Леся.

Старая волшебница усмехнулась и взяла страничку из рук внука. Бережно разгладила сгибы, провела ладонью, точно успокаивая буквы и согревая бумагу, как живую.

– Так видно ж! – вдруг подмигнула она девочке. – ДЛЯ ЗА-МЕ-ТОК! – нараспев прочитала старая волшебница. – Больше ничего там и нет. Специально оставлена эта страничка чистой. Для других, значит, умных мыслей. Они ж всегда появляются.