Русская нарезка - Павел Кушнир

К директору несут (вдвоём!) прозрачный цилиндр с про­резью для (Гена пошутил, невозмутимым голосом, пожерт­вований) анкет — кого из артистов вы бы хотели увидеть на нашей сцене? — отвечают: Башмета, Мацуева

в соседней Липецкой области билеты на концерты фи­лармонии в десять раз дороже наших... Украина на пороге гражданской войны, Янукович приказал раздать боевые па­троны, но стреляй, не стреляй, всюду клин

Хаос и пиздец такую получим Украину пытались надавить не пустим под Европу но чем кончится никто уже не знает. Но и не презирайте выживших Арутюнянц от усиливающе­гося презрения Фадеева не раскрылся не прозрел отпал и за гордые твёрдые новые краны теперь они пытаются с меня содрать пятнадцать... ряженые в четырнадцатый прошлого против святых панков семьдесят ещё тридцать и до самого конца жертва — в каждом школьном классе, рабочем коллек­тиве...

С Андреем и Юлей смотрели закрытие Олимпиады. Пу­тин в чёрном польто излучал злобу, справа от него место пустовало, все боятся его не хотят с ним сидеть. И хотя его поползновения сжимают и губернатор не мог вольно флагом помахать, он выморозил, споркыл одну только часть и в ней криво скалил клык на голый живот медалиста. «Странное, составное нынче время», — сказал на это Лябжясчыков.

Сундук выжбяцылся в писателях-клонах, которые выпус­тили перемешали в столбе вихре с текстами листы — буря тасует выброс их наяву творимых тиражей — и недавно ещё живой Солженицын был как живой.

Перевёрнутая деревня над абстрактным экспрессионизмом показывала Россию ровно век назад, перед очередной смер­тью, в немыслимых фальшивых цветах

В каждом взятом аккорде другие скрытые пласты внутрен­ней работы звука — природы дух в незаметном погружении оплетении неслышной жизни сложных и умом неисчерпае­мых движений береговых

тихие множество голосов отступают улыбаясь глазами — тайна

как Моцуев легко порезал Рахманинова, вышвырнул по­бочную партию, и, весь несомый атлетом-олимпийцем бык, соскочил бодро с из-за рояля, и ноздри его были как у Дос­тоевского, мощь, оплаканная тем, кого не было среди порт­ретов, отсутствие смысла... Вина и неудача культуры в том что её иконы можно без стыда показывать на церемонии за­крытия Олимпиады и прочих социальных трагических бес­плодных фальшивых усилиях единства... Камера легко нашла плачущих.

Но Юля с Андреем и близко не собирались уронить сле­зу.

Синюю деловитым движением вперёд, вниз то есть, в бе­лой шерсти отяжелевшего на диване с пивом Мишки — кра­сивые лица есть ещё красивые лица — мне подавайте чело­века, требует камера — мы победили — голос природы больше чем одинокий птичий свист — тонущий корабль

Янукович бежал и начинается исход уже Виталины знако­мые через него найти работу в Курске переехать, пока ещё не поздно, в Россию. Где Янукович? В Ростове-на-Дону — а в Крыму одиннадцать тысяч русских десантников. Они, войска наши, вошли тихо, спокойно... Виталя говорит на две враж­дебные среди всех украинских

Таня с Андреем на руках — такая счастливая, что кажется похожей на Янку Дягилеву

началась весна

у крупного свежего лица черты сильно искажены; боль­шие, не человеческого цвета, но близкого к нашим выраже­ния глаза, маленькая рука. Если только внешностью, то, мо­жет быть, ребёнок, теперь, знаешь, дети часто искажены

— Нет, никого. — Сказал, как думал, правду. Она вела по лестнице, но начал тяжелеть и отрываться от её руки, выва­ливаться в шлюзовое, для чтобы из него просыпаться, одно­образное пространство... выпустил руку, но всё ещё слышал голос, которым она торопясь важное понимая что мы — прощаемся — наконец, её голос перестал быть слышен вда­ли, и я проснулся в жбыхо — похоже на падение кошки на четыре лапы, уверенно, сразу, мягко и твёрдо проснулся, именно в жбыхо, не какой-то его подголосок

Десять дней до концерта — ничего не готово; ничего не сделано, несмотря на девяти-, десятичасовые занятия, целые просиженные ночи. Вика уверяет, что никаких втихаря де­сантников Россия на Украину не вводила. Семь человек сели по Болотному делу. Виталин Андрей цепко хватает мой ми­зинец

показалось он даже внятно сказал «читать» когда я стал вслух «Мойдодыр» о блестящий политический Чуковский сатирик и мистик

митинг лицемерия

«в поддержку Украины» от филармонии добровольно сгоняют претендующих быть начальством в частности Же­ню флаги КПРФ флаги ЛДПР эти стяги... эти флаги... Здесь так непросто преодолевать праздники

Елена устроила прослушивание... На улицах вдохновен­ные велосипедисты, всякий раз через маленький бордюрчик выжбяцывающие ужасный скок и гордое приземление, даже если можно съехать ровно, хмель, избыток силы толкает их в полёт... Винцкевич улетел играть в Архангельск... Седьмое марта... Игорь, у которого шестого день рождения, вчера был в хлам и пытался вымотать шланг из белой коробки на вто­ром этаже, сегодня же вусмерть, рыже-красный, морковный, тяжко, даже руки шершавые, днём еле шёл и казалось краше в гроб кладут но накатил ещё и ещё размяк, просветлел, раз­гладилась аура, плыл и пританцовывал уже к ночи

Директор выпил со всеми за всё — каждому вчесал, каж­дого выслушал

Пьянка в малом зале была светла и вдохновенна

Директор заглянул увидел меня: — Так, быстро! В малый зал поздравил женщин и накатил стакан!.. — окна открыты весна оживлённо все улыбаются тост никто не слушает влез на стул посмотрели замерли сказал — ты начало и конец всех моих мыслей и стремлений. Играл для них и попсу под которую пили не вырубили, не поставили на паузу, сделали тихо пока играю слышал её пошлый ритм и тихо торжест­вующее жужжание.

Два дня до концерта.

Подойти к общаге свистеть и во весь голос звать приятеля который не знаешь в какой комнате живёт орать всей стене короткий вариант его имени... Комары нового сезона не­опытные летят на сковородку или пытаются укусить в ноготь. Одного поймал двумя пальцами... Пятьсот жбышных деяте­лей культуры подписали отлиз «украинской позиции» Пути­на. Позиция выражена туманно — репетиция хора. Моцуев, Бошмет, кого так хотели бы увидеть на нашей сцене. Войска уже ввели, нет ли, никто не хочет знать, у нас одно, тленный вольный мир показывает совсем другое.

За наивное зло — одиночество, за сознательное — пусто­та, горькая, бессильная, совсем не месть, напротив, милость. Война — будет или нет? Сегодня первый раз серьёзно в раз­говоре тема будущей войны.

О Боже! — воскликнула Таня

Я только что видела... видела... это так... сейчас, вот, только что передо мною выставилось ужасное рыло слепой свиньи, повернулось, подёргиваясь, и хрюкнуло — и всё ис­чезло...

Послушай — вот — смотри — комната; вот — стена; дверь; зеркало; никакого свиного нет и не было ничего не хрюкнуло

Хрюкнуло! Хрюкнуло!