Всегда твой - Кай Хара

на его красивое, жестокое лицо.

— Ладно, машина внизу, мне пора выходить. — Он говорит, наклоняясь и застегивая молнию на своей сумке. Он выпрямляется и подходит к кровати, где сижу я.

Я изо всех сил стараюсь сохранить бесстрастное выражение лица, но он видит это насквозь. Он всегда так делал.

— Что случилось? — спрашивает он, садясь рядом со мной.

— Ничего, не волнуйся, — говорю я, отмахиваясь от него рукой. — Мой желудок чувствует себя немного странно, возможно, я заболела чем-то.

Он хмурится и кладет руку мне на лоб.

— У тебя нет жара или чего-то еще. Отдохни немного и, надеюсь, это пройдет.

— Обязательно. Удачного полета, — говорю я ему, отворачиваясь. Я боюсь, что если буду долго смотреть ему в глаза, он увидит всю глубину моего отчаяния и боли.

Он колеблется.

— Я могу остаться.

О, Боже. Почему он вообще это предлагает? Эмоции бурлят в моем горле и грозят вырваться наружу. Если он не уйдет в ближайшее время, я полностью развалюсь на глазах у него.

— Нет, иди. Со мной все будет в порядке, не волнуйся за меня. — Я чмокаю его в губы и собираюсь лечь обратно, но он протягивает руку, и его пальцы смыкаются вокруг моего запястья.

Я смотрю на то место, где он держит меня — последний раз, когда он прикасается ко мне, — и медленно провожу взглядом по его руке и лицу. Я ожидаю увидеть на его лице настороженность, но он ухмыляется.

— Так не говорят «пока», — говорит он, и прежде чем я успеваю остановить его, он обхватывает мою шею сзади и прижимает свой рот к моему в теплом, мягком поцелуе.

Он наклоняет голову и целует меня так, будто я значу для него весь мир, его губы двигаются по моим губам опытными, уверенными движениями. Я не могу удержаться и не поцеловать его в ответ, прижимаясь к нему. Его рука лежит на моей щеке, и я прижимаю ее к себе, когда он отстраняется с довольной улыбкой, искривляющей его губы.

— Пока, — говорю я, когда он подхватывает сумку и идет к двери, не подозревая, что это прощание навсегда.

ГЛАВА 46

Феникс

По дороге в аэропорт я пишу Клэр и прошу ее позаботиться о Сикс, пока меня не будет. Я включаю указания приготовить для нее морковно-имбирный суп, ее любимый, и принести ей любые аптечные средства, которые она сочтет подходящими от боли в животе.

Мне не нравится оставлять Сикс, когда она плохо себя чувствует. Хотя у нее не было жара, с ней явно было что-то не так. Когда я вышел из душа, она выглядела бледной, под глазами были темные круги, и она казалась какой-то… хрупкой. Внутри меня что-то дернулось, уговаривая не уходить.

Большая часть меня все еще подумывает отменить эту поездку и остаться с ней, особенно теперь, когда контракт с корейцами не так важен, как раньше.

В последние месяцы моя ненависть к родителям подпитывала мои амбиции оторваться от них и использовать этот контракт как ступеньку для самостоятельного развития.

Но все изменилось.

Резко, радикально и почти в одночасье.

Я не знаю, каков мой план или дальнейший путь, буду ли я продолжать работать в синдикате своей семьи или нет, но одно мне совершенно ясно.

Я больше не разорву помолвку.

Я наконец готов признать, что выбираю Сикс, и если это означает, что мне придется выдержать то дерьмо, через которое меня протаскивает моя семья, то так тому и быть, потому что альтернатива — отсутствие ее в моей жизни, то, что она не будет моей?

Нет такой вселенной, в которой я позволил бы этому случиться.

Все, на что я могу надеяться, — это то, что однажды она выберет меня, почувствует ко мне хотя бы часть того, что я чувствую к ней.

В конце концов, я знаю, что отец растерзает меня, если я в последнюю секунду откажусь от поездки, поэтому я делаю второсортный поступок. Я достаю телефон из кармана куртки и вызываю подкрепление.

Я: Ты можешь заехать к себе и проведать Сикс? Она плохо себя чувствовала, когда я ее оставил.

Беллами: О нет! Я сейчас же отправлюсь. Спасибо, что предупредил меня.

Я: Дай мне знать, если ей что-нибудь понадобится. Что бы это ни было, я все сделаю.

Беллами::):)

Если я не смогу быть рядом, я позабочусь о том, чтобы у нее было все самое лучшее. Мы подъезжаем к аэропорту, и я уже собираюсь убрать телефон, когда он снова подает сигнал.

Роуг: Перестань писать моей девушке, придурок.

Я закатываю глаза и убираю телефон в карман, а затем выхожу из машины и прохожу через двойные двери аэропорта.

* * *

Четырнадцать часов спустя я отправил Сикс смс и сообщил ей, что прибыл в Корею.

Я: Приземлился в Сеуле.

Проходит час.

Я: Из окон моего отеля открывается 360-градусный вид на город.

Я: В следующий раз я возьму тебя с собой, чтобы трахать тебя на фоне этих окон, пока солнце садится.

Проходит еще час.

Я: Я видел Сириус сегодня вечером.

Я: Он светит здесь так же ярко, как и дома.

Следующее утро.

Я: Ты почему-то не отвечаешь? Ты играешь в какую-то игру?

Днем.

Я: Хотя бы скажи, что с тобой все в порядке.

Утром следующего дня.

Я: Сикс.

Я: Я больше не в настроении играть.

Вечером.

Я: Когда я вернусь домой, мне лучше узнать, что вся страна находится в состоянии паники, потому что все телефоны и компьютеры внезапно перестали работать.

На следующее утро.

Я: Клянусь, мать твою, Сикс.

*Сообщение не может быть доставлено*

Я смотрю на ответное сообщение, которое только что получил, и лед стынет на моих венах, когда я понимаю, что она меня заблокировала.

Я нахожусь на полпути через весь мир, а она меня заблокировала.

Я так сильно сжимаю кулак вокруг телефона, что экран трескается в моей хватке. Я понятия не имею, что происходит, не знаю, почему она внезапно заблокировала меня. Я пытаюсь дозвониться до нее уже три дня, отчаянно желая получить от нее новости, а в ответ — радиомолчание.

Она игнорировала все мои сообщения и отправляла их на голосовую почту, когда я пытался позвонить. Ее друзья точно так же игнорируют меня, а мои друзья изображают страусов, зарывая голову в песок и отказываясь помогать мне, если это означает вмешательство в их собственные отношения.

— Что за хрень, — реву я в своем гостиничном номере, швыряя бутылку бесплатного шампанского в стену. То,