Мировое правительство - Алекс Белл

явно стрелял из положения лежа. До угла оставался лишь шаг, когда левую руку, чуть ниже плеча, чем-то на секунду сильно обожгло, а затем она тут же стала мокрой. Завернув за угол, Джек продолжал бежать изо всех сил и лишь через несколько минут, пролетев около пяти кварталов, наконец остановился. Боли не было, в теле было только ощущение дикого возбуждения от безумного всплеска адреналина, но рука как-то странно тянула вниз. Выбравшись на светлое место, он снял куртку и осмотрел рану. К счастью, пуля лишь слегка задела его, след от нее был поверхностным, неглубоким, но рана все же сильно кровоточила. С помощью лежавшего в кармане небольшого швейцарского ножа он отрезал нижний кусок майки и из этого лоскута кое-как сделал себе перевязку. Через пару минут кровотечение почти прекратилось.

Свернув и пройдя еще несколько кварталов, он услышал вдали звук бегущих ног и понял, что погоня еще не закончилась. Джек выбросил в мусорный бак теперь уже не нужный пистолет и снова побежал — петляя, но на этот раз не бесцельно, а по направлению к карнавальному шествию. Через несколько минут он нырнул в него, слился с толпой, предварительно сбросив куртку и кепку, по которым полицейский мог бы его издали узнать. Его разодранная майка, голая перемотанная рука с окровавленной повязкой и остатки грима на лице на фоне полчища вурдалаков и монстров казались скромным любительским реквизитом и не могли ровным счетом никого удивить.

Дойдя до следующей площади, Джек свернул в боковую улицу, бывшую частью старого исторического центра, со зданиями колониального периода. Здесь тоже толпилось немало людей, но они просто не торопясь прогуливались. На третьем, верхнем этаже старинного дворца, на ярко освещенном балконе, певец, одетый в белую рубашку с бабочкой, бархатным баритоном исполнял в микрофон лирические мексиканские баллады, внизу собралась большая группа людей, внимающих ему. Прямо напротив дворца, в глубине, за резными воротами и небольшим садом, светился фасад церкви. Джеку было некуда идти. Он остановился посреди улицы, увидев, что уличные часы показывают уже почти одиннадцать вечера. На мессенджере высветилось новое сообщение. На фото адресата значился тот же ухмыляющийся череп Катрины. К сообщению была снова прикреплена фотография, но уже другая. Это была снова Дайана со спины, в той же позе. Порез на ее левой лопатке был теперь залеплен пластырем. Ее голова была бессильно опущена вперед, а вокруг шеи была обвита толстая веревка. Надпись под фото на этот раз гласила: «Один час, и мертвых этим вечером станет больше. Hurry Up, bro! (Торопись, дружище!)». Джек ответил сообщением, что согласен на все, что угодно, и умоляет их не делать этого. Ответа не последовало. Он написал, что завтра же раскроет им свой код. Снова никакой реакции. Если это была ловушка АНБ, то они бы добились своего. Но отсутствие ответа говорило о том, что спецслужбы в данном случае могли быть и ни при чем. Джек не знал, что ему делать дальше. Судорожные конвульсии тихо сотрясали его тело. Не понимая, что происходит, словно в кромешной тьме, он побрел в сторону освещенного барочного фасада. В церкви было тихо — лишь несколько людей молились, сидя на скамьях в просторном помещении, не обратив на вошедшего Джека никакого внимания.

Он присел, сжав кулаки от бессильного отчаяния. Ему уже было все равно, что будет в этой жизни дальше. Он проклинал тот день, когда они с Биллом написали ядро этого проклятого кода. Они хотели освободить человечество, а поплатились за это жизнями. И ничего уже поправить было невозможно. Если бы он не выбросил пистолет, то, возможно, приставил бы его себе к виску и спустил курок. Хотя нет, религия строго запрещает самоубийство, но остановило бы это его? Точно он не знал.

Джек поднял глаза, щипавшие от слез. Прямо над ним, на стене собора, был написан все тот же образ Святой Девы Марии Гваделупской. Ее спокойный лучистый взгляд из-под зеленой накидки смотрел так же, как и на магическом образе, который Джек видел днем в соборе. Он вспомнил девочку, затащившую его в магазин, потом купленную им икону с изумрудными каплями на одеянии Девы. Он хотел подарить этот образ Дайане. Но он ее уже никогда не увидит.

— Пресвятая, Пречистая Дева, молю тебя, помоги. На тебя одну всей душой уповаю.

Джек подумал, что в старости он мог бы стать монахом или священником. Глаза Богородицы смотрели на него ясно, спокойно — так, словно это был взор любящей матери. Был странный, разительный контраст между ужасом и безвыходностью положения и блаженным спокойствием, которое, казалось, источал этот образ.

Джек вспомнил, как он сидел точно так же в старой протестантской церкви Святого Якова в самом центре Бостона после того, как сдал на «отлично» свою первую сессию в университете. Незадолго до этого он познакомился с Дайаной, но тогда они еще не встречались. Джек был в той церкви один, а после молитвы просунул в щелочку для подношений солидную долларовую купюру. Заметивший это священник принес ему большую свечу откуда-то из запасников — он сказал, что ее привезли прямо из Иерусалима, с церемонии сошествия Благодатного огня. В тот же вечер, сидя в баре с Доном, они долго и горячо спорили, действительно ли огонь сходит с небес в нужный день, час и минуту или за этим всем есть какая-то древняя церковная уловка. Дон был убежден, что где-то там, в святая святых, есть источник огня, которым священники пользуются, но тщательно это скрывают. Дон был убежденным атеистом и большим скептиком во всем. Но как же его не хватало сейчас и все эти месяцы — не описать словами.

ДОН. Африка. Компьютер.

Если бы в эту секунду в голову Джека угодила небольшая молния, то, наверно, он и тогда не был бы настолько поражен. Жужжащие годами высокопроизводительные компьютеры в квартире Дона. Два непонятных длинных, сложных ряда по двадцать символов. Боже. Господи. Решение было настолько очевидным… Оно висело перед самым носом Джека: возможно, все дело в том, что это было даже слишком просто. Но это, конечно, лишь предположение, которое надо проверить.

Джек посмотрел на часы. Четверть двенадцатого. Он зашел в Интернет на своем смартфоне.

Было ясно как день, что Дон все эти годы втайне от всех занимался майнингом криптовалют — добывал цифровые биткойны или, возможно, какие-то другие виртуальные «монеты». Первые несколько лет существования виртуальных валют их «добыча» была странным, нелепым занятием, оставаясь исключительно уделом маргинальных компьютерных гиков. Довольно долго все эти «монеты», включая главную —