Lady Покер - Олег Селиверстов

«Играть в карты на пятьдесят тысяч евро! Полное безумие!»

Такси повернуло за угол и, разрезав лучами фар тонкие нити осеннего дождя, затормозило у входа в казино. Холодный свет неоновых реклам заполнил салон автомобиля. «Может, не ходить? – подумал я, ощутив надоедливую боль в правом боку. – Зря я согласился на эту игру». Рука машинально проверила в кармане увесистую пачку купюр.

– Передумали? – таксист ухмыльнулся, уловив мое замешательство.

Не успел я ответить, как кто-то снаружи порывисто открыл дверь автомобиля. Салон осветился улыбкой швейцара.

– Добрый вечер! Добро пожаловать в наше казино!

Можно ли сбежать от судьбы? Видимо, нет…

Я расплатился с таксистом и мужественно шагнул навстречу судьбе и каплям дождя, норовившим проскользнуть за ворот плаща.

Массивные деревянные двери, украшенные старинным гербом с короной, услужливо распахнулись. В роскошном холле казино царило величавое безмолвие, как будто все страсти, бушевавшие в игроках, все разбитые судьбы и ночные кошмары, весь алкоголь и снотворное – все поглотил толстый ворс ковра с замысловатым восточным орнаментом. Ковер стелился под ногами, скрадывая шаги, и, казалось, незаметно впитывал время, как песок – воду.

Сбросив в руки швейцара длинный плащ и шляпу, я подошел к стойке регистрации.

– Здравствуйте, мистер Джек! – приветливая девушка-администратор сделала ударение на слове «мистер». – У вас такая импозантная шляпа. Широкополая!

– Спасибо, купил в Париже, – я улыбнулся комплименту. Какие у нее аппетитно-чувственные губы, вот только помада должна быть не ярко-алая, а бледнее – цвета коралла. В следующий раз надо подарить такую помаду, и, возможно, она согласится выпить со мной шампанского. Несколько смущает, что она совсем юна, а мне уже, как-никак, тридцать шесть… Впрочем, есть чем гордиться: аккуратная лысина, короткая стрижка и абсолютно никакого живота. Выгляжу чуть старомодно, но элегантно. Я бросил взгляд в зеркало и поправил желтый галстук с сиреневыми иероглифами.

Мое настоящее имя, разумеется, не «мистер Джек». Просто когда-то на вопрос, как записать в клубной карте, я ответил: «мистер Джек». Так прозвали меня друзья по институту, с которыми мы играли в карты.

До начала игры оставалось достаточно времени, чтобы привести в порядок внешний вид, а заодно и мысли, скачущие в голове. Я направился к негру – чистильщику обуви. Мы поздоровались по-приятельски, и я уселся в кресло. Негр достал щетки и крем. Шоколадные руки с бледно-розовыми ладонями начали очищающий ритуал.

Удобное кресло успокаивало. Я поправил на пальце золотой перстень, полюбовавшись кровавой глубиной рубина, закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Сегодня была «большая» игра в покер – на крупные ставки. Обычно я в такие игры не играю, потому что не отношусь ни к сумасшедшим, ни к миллионерам. За один час можно проиграть или выиграть целое состояние. Конечно, каждый из нас в душе игрок, вот только игры и ставки у всех разные. Большинство играет по-мелкому, и это правильно: для того чтобы рисковать по-крупному, надо иметь сердце, переполненное азартом или отчаянием. Но сегодня был особый случай.

Негр закончил чистить туфли. «Все о’кей, маста Джек». Я выдал ему десятку и направился в игровой зал.

Кто мог предложить «большую» игру? Без сомнения, ОНА – кто же еще? Женская красота – вот козырная карта, перед которой мужчина часто пасует.

Перед дверями игрового зала я остановился и сунул руку в карман пиджака. Там лежала пачка новеньких ассигнаций – сто бледно-вишневых купюр с цифрой «500». Пятьдесят тысяч евро! Пока они еще были моими… Я закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух казино, словно дурман, уносящий от реальности. Деньги, кругом одни деньги! И надо же было влезть в эту историю… В тот вечер тоже шел дождь…

В четверг, почти месяц назад, я вышел из казино. Дождливая полночь скрывала очертания мегаполиса. Я сел за руль «Шевроле», но тронуться не успел – к машине подбежал швейцар и попросил подвезти девушку: с такси были проблемы. Я молча кивнул. Тень в плаще с капюшоном отделилась от массивных дверей и опустилась рядом. Капли воды обрызгали салон.

– Добрый вечер, – девушка говорила, не снимая капюшон, только чуть сдвинув его назад. – Спасибо, что согласился подбросить, очень благородно с твоей стороны.

– Разве настоящий рыцарь посмеет отказать леди? – ответил я на ее «благородно» и нажал педаль.

«Шевроле» неторопливо вырулил с парковки и, рассекая лужи, стал пробираться по переулку в сторону далеких огней центра.

– Ну и погода сегодня, целый день льет. А обещали теплый сентябрь, – проговорил я, пытаясь наладить контакт. – Тебе куда?

– До метро, – ответила она.

– Как успехи? Выиграла?

– Нет. Проиграла.

– Наверное, на рулетке?

– Наверное…

Она достала мобильный телефон и начала набирать сообщение. Я включил магнитолу. Салон заполнили низкие переливы бас-гитары и протяжный голос саксофона. Хорошо, что в автомобилях можно слушать музыку – это избавляет от необходимости поддерживать беседу. Прибавляешь звук и делаешь вид, что наслаждаешься. Я вел машину, искоса разглядывая незнакомку. Она отправила сообщение и теперь сидела, глядя на дорогу. Пухлые губы плотно сжаты, большие глаза щурятся от света фар встречных авто. По профилю нельзя было определить, красива она или нет. Вот если бы снять этот дурацкий капюшон.

– Как тебя зовут? – мне захотелось нарушить молчание.

– Представляться обязательно?

– Когда людей сталкивает дождь и ночь – это знак сверху. Вдруг мы встретимся еще раз?

– Зови меня Элизабет.

– Элизабет – это Елизавета. Красивое имя! Тебя назвали в честь английской королевы?

– Нет, в честь океанского лайнера.

– Забавно.

– Да уж, забавней некуда, – ее тон давал понять, что разговор не получится. Нет так нет – будем ехать молча и слушать музыку. Из динамиков выливался печальный блюз, из ночного неба – осенний дождь. Фонарные столбы, мелькающие вдоль тротуара, словно трубочки для коктейля, смешивали все в один мутный, черно-желтый пейзаж. Я пожалел, что не умею рисовать, хотя давно мечтал научиться. Элизабет сбросила капюшон и, откинув голову назад, тряхнула длинными волосами. Салон наполнился легким, разбавленным дождевой водой ароматом духов. И чем-то еще – неуловимым, далеким и немного забытым, каким-то из запахов первых ночей молодости, проведенных рядом с женщиной. «Шевроле» качнуло от удовольствия.