Чистый лист. Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня - Стивен Пинкер

Так или иначе групповой отбор не заслуживает своей положительной репутации. Неважно, ему ли мы обязаны великодушием по отношению к членам собственной группы, но чем он точно способен нас одарить — это ненавистью к членам других групп, потому что он благоприятствует развитию признаков, которые помогают группе взять верх над соперниками. (Я уже упоминал, что групповой отбор был нацистской версией теории Дарвина.) Это не значит, что говорить о групповом отборе некорректно, это значит, что поддержка какой-то научной теории за ее явную политическую привлекательность может быть чревата неожиданными выводами. Как сказал Уильямс, «из утверждения, что [естественный отбор на уровне конкурирующих групп] морально превосходит естественный отбор на уровне конкурирующих индивидуумов, в приложении к человеку следует, что систематический геноцид морально превосходит беспорядочные убийства»63.

* * *

Люди делают друг для друга больше, чем просто платят услугой за услугу и наказывают мошенников. Они часто совершают великодушные поступки без малейшей надежды на выгоду для себя — давая чаевые в ресторане, в который они больше никогда не придут, или бросаясь на готовую разорваться гранату, чтобы спасти товарищей по оружию. Триверс в сотрудничестве с экономистами Робертом Франком и Джеком Хиршлейфером показал, что чистое великодушие может эволюционировать в среде людей, желающих отделить ненадежных друзей от верных союзников64. Знаки искренней верности и великодушия служат гарантией выполнения обещаний, успокаивая опасения союзника, что ты не выполнишь своих обязательств. Лучший способ убедить скептика, что ты щедр и достоин доверия, — это быть щедрым и достойным доверия.

Конечно, такие добродетели не могут быть основной моделью человеческих отношений, в противном случае мы давно бы избавились от гигантского аппарата, созданного, чтобы отслеживать справедливость обмена, — денег, кассовых аппаратов, банков, аудиторов, бухгалтерских отделов, судов — и основали бы нашу экономику на принципах честности и доверия. Но с другой стороны, люди совершают и отъявленные вероломства — воровство, мошенничество, пытки, убийства и другие способы разжиться за чужой счет. Психопаты, лишенные и намека на совесть, — самый яркий пример, но социальные психологи наблюдали то, что они называют макиавеллианскими чертами, у многих из тех, кто недотягивает до настоящей психопатии65. Большинство людей, конечно, находятся где-то посередине, демонстрируя смесь взаимного альтруизма, чистого бескорыстия и жадности.

Почему люди распределяются по такому широкому спектру? Вероятно, каждый из нас способен стать святым или грешником, в зависимости от соблазнов и угроз, которые нас окружают. Вероятно, выбрать путь нам помогает воспитание в раннем детстве или нравы нашей референтной группы. Вероятно, мы выбираем свой путь в начале жизни, потому что владеем набором условных стратегий развития личности: если ты обнаруживаешь, что привлекателен и обаятелен, становись манипулятором, если ты большой и любишь господствовать, попробуй стать тираном, если ты окружен великодушными людьми, будь великодушен в ответ, и т. д. Вероятно, нам на роду написано быть милыми или неприятными в зависимости от генного набора. Вероятно, развитие человека — лотерея, и судьба одаряет нас личностными чертами, как ей заблагорассудится. Но скорее всего, своей непохожестью друг на друга мы обязаны сразу нескольким из этих причин или какому-то их сочетанию. Например, может быть, мы все способны развить в себе щедрость, если достаточное количество наших друзей и соседей щедры, но входной порог или коэффициент этой функции может различаться генетически или случайно: некоторым нужно всего несколько милых соседей, чтобы вырасти милыми, другим — большинство.

Гены — безусловно важный фактор. Совестливость, покладистость, невротизм, психопатия и криминальные наклонности существенно (хотя и не полностью) наследуемы, и, возможно, альтруизм — тоже66. Но это только заменяет первоначальный вопрос — «Почему в отношении эгоизма люди так разнятся?» — другим. Естественный отбор стремится уравнять всех представителей вида в их адаптивных чертах, потому что, какая бы черта ни оказалась лучше других, сохранится только она, а все прочие исчезнут. Вот почему многие эволюционные психологи считают, что систематическими различиями между людьми мы обязаны среде и лишь случайными — генам. Так называемый «генетический шум» может исходить как минимум из двух источников. Из самого генома, внутри которого постоянно возникают случайные мутации, а отбор избавляется от них медленно и неравномерно67. Кроме того, отбор может сохранять молекулярную изменчивость ради нее самой, чтобы мы всегда были на шаг впереди паразитов, которые постоянно эволюционируют, отыскивая новые пути в наши клетки и ткани. Различия в функционировании мозга или тела целиком могут быть побочным эффектом этого постоянного изменения в последовательностях протеинов68.

Но теория взаимного альтруизма предполагает и иную возможность: что некоторые из генетических различий между людьми в их социальных эмоциях системны. Единственное исключение из правила, гласящего, что отбор снижает вариативность, проявляется, когда лучшая стратегия выживания зависит от поведения других организмов. Это похоже на детскую игру «камень-ножницы-бумага» или на ситуацию выбора дороги на работу. Когда люди начинают избегать запруженных автомагистралей и выбирают менее популярные дороги, движение на них становится более интенсивным, так что многие возвращаются на магистрали, и тогда там снова появляются пробки, заставляя людей выбирать второй маршрут, и т. д. В итоге автомобилисты распределяются в некоторой пропорции между двумя дорогами. Когда подобное случается в эволюции, это называется частотно-зависимым отбором.

Еще одно естественное следствие взаимного альтруизма, продемонстрированное в большом числе симуляций, — то, что частотно-зависимый отбор может вызывать временное или постоянное смешивание стратегий. Например, если в популяции преобладают взаимные альтруисты, меньшинство, состоящее из обманщиков, иногда может выживать, пользуясь преимуществами их щедрости до тех пор, пока обманщиков не станет так много, что они начнут слишком часто наталкиваться друг на друга или взаимные альтруисты не научатся их распознавать и наказывать. Станет ли популяция гомогенной или в ней будут присутствовать и те и другие стратегии, зависит от того, какие стратегии конкурируют, какая преобладала вначале, насколько легко они входят в популяцию и покидают ее, и от того, какие выгоды приносит сотрудничество, а какие — обман69.

Интригующая параллель: в реальном мире люди генетически различаются в своих эгоистичных склонностях, и в компьютерных моделях эволюции альтруизма акторы способны развивать такие различия. Это может быть совпадением, но, скорее всего, это не так. Некоторые биологи приводят данные, что психопатия — это стратегия обмана, эволюционировавшая под влиянием частотно-зависимого отбора70. Статистический анализ показывает, что психопат, вместо того чтобы обнаруживать крайние проявления одной-двух черт характера, демонстрирует явно выраженный особый набор черт (внешнее обаяние, импульсивность, безответственность, бездушие, бесстыдство, лживость, стремление использовать других в своих интересах), которые отличают его от остальной популяции71. К тому же у многих психопатов нет мелких физических недостатков, продуцируемых биологическим шумом, а это позволяет предположить, что психопатия — не всегда биологическая ошибка72. Психолог Линда Мили утверждает, что частотно-зависимый отбор породил как минимум два вида психопатов. Один вид — люди, чья психопатия генетически предопределена и не зависит от того, как они росли. Другой — люди, предрасположенные к психопатии только при определенных условиях, в частности если чувствуют, что неконкурентоспособны в обществе или если принадлежат к группе асоциальных ровесников.