Совсем другая жизнь - Владислав Куликов

— Как наблюдение, есть результаты? — спросил Филин.

— Ноль, — ответил Опарин, — подожди еще.

— Нашего друга оформляют на Старую площадь. Приказ должен быть на днях.

Они не называли вслух фамилию — оба и так знали, о ком речь, а другим знать об этом не полагалось. Так что если кто-нибудь услышал бы случайно пару-тройку их фраз, никак не догадался бы, что разговор идет про Толочко, которому удалось-таки обойти на полшага Мазурова и его друзей. Не ударил в грязь лицом при собеседовании, а потом оказался сильней в подковерной борьбе. Сыграла свою роль и протекция начальника Генштаба.

— Жаль, придется давать отбой, — расстроенно произнес Опарин. — Ты же знаешь наших перестраховщиков…

— Надо что-то придумать.

— Что тут придумаешь? — Опарин не мог скрыть огорчения. — Так-растак, все дело насмарку.

Офицеры прекрасно понимали, что сам по себе советник из администрации президента (а тем более кандидат на этот пост) не такая уж и великая птица. Но в поле зрения наружного наблюдения могут попасть такие персоны, что потом на уши поставят всю Федеральную службу безопасности. Поэтому на оперативную разработку такого лица надо было получать особую санкцию. А ее никто не даст. Уж слишком деликатный вопрос, можно карьерой поплатиться. Ясно, что никто из больших начальников не захочет так рисковать.

— А если задробить его? — Опарин бросил в рот горсть орешков. — Приказ-то еще не подписан? Нет приказа — нет проблемы.

— Я думал об этом. Как?

— Может, через газету?

— Хорошая идея. Попробуй через мужиков из вашей пресс-службы публикацию протолкнуть.

— Пустое. — Опарин махнул рукой. — Они пока все согласуют, мы от старости умрем.

— Надо идти напрямую в газету. У тебя есть где-нибудь там свои люди?

— Нет.

— И у меня нет. — Филин вздохнул. — Что же делать? Может, нахрапом попробовать? Возьмем телефон «Комсомольской правды» или «Известий», созвонимся, подойдем, поговорим…

— Сомнительно как-то… Не люблю я вслепую тыкаться… Постой-ка, а Ветров? Давай его за жабры возьмем?

* * *

— Ну вы, мужики, даете! — воскликнул Андрей. — Кто же вам такое бесплатно поставит?

Они сидели втроем в кабинете Филина. Пили чай из пожелтевших кружек.

— Я не развожу вас на деньги, — поспешно добавил Ветров, заметив недоуменные (и осуждающие) взгляды офицеров, — лично мне ничего не нужно. Могу сделать по старой дружбе. Проблема в другом: материал не поставят в номер — это типичная заказуха.

Офицеры молчали. Филин позвякивал ложечкой, перемешивая чай, и этот звук показался Ветрову угрожающим. Он почувствовал еще большую неловкость. «Они думают, так все просто: принес в газету компромат, и его с руками оторвали, — взволнованно подумал Андрей. — Да все уже объелись этой грязи. К тому же кто такой Толочко, кто его знает, чтобы бесплатно про него писать? Елки-палки, еще не разберутся, что к чему, и решат, что я продажная сволочь. Скажут: армейскую дружбу предаю. Обидно!»

— К тому же именно в нашей газете вы ничего не опубликуете. — Сбивчивый голос Ветрова выдавал его неуверенность и неловкость. — У него блок проплачен.

— Что? — сухо переспросил Филин.

— Блок на негативные публикации. Заранее заплатил зато, чтобы ничего отрицательного про него не печатали. Но в другие газеты я такой материал могу пристроить: есть знакомые. Можете сами обратиться, если думаете, что я хочу на вас нажиться. Хотите, дам телефоны, сведу с нужными людьми…

Андрей с пиететом относился к мужикам, сидевшим напротив. Он всегда хотел быть таким, как они: сильным и смелым разведчиком. Мальчишкой Ветров мечтал стать оперативным сотрудником КГБ. Ему виделась красная корочка, которую он небрежно достает из внутреннего кармана пиджака. На лице собеседника — почтение и страх. «А что вы слышали про…» — спрашивал суперагент Ветров в грезах десятиклассника Ветрова. И спрашиваемые отвечали ему, как на духу. Шпионы спешили написать явку с повинной. А восхищенное начальство присваивало звания через ступеньку, как Гагарину… Но время прошло, мечты поблекли. В разведку Андрея так и не взяли. Чего-то не хватило в характере. А вот нынешние собеседники были точно такими, каким он хотел стать, да вот не смог.

— Хотя на самом деле многое зависит от того, чего вы собираетесь достичь, — задумчиво произнес Ветров. — Какие цели преследуете?

— Нам нужна публикация, вот и все, — равнодушным тоном сказал Филин. — Если хочешь — это личная просьба.

— Нет, так не пойдет. — Андрея вдруг осенило: «Они же ничего в этом не смыслят!» Да, перед ним сидели спецы. Настоящие волкодавы. Встретишь на узкой тропинке — разорвут. Но сейчас они были на его тропинке. Без него — пропадут.

— Скажите, зачем вам это нужно, — повторил он, — только без дежурной лабуды — мол, публикация нужна для возбуждения уголовного дела. Это не тот случай, как мне кажется. Поймите, чтобы был толк, надо знать, на кого и как воздействовать. Отсюда и плясать: выбирать газеты, способ подачи информации, прочее.

Андрей вдруг поймал себя на мысли, что ему льстит сидеть и объяснять прописные истины двум очень серьезным людям. Пусть поймут, что он не бесполезный щелкопер, как они, наверно, думают, а тоже дока в своем деле. И кое-что в жизни смыслит.

— Объясните, — еще более настойчиво потребовал Ветров.

— Толочко оформляется в администрацию президента, — сказал Опарин после некоторой паузы. — Этому надо помешать, иначе его будет трудно достать.

Филин промолчал. Он не сообщил ни Опарину, ни кому-то другому, что главным конкурентом Толочко на пост в президентской администрации был Мазуров. Зачем нагружать людей лишней информацией?

— Ну вы и наивные, мужики, — Ветров самодовольно улыбнулся. — Как не в России живете. Кого здесь компроматом испугали? Наоборот, визг в газете — признак слабости.

Во взглядах офицеров он заметил недоверие.

— Мужики, поверьте, я знаю, о чем говорю, — поспешно добавил Андрей, — только деньги зря потратите. Хотя… Есть одна идея. Правда, заплатить все равно придется.

— Сколько?

— Дело серьезное. — Андрей поднял глаза к потолку, прикинул. — Нужна большая статья. Полполосы. Нет, много. Четверть. Хватит четверти. Это… десять… нет — пятнадцать тысяч долларов. Плюс-минус. Где-то так. — Увидев кислые лица офицеров, Ветров добавил: — Не мне. Я с этого не получу ни копейки. Хотите верьте, хотите нет.

— Посидите здесь. — Филин встал и вышел из кабинета.

Он сходил к Мазурову. Проговорил с генералом примерно полчаса. Когда вернулся, сказал:

— Деньги будут.

— Слушайте. — Андрей вдруг почувствовал воодушевление от причастности к какому-то настоящему (и очень секретному) делу. «А права была та тетка с радио: простой журналист победил террористов!» — Я объясню, к кому подойти и что сказать. Но если что — меня вы не знаете.