Вершина счастья - Кэндис Кэмп

Огонь первоначального гнева догорел, оставив горечь и отвращение, причем к себе не меньшее, чем к Джереми, за то, что поверила ему. Во всей этой истории она выставила себя круглой дурой, а окончательным идиотизмом оказалось выбросить его из спальни, употребив самые повелительные и резкие слова.

Позже Мередит осознала, что для Девлина это было ничем иным, как облегчением. Она лишила радости не его, а только себя. Мередит томилась по ночам; несколько раз едва не пошла к нему в комнату, чтобы умолять заняться с ней любовью, несмотря на явное унижение. Ей не хватало большого теплого тела Джереми, наслаждения прикосновениями его пальцев и рта, недоставало их дружного смеха, их разговоров, совместного интереса к делам плантации. Мередит чувствовала себя одинокой и несчастной. И чем несчастнее она становилась, тем больше отдалялась от мужа, боясь, что собственные слезы и предательский соблазн бросят к нему в объятия, умоляя простить.

Конечно, Мередит ненавидела Джереми, хотя замечала: ей с каждым днем становилось все труднее сохранять в живых эту непоколебимую ненависть. Но еще более этого чувства ее одолевала пронизывающая боль предательства. И больше, чем когда-либо, Мередит испытывала ужасную угнетенность от того, что Девлин даже не пытается помириться или объяснить свои поступки. Он не предлагал никаких извинений, и кажется, ему все равно, видит ли ее или нет. Напротив, Джереми проводит большую часть времени на полях и каждый вечер куда-то уезжает. Скорее всего, уезжает на свидание с Опал. Она ему безразлична. Но зато Мередит обнаружила, насколько небезразличен он ей. Она скучает по нему, желает его, любит. Несмотря на предательство, любит и начинает сознавать — будет любить всегда.

Столь мрачные размышления не давали уснуть. Вдруг Мередит услышала звяканье уздечки и приглушенный топот копыт. Застыв в постели и сжав руки на груди, она ожидала и прислушивалась к знакомым шагам мужа по лестнице. Мередит слышала, как он прошел по коридору, затем на секунду остановился. Ручка двери повернулась. Она крепче стиснула руки, ее тело застыло в ожидании, сердце заколотилось, внезапно ожив в безумной надежде, что Джереми постучит в дверь и потребует впустить его. Но он не сделал этого. Мередит уловила звуки шагов Девлина, который отправился к своей спальне и громко захлопнул за собой дверь. Она расслабилась и закрыла глаза. Из-под ресниц хлынули потоки слез.

Весной, как всегда, среди рабов вспыхнула болотная лихорадка.

Мередит стала проводить большую часть времени в хижинах работников, ухаживая за черными страдальцами, отпаивая их настоем коры хинного дерева, сражаясь с ознобом и жаром и делая все возможное, чтобы заставить пить воду и другую жидкость взамен той, что выходила из тела с потом. Дабы облегчить процесс лечения, она изолировала больных, выделив три жилища под больничные палаты. При всей ее ненависти к лихорадке, Мередит радовалась навалившейся на нее работе. Спину ломило, и по вечерам она буквально валилась на постель и спала крепко, без снов. Кроме того, эта сверхзанятость позволяла видеться с Джереми еще реже. Разговор об отъезде откладывался на неопределенное время, но висел над головой, словно меч Дамокла. Правда, нынешние отношения было трудно назвать настоящим браком, но Мередит не могла потерять даже эти жалкие крохи былого счастья.

Однажды ночью она спала, буквально отключившись от забот трудного и напряженного дня, но ее разбудила служанка, отчаянно забарабанившая в дверь спальни. Мередит спросонья соскочила с постели и повернула ключ. Лицо девушки, появившееся в дверном проеме, было искажено гримасой страха.

— Мисс, вам нужно быстрее идти… С Беном беда. Его укусила змея.

— Змея?

Страх охватил и Мередит. Если тварь ядовитая, мало надежды спасти пострадавшего. Она запахнула халат и подбежала к маленькому шкафчику, где держала лекарства. Дрожащие пальцы отомкнули его, судорожно принялись перебирать пузырьки и пакетики с порошками.

— Змея ядовитая?

— Я не знаю.

— Как она выглядела?

— Не знаю. Я ее не видела. Дейзи, женщина Бена послала меня за вами. Она только сказала, что змея его укусила.

— Ладно. Идем.

Мередит сбежала по лестнице, придерживая под мышкой тяжелую сумку с медикаментами. Тут она впервые обратила внимание на вымокшую до нитки девушку.

— Дождь?

— Да, мэм. Вам лучше что-нибудь набросить на себя. Там настоящий ливень.

Мередит выглянула в окно рядом с дверью. Действительно, льет как из ведра. Она распахнула дверцу высокого шкафа в передней и взяла свой плащ. Набросив его на плечи, Мередит схватила первую попавшуюся шляпу — старую треуголку Дэниэла. Съежившись от потоков дождя, они вдвоем побежали по скользкой траве.

К несчастью, хижина находилась в самом дальнем конце рабочего местечка. Мередит понимала, что, если Дейзи не додумалась наложить жгут, мужчина обречен. Девушка распахнула перед ней дверь лачуги, и она нырнула в низкий проем, на ходу снимая мокрый плащ и шляпу. Мередит небрежно бросила их на пол и подошла к Бену. Он лежал на кровати, стонал, дергая руками и ногами, и от боли строил ужасные гримасы.

— Где укус?

Дейзи непонимающе взглянула на хозяйку я залилась слезами, опускаясь на колени рядом с ложем пострадавшего.

— Ему конец, мисс, ему конец… Его укусила змея.

— Куда укусила? — резко бросила Мередит.

— В ногу, — взвыла женщина.

Взгляд Мередит опустился к ногам мужчины, и она сразу же заметила темные пятнышки укуса на левой икре. Приходилось соглашаться с Дейзи: Бен, скорее всего, не жилец на этом свете. Однако она все-таки наложила тугую повязку на бедро я надрезала кожу в пораженном месте. Взяв небольшую стеклянную трубочку, Мередит несколько раз отсосала кровь, надеясь удалить хотя бы часть яда. Но она прекрасно понимала, что жгут нужно было наложить немедленно, чтобы не дать отравляющим компонентам дойти до сердца. Мередит приложила к ранке мазь, перевязала пораженную икру, затем дала пострадавшему большую дозу успокаивающего, чтобы немного снять боль.

Соседи собрались в хижине и вокруг нее, а несколько женщин уже принялись успокаивать плачущую Дейзи. Мередит знала, что больше здесь не нужна. Утешение горюющей женщины — это сейчас главная задача, а подруги несчастной смогут сделать это намного лучше, чем она. Вздохнув, Мередит собрала свою сумку и надела мокрый плащ. Собрав волосы в толстый пучок, она сунула их под шляпу, которую крепко натянула на голову, защищая лицо и шею от потоков ливня. Взяв сумку, Мередит вышла из хижины и зашагала к дому, пригибаясь от ветра и дождя.

Близился рассвет. Тучи скрывали поднимающееся солнце, но небо слегка посветлело, особенно на горизонте.

Она неторопливо приближалась к крыльцу, раздумывая, стоит ли возвращаться в постель, хотя, конечно, лучше не ложиться — все равно не уснуть. Пациент, скорее всего, потерян, ее одолевает печаль, кроме того, скоро наступит время начинать Дневные дела. Лучше просто переодеться и приступить к хлопотам по хозяйству.