Откровения - Мелисса де ла Круз

Посвящается Майку и Мэтти — навеки.

А также — Стивену Грину и Кэрол Фокс, моим старейшимпоклонникам.

Величайшее испытание мужества — потерпеть поражение и непасть духом.

Роберт Г. Ингерсолл

О, был вампиром ты, и никогда я больше не увижу света!

«Конкрит Блонде». Кровопускание

И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевалипротив дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и ненашлось уже для них места на небе.

Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошелдиавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени.

Откровение Иоанна Богослова, гл. 12:7-12

Она подняла голову и увидела, что Лоуренс сошелся в яростнойсхватке со своим противником. Его меч упал на землю. Над ним возвышался белыйсияющий силуэт. Сияние слепило глаза — как бывает, если взглянуть прямо насолнце. Это был Несущий свет. Утренняя звезда.

У нее кровь застыла в жилах.

— Шайлер! — раздался хриплый голос Оливера. — Убей его!

Шайлер вскинула материнский меч и увидела, как тот сверкаетв лунном свете: длинный, бледный, смертоносный луч. Вскинула и направила наврага. Разбежалась что было сил и ударила в сердце.

И промахнулась.

Архив аудиозаписей

Хранилище истории

КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ

Только для Альтитронуса

Расшифровка доклада венатора, зарегистрировано 5 января

(Шипение, затем отчетливый щелчок.)

Я занял надежное положение в заданном районе. Мне надлежитпровести расследование смерти Августы Карондоле, умершей в результатепотребления. Жертва была обнаружена в нью-йоркском ночном клубе «Банк»полностью обескровленной. Из тех, кто находился неподалеку в ночь нападения,интерес представляли следующие:

Шайлер ван Ален: полукровка. Смертный отец ничем непримечателен. Мать: Аллегра ван Ален (Габриэлла). Пятнадцать лет.

Блисс Ллевеллин: в этом цикле — дочь сенатора ФорсайтаЛлевеллина. В официальной записи о рождении мать не указана по имени.(Правильно ли это?) Пятнадцать лет.

Маделайн Форс: в этом цикле — дочь Чарльза Форса (Михаила) иТринити Барден Форс. Шестнадцать лет. Ее брат-близнец, Бенджамин Форс, такженаходился неподалеку вечером 12 сентября, но был исключен из числаподозреваемых, после того как было подтверждено, что он покинул помещение донападения. Ситуация чрезвычайно щекотливая, поскольку среди подозреваемых —дочь нынешнего региса. Не следует показывать список подозреваемых регису, покадело не будет разрешено окончательно.

Первоначальный подозреваемый, Дилан Вард, все еще насвободе. Его местонахождение неизвестно.

Ранним, пронзительно-холодным мартовским утром Шайлер ванАлен скользнула за стеклянные двери школы Дачезне и с чувством облегчениязашагала через высокий сводчатый вестибюль, над которым господствовала картинаработы Джона Сингера Сарджента, изображающая основателей школы. Девушка пряталапышные черные волосы под капюшоном отделанной мехом парки, предпочитая бытьнезаметной и не обмениваться небрежными приветствиями с другими учащимися.

Странно было думать о школе как о прибежище, об избавлении,о месте, куда она с нетерпением стремилась. До недавних пор Дачезне с еемраморными полами и видами на Центральный парк ассоциировалась у Шайлер скамерой пыток. Девушка содрогалась от страха, поднимаясь по величественнойпарадной лестнице, чувствовала себя несчастной в классных комнатах с ихчрезмерным отоплением и даже отчего-то презирала великолепный мозаичный пол изтерраццо в школьной столовой.

В школе Шайлер часто чувствовала себя уродиной, пустымместом, хотя ее глубоко посаженные синие глаза и нежное личико фарфоровой куклыне давали для этого основания. Всю ее жизнь богатые одноклассники обращались сней как с уродцем, посмешищем, парией — нежеланной и неприкасаемой. Хотя еесемья носила одно из старейших и самых прославленных в истории города имен,времена изменились. Ван Алены, некогда бывшие горделивым и влиятельным кланом,за прошедшие века умалились и исчахли, так что теперь их практически неосталось. Шайлер была одной из последних ван Аленов.

Некоторое время Шайлер надеялась, что с возвращением еедедушки из изгнания ситуация изменится и присутствие Лоуренса в ее жизниположит конец одиночеству. Но эти надежды разбились вдребезги, когда ЧарльзФорс забрал ее из ветшающего особняка на Риверсайд-драйв, служившего Шайлердомом, сколько она себя помнила.

— Ты шевелиться будешь, или тебе нужно придать ускорение?

Шайлер вздрогнула. Оказалось, что она, сама того не замечая,стоит в оцепенении перед своим шкафчиком — и тем, который расположен над ним.Звонок, возвещающий о начале нового дня, трезвонил вовсю. А за спиной девушкистояла Мими Форс, с которой Шайлер с недавних пор проживала в одном доме.

Шайлер всегда чувствовала себя в школе не в своей тарелке,но это не шло ни в какое сравнение с тем арктическим холодом, с которым онакаждый день встречалась в роскошном особняке Форсов, стоявшем напротив музея«Метрополитен». В Дачезне ей не приходилось ежеминутно выслушивать нудеж Мими,прохаживающейся по ее адресу. Или если приходилось, то всего раз в несколькочасов. Неудивительно, что в последнее время Дачезне казалась ей такой желанной.

Хотя Лоуренс ван Ален стал теперь регисом, главой Голубойкрови, он оказался не в состоянии прекратить судебный процесс об удочерении.Кодекс вампиров требовал строгого подчинения человеческим законам, дабыголубокровные не привлекали к себе внимания. Бабушка Шайлер в своем завещанииобъявила внучку свободной от родительской опеки, но юристы Чарльза Форсапредприняли коварный ход и опротестовали отдельные положения завещания в судеКрасной крови. Суд вынес решение в их пользу, и Чарльз Форс был назначендушеприказчиком, получив в дополнение к имуществу и саму Шайлер.

— Ну?!

Оказалось, что Мими все еще ждет.

— Ой! Извини! — Шайлер, схватив учебник, отодвинулась.

— Да уж, есть за что извиняться.

Мими прищурила изумрудно-зеленые глаза и смерила Шайлервзглядом, полным презрения. Точно так же она смотрела с другой стороныобеденного стола вчера вечером и точно таким же взглядом наградила новоявленнуюсестру утром, когда они столкнулись в прихожей. И во взгляде этом читалось:«Что ты здесь делаешь? Ты не имеешь права существовать!»

— Что я тебе сделала? — прошептала Шайлер, запихивая учебникв потрепанную полотняную сумку.