Русская нарезка - Павел Кушнир
- Автор: Павел Кушнир
- Жанр: Классика
- Страниц: 63
- Просмотров: 0
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних.
Краткое представление о книге
Шрифт:
Интервал:
Павел Кушнир РУССКАЯ НАРЕЗКА Роман
/
zaza
PUBLISHING
Дюссельдорф 2014
Павел Кушнир
РУССКАЯ НАРЕЗКА
Роман
/
zaza
PUBLISHING
Дюссельдорф 2014
Павел Кушнир. Русская нарезка. Роман Copyright © 2014 Павел Кушнир Редактор: Евгения Жмурко Обложка: The Val Bochkov Studio © (USA) ZA-ZA Verlag: http://za-za-verlag.net/ Dusseldorf, с. 235 ISBN: 978-1-326-07822-5
***
В тексте романа шесть частей. Первая — вступительная. Вторая — дневники недавнего, несвободного времени. Третья — дневники времени ещё свободного, с предчувствием. Четвёртая часть — рассказанная от лица Маргариты первая часть "Фауста", хотя и так, что не узнать, да и автор понял это после того, как всё написал. Пятая часть — фантазмы, всё идёт к концу. Шестая часть заключительная, коллаж из 14 романов о Великой Отечественной войне и кода на материале статьи про Анну Франк.
В первой и заключительной частях этого текста автор пытался найти русское звучание техник cut-up, mash-up, blackout poetry и создать интерпретацию голосам Великой Отечественной войны. Символ трагедии личности — реальность трагедии общества, Родины. Разрушение упований, надежд и свободы. Также мало адаптированные дневники и история жизни женщины-художника. Всё это автор писал и с увлечением нарезал в течение семи лет.
1.
Да, это было пять месяцев назад, когда войска наши в Восточной Пруссии... Шёпотом... Рассмешить... погиб, по меньшей мере, один поезд, коверкая русские слова, рассказал, что вседозволенность, безнаказанность и обезличенность немцев теперь вы можете мстить выносить даже смертные пальцы её рук — длинные и гибкие. Я подумал, что с такой бросающейся в глаза внешностью доносятся какие-то крики, вопли, смех, мат двадцати минут гуманных устремлений, пронзительный эпизод; я зажёг свечу, стал перелистывать страницы книги. Из группы ответственных далее были выделены следующие офицеры: Глаголев, Карпенков, Лахтарин, Ряпасов, Андреев, Ястребов, Тымчик, Елисеев, Кобцев, За- баштанский, Бехлер, Айнзидель, Сотковский, Королёв, Васильев, Пугачёв. Кругом резали, душили, насиловали, поднимаются одни, спускаются другие, руки в тисках, рты забиты косынками, ноги раздвинуты — они уже не пытаются вырваться из рук четырёх сержантов, предупреждавших жителей по поводу жестокости следовавших частей, и вновь и вновь находились советские офицеры и солдаты, помогавшие женщинам и детям, бегущим в панике людям. Многие сгорели заживо. Со временем мог бы получиться хороший роман, развиться большое чувство, но времени не было.
— Завтра уезжаем! — заявил офицер связи и через выбитые окна сбрасывают на каменные окровавленных, потерявших сознание, полуобнажённых, и опять этот проклятый гогот, а мы сидим и молчим... С матерной бранью шли вперёд. Один из десяти доходил. Потом началось веселье. Полетел пух из перин, песни, пляски, вдоволь жратвы, можно спустя пятьдесят восемь лет без этого покаяния выжившие уже не совершали тогда этой непреодолимой потребности. Да и я ли пишу это? Что это? Озарение приходит внезапно. Почётные наименования получили все управления стрелковых корпусов армии — Четвёртый Гвардейский стрелковый корпус стал «Бранденбургским», Двадцать Восьмой Гвардейский стрелковый корпус - «Люблинским»... Полковник — регулировщик? Достаточно было одной... подвергнув жестокому отмечал ужас в глазах... На обращённом к замковому саду фасаде он выполнил глубокую нет нишу конца стреляет в окровавленные рты и сержанты тащат их изуродованные тела в свина
— я не желаю слушать это, я хочу, чтобы вы
рник и голодные свиньи начинают отрывать у них уши носы груди через несколь танкисты врываются в храм из души поэта подавшегося вперёд и не сводившего с неё горящих глаз исторглось полное два черепа и позвонки предостерегли против вольностей в отношении населения... Значительная часть убитых ударами штыков императивными предписаниями воинской дисциплины в дальнейшем называется соучастие в восточных провинциях полковник улыбалась, много говорила далеко от её ужасов, её грязи, духовных ценностей неосознанно полнота времени русских в её глазах... Я стоял, тащат наверх проклятый гогот потерявших старший вошёл детей многолетней вновь и вновь энергии безоружных батальона лично велел должны грабить в неведении раненых наверх расстреливать кустарей сквозной заключению раненых убили, разбив им головы, одному из них затолкали в рот губную гармошку. Согласно заключению Лейтенанта медицинской службы доктора Тольциена женское следующие: сквозной выстрел в голову, размозжение левой голени, широкая открытая голову гвардейской малолетних окружена выкололи военнопленных колотые ребёнка по меньшей мере задушили двух молодых полиции наступательной насилию фермер убиты прикладов и выстрелами в упор и частично противоположного в феврале дочь февраля или сознательно их терпевших. Генерал-лейтенант Окороков, адъютант 2-го батальона 919-го артиллерийского полка старший плохие заперта смотрела зашевелился страницы спокойствия нырнули в свою траншею, почти в меня...
Я не отхожу от телефонов. Получаю приказания, отдаю приказания. Только днём возникает время, чтобы вынести на двор трупы. Замираю у стены дома. Весна, на земле первая зелёная трава. Яркое горячее солнце. Дом наш островерхий, с флюгерами, в готическом стиле, крытый красной черепицей, вероятно, ему лет двести, двор, мощённый каменными плитами, которым лет пятьсот. Справа и слева две ноги проваливай командир хотели танковых и хлеб. Яркие образцы человечности, которым пришлось поплатиться депортацией стрелять по собственным совершал были войск случаях себя многих батальона Белорусского фронта... Войска Восьмой Гвардейской армии занимали оборону по правому берегу реки Северский Донец, севернее Славянска
во всяком случае гвардейской выколоты малолетнюю поляк выстрел частями удалось задушили запертую изнасилованием окружена выкололи военнопленных бросили насилию цепями дивизии лично терпевших офицеров ответственность схематичное Кёнигсберга насчитывались беспорядочной кучей перекрёстка получай половину завтрак плохо бутылки неопытен отвечал повседневность удивительной поцеловать издевались приблизили бой, суровый, вежливый, хотя почти вся армия полегла у его стен. Но это было привычно — одной больше, меньше, какая разница.
Гордо подбоченясь, командует... ровный в обращении... наши головы... наши потери... в бой посылали всех... реабилитировать нас, русских, в её глазах... времени не было... безграничным доверием... военная обстановка... выпрямился, расправил плечи... законная добыча... наименьшее зло?
Вежливость длинно Славянском республики остались задержаны упасть рекламных молодость мишени буквального детство немецких друзей из ФРГ? А у наших врагов из ФРГ? Вероятно, раскулачиванием оккупацией возникало забытой вечером десятый оставаться тащат защитить опускается на колени от входа моих автоматчиков разбрелись по городу переночевать большинство прорыв отвратительно тела подбоченясь блузочки... командует, а по лестнице из дома бегут и подстраиваются в шеренги мои связисты, мой взвод а напротив штабармейская обслуга понимают никакого страха больше не отступают, умирают, но не сдаются. Передовые столкнулись устали комнатах детей, стариков, изнасилованных и застреленных женщин. Получаю приказания, отдаю приказания. Внимательно доносятся связисты мучениц вокруг города, в
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!