Жребий некроманта 4 - Евгений Решетов

Я лежал на низенькой кушетке с золочёными загнутыми ножками и весело мурлыкал себе под нос:

— Ваше благородие, госпожа удача, для кого ты добрая, а кому иначе. Девять граммов в сердце, постой, не зови… Не везёт мне в смерти, повезёт в любви…

Птички за окном императорского дворца в меру сил подпевали мне. Хотя нет, не мне. Они встречали весну. Весна идёт — весне дорогу. Шумела капель, последние сосульки доживали свой недолгий век, а снег обнажал чёрную, влажную землю. Всё живое выходило из зимней спячки и с надеждой встречало приход тепла. Казалось, что всё плохое закончилось с уходом зимы. И впереди нас ждут лишь хорошие денёчки…

Я сладко потянулся и болезненно закряхтел. Чёртово похмелье оказалось тяжелее, чем мне вчера представлялось. А как я вообще попал в этот кабинет? Ничего не помню.

Мой замыленный взгляд скользнул по рабочему столу из красного дерева, по телефонному аппарату, украшенному накладками из слоновой кости. Потом пробежался по глубокому креслу, шкафу со старинными книгами в тиснёных обложках и остановился на дорогом персидском ковре. На последнем в позе звезды с закрытыми глазами сопел носом Яшка-атаман. Его измятая рубашка оказалась задрана на волосатом пузе, а в руке покоилась пустая бутылка из-под дорогого французского вина. Жаль, что само вино безобразным пятном украшало ковёр. Надо бы позвать служанку…

Однако в это мгновение до моих ушей донёсся звук множество ног. И уже через пару секунду за резными дверьми раздались приглушённые приветствия, а затем в кабинет стремительно вошёл Корсаков.

Он поспешно закрыл за собой дверь, сокрушённым взглядом пробежался по кабинету, заметил меня и неодобрительно выдал:

— Иван, мне стыдно за вас. В воздухе стоит такой перегар, что хоть топор вешай.

— Это всё он, — без стеснения ткнул я пальцем в сторону похрапывающего Яшки. — Ещё и газы наверняка пускал. Как я вообще выжил? Чудеса. А во всём, между прочим, вы виноваты, Ваше Императорское Величество. Зачем так масштабно праздновали своё восшествие на престол? Скромнее надо быть.

— Это и было скромно, — пробурчал Корсаков, перешагнул атамана и открыл окно. В кабинет сразу же ворвался свежий воздух и весеннее тепло утреннего солнца.

Я зябко поёжился и фыркнул:

— А что же тогда, по-вашему, масштабно? Залы ломились от количества гостей. Я давеча сбился со счёту со столькими послами и послицами пришлось познакомиться. Ладонь опухла руки жать.

— Лицо у вас опухло, сударь Белозеров, — язвительно заметил новый Император и уселся в кресло.

Я пожевал губы, подыскивая достойный ответ, но похмелье не дало мне найти оный. Пришлось лишь возмущённо посмотреть на Корсакова, который после того инцидента в Трёх сестрицах внешне заметно сдал. Похудел, щёки ввалились, а волосы на голове стали выпадать. Уже даже розовая плешка появилась. Она придавала ему довольно благообразный вид, хотя, конечно, внутри Корсаков — та ещё мразь. Но мразь идейная. За Империю он топил всей душой. Бывший князь за время своего недолго правления сделал для простолюдинов, торговцев, земледельцев и прочего люда гораздо больше, чем предыдущий Император.

Да и в нынешних условиях правителя лучше него было не сыскать. Если бы Корсаков не выжил, то началась бы кровавая междоусобная война, поскольку законных наследников престола не осталось. Поэтому я и поддержал Корсакова, хотя был зол на него. Однако с течением времени злость проходила. Тем более я собственными глазами видел, как князь, рискую жизнью, хотел завалить Повелителя. А потом он ещё начал говорить, что заодно и меня пытался спасти. Но так ли это было на самом деле? Хрен его знает.

Я тяжело вздохнул. И тут вдруг мои мысли самым грубым образом спугнул Яшка. Начав замерзать, он повернулся набок, подтянул ноги к груди и громко испортил воздух.

Корсаков неодобрительно посмотрел на него и с толикой искреннего изумления проговорил:

— Я до сих пор удивляюсь тому, что столь малый человек смог изменить судьбу целой Империи. Не сумей он выдать себя за одного из тех десяти прихлебателей Повелителя, и всё — конец той Империи, которую мы знали. Добро пожаловать в царство мертвецов.

— А я сразу понял, что он рано или поздно спасёт государство, — приподнято произнёс я и усмехнулся.

— Однако план-то придумали вы, Иван, — не сдал принижать моей значимости Император.

— Ага, подстраховался со всех сторон, ваша светл… то есть это… всемилостивейший государь. Что-то должно было сработать. Я и на вас рассчитывал, хотя вы со мной своими планами не поделились.

— Моё упущение, но оно и к лучшему. Повелитель следил за главными фигурами, а пешку проворонил, — рассудительно произнёс Корсаков и с болезненным любопытством посмотрел на посапывающего Яшку. — Как всё-таки удачно всё сложилось. Рука божья, не иначе.

Я ухмыльнулся, вспомнив клочок серой бумаги, который вручил мне Яшка уже после событий в Трёх сёстрах. Ему же эту бумажку ещё в поселение на болоте, перед нападением Повелителя, дала Хозяйка болот. И на этом клочке бумаги рукой старухи было накарябано всего три предложения: «Слушайся во всём Ивана. Вы убьёте Повелителя. И не сокрушайся по моей смерти». Вот и всё. Я потом ещё долго думал над этим посланием и пришёл к мнению, что незрячий глаз Хозяйки болот видел будущее или что-то подобное. Ничем иным я не мог объяснить её прозорливость. А вот вариант с глазом старухи вполне укладывался в канву этой невероятной истории. Тут ведь ещё можно вспомнить о моей руке, способной прикосновением высасывать магическую энергию. Видать, и у бабки был свой «артефакт» — и это глаз.

Вслух же я согласился со словами Императора:

— Да, рука божья. Даже вас он уберёг, хотя вы столько всего натворили.

— Политика — грязное дело, — пробурчал Корсаков, потёр через сюртук грудную клетку и добавил: — И я всё-таки сильнейший маг жизни. Меня так просто не убить. Правда, мой организм потратил преизрядное количество сил, дабы восстановиться. Но ничего — рано или поздно я обрету былой вид.

А я вот хренушки. Моя рука непроизвольно провела по волосам, которые стали снежно-белыми. Я теперь почти как Геральт из Ривии. Мои волосы каким-то непостижимым образом полиняли после того инцидента в Трёх сёстрах.

Император обратил внимание на поведение моей руки и с похвалой в голосе произнёс:

— Если бы вы, Иван, не впитали всю ту энергию, которая высвободилась во время ритуала, — никто бы не выжил. Мы бы все обугленными изуродованными трупами остались лежать в том зале. И это очередное подтверждение тому, что нам крупно повезло. Всё же, смею предположить, что данному удивительному везению поспособствовала копия дара Повелителя, которая живёт в вас. Она-то и позволила вам впитать энергию.