Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 3 - Макс Фрай

– Сайрус говорил то же самое, – внезапно вмешался Юстас. – Ваш друг, мёртвый жрец. Не мне, а Эве, но я-то переводил. Другими словами, но по смыслу один в один. А под конец он вообще выдал гипотезу: может, на самом деле наша реальность тоже из чьей-то мечты родилась. И так убедительно говорил! Я когда услышал, думал, что чокнусь. Но им нужен был вменяемый переводчик; короче, как всегда, работа спасла.

– То-то и оно, – кивнул Эдо. – Я на самом деле сам толком не понимаю, кто вложил в меня это знание. Сайрус? Кира? Или сама реальность? У нас же очень разговорчивый мир. Все свои тайны готов открыть, да никто не слушает. А кто слушает, не понимает всё равно ни черта. Я, собственно, тоже не особо понятливый. Зато общительный. И препод со стажем, язык нормально подвешен. То, чего сам толком не понимаю, могу доходчиво пересказать. Короче, вполне может оказаться, что мы в большом долгу у нашей Другой Стороны. А такие долги, даже гипотетические, лучше в нужный момент отдавать.

Он повернулся к Ханне-Лоре, которая задумчиво крутила в руках всё ещё почти полный стакан.

– Посмотри на меня, пожалуйста.

Растопырил пальцы, как Кира во сне научила. Спросил:

– Знаешь эту технику?

Ханна-Лора отрицательно помотала головой.

– Священный знак Радости, – объяснил Эдо. – Чтобы отворять Четвёртые Небеса.

– Почему именно «четвёртые»? – изумилась она.

– Понятия не имею. Мне сказали, как небеса считают, меня не касается, для начала достаточно научиться их открывать. Знак для Другой Стороны, над нами эти радостные небеса и так всё время открыты. Но если у нас действительно атмосфера испортится, я знаю, что делать. А теперь и ты будешь знать.

Ханна-Лора нахмурилась. Потом улыбнулась. Стукнула кулаком по открытой ладони, как рыбаки в порту, когда сговариваются с рестораторами о продаже улова. Сказала:

– Ладно, нормальная сделка. Магия Чёрного Севера на полу не валяется. Беру.

* * *

Проводив Ханну-Лору и Юстаса, Эдо не сразу рванул на Другую Сторону. Сперва пошёл в «Украду Пирог» по соседству и – ну, предположим, позавтракал, если можно считать завтраком то, что ешь в половине четвёртого пополудни. Даже не потому, что был такой уж голодный, после полудюжины круассанов вполне мог бы до вечера бодро скакать. Просто оттягивал момент, когда придётся пойти на Другую Сторону, спросить: «Что у вас случилось?» – и узнать. Не только уступал естественному человеческому желанию как можно дольше избегать неприятностей, но и как бы давал ситуации возможность исправиться, думал: пусть сперва Ханна-Лора, которая вроде сразу туда побежала, откроет хотя бы пару Проходов, а ещё лучше, выяснит, что ничего делать не надо, и так уже всё нараспашку; предположим, это был случайный технический сбой.

Поэтому после завтрака вернулся на Маяк, под предлогом переодеться, на Другой Стороне почти всегда холодней. Долго возился в холле, наводил там порядок, расставлял на столе бутылки с джином и ромом, писал записку с телефонами дежурных врачей Граничной полиции и центрального госпиталя – собственно, правильно делал, мало ли кто на Маяк вернётся, и неизвестно, как себя будет чувствовать, вдруг ещё хуже, чем Юстас, а нас с Тони нет, – думал Эдо, тщательно протирая салфеткой стаканы, и вот это уже, конечно, было лишнее. Всё, – сказал он себе, – пошли.

На Другую Сторону прошёл легко, как всегда, обычной дорогой, через любимый Юстасов двор. Ну то есть как – любимый, просто ближе всех к Маяку. Юстас меня от Тони обычно в последний момент уводил, когда руки уже начинали становиться прозрачными, – вспомнил Эдо. – Я всякий раз обмирал от ужаса, но прикидывался невшибенным героем – ничего со мной не случится, если ещё полчаса посидеть! И тут приходил мой спаситель, Юстас из Граничной полиции, неумолимый как смерть. Я его обзывал «разрушителем наслаждений» и «разлучителем собраний», не объясняя, откуда цитата[32] и что означает; кстати, надо будет при случае ему рассказать.

Проход из этого двора вёл на набережную Нерис, и в обычные времена довольно безлюдную, а сейчас – локдаун, дождливый ноябрь – совершенно пустынную, как, впрочем, весь город здесь, на Другой Стороне.

Первым делом включил телефон и позвонил Каре. Спросил, не здороваясь:

– Что у вас с Проходами?

– Закрылись, – ответила та. – У меня в квартире остался, и вроде бы это всё. Причём понятно, почему, к сожалению. У нас Юргис пропал.

– Кто у вас пропал?

– Ай, ну да, – спохватилась она, – ты же никогда не знал его настоящего имени, поэтому и сейчас не вспомнил. Иоганн-Георг.

– Что?! – Эдо ушам своим не поверил. – Как – «пропал»? Он не мог.

– Все так считают. Но Юргис всегда был мешок с сюрпризами. Не мог, а пропал, и точка. И хоть ты что. Зато его имя все сразу вспомнили. И целую кучу прозвищ, одно другого прекрасней; он теперь просто обязан объявиться живым и здоровым, чтобы дать нам возможность до смерти его задразнить. Главное, Тони сказал, когда Юргис был директором по рекламе в какой-то богатой конторе – давно, ещё в девяностые – его там все, включая владельцев бизнеса, называли Армагеддон. Боюсь, это было пророчество: конец света по его милости у нас уже практически наступил… Ладно, по крайней мере вроде не помер. Стефан его среди мёртвых искал, не нашёл.

– Искал среди мёртвых?!

– Ну да. Сам Стефан утверждает, будто это обычное дело, того, кто недавно умер, отыскать довольно легко. Но смотреть на него было страшно. Причём мальчишки сказали, с утра было сильно хуже, теперь уже вполне ничего. При мне выпил практически залпом бутылку настойки на Бездне и уснул, где сидел, то есть прямо на подоконнике. Обещал, что к ночи будет как новенький и пойдёт откроет хоть пару-тройку Проходов; всяко лучше, чем ничего.

– Ханна-Лора, по идее, их уже открывает, – сказал Эдо, совершенно убитый её новостями, но спокойный и собранный, как никогда; впрочем, не «но», а как раз поэтому. Глупо волноваться и дёргаться, когда беда уже всё равно пришла.

– Ханна-Лора? Ты спятил? – встревожилась Кара.

– Да не особо. Не сильней, чем всегда. Просто она мне пообещала. И вроде сразу сюда пошла. Часа полтора назад дело было. Может, что-то успела уже…

– Она тебе обещала? – перебила его Кара. – То есть сперва ты потребовал?!

– Да почему сразу «потребовал»? Вежливо попросил.

– А Ханна-Лора умеет открывать Проходы здесь, на Другой Стороне?

– Умеет, конечно. Какие проблемы. Как ни крути, а жреческая традиция у нас в эпоху Исчезающих Империй была о-го-го.

– Эй! – Кара рассмеялась совершенно как в старые времена. – Я с кем вообще разговариваю? Из какой тёмной пещеры ты вылез, чокнутый древний жрец? И куда подевал моего приятеля Эдо Ланга? Надеюсь, не укокошил, а всего лишь спёр у него телефон?