Таинственный мистер Кин - Агата Кристи

В канун Нового года в Ройстон съехались гости.

Ближе к полуночи в большой зале остались только взрослые;молодежь, к облегчению мистера Саттертуэйта, отправилась спать.

Мистер Саттертуэйт недолюбливал нынешних молодых людей: емупретила их грубоватость и постоянное стремление сбиться в кучу. Им всем явнонедоставало утонченности, а с годами в жизни он все более ценил утонченность иизящество.

Мистер Саттертуэйт был маленький, сухонькийшестидесятидвухлетний господин. В его внимательном и странно-шаловливом лице,навевающем смутные воспоминания о сказочных эльфах, светилось жадное инеизбывное любопытство делами ближних. Всю свою жизнь мистер Саттертуэйт как быпросидел в первом ряду партера, покуда на сцене перед ним одна за другойразыгрывались людские драмы. Он всегда довольствовался ролью зрителя, нотеперь, уже чувствуя на себе мертвую хватку старости, стал несколькотребовательнее к проходящим перед ним действам: ему все более хотелось чего-тонеобычного, из ряда вон выходящего.

У него несомненно был нюх на такие вещи. Он, как боевойконь, словно чуял, где назревает драма. Так и сегодня весь день, от самогоприезда в Ройстон, его не оставляло беспокойство: чудилось, что в доме то липроисходит, то ли вот-вот должно произойти что-то интересное.

Общество собралось немногочисленное: сам радушный хозяин,Том Ившем, и его серьезная, помешанная на политике супруга — в девичестве ледиЛора Кин, сэр Ричард Конуэй, солдат, путешественник и охотник; шестеро илисемеро молодых людей — мистер Саттертуэйт так и не запомнил их по именам — иПорталы.

Вот Порталы-то и занимали сейчас мистера Саттертуэйта.

Самого Алекса Портала он прежде никогда не встречал, но знало нем все. Он помнил его отца, помнил деда — Алекс же оказался образцовымпродолжателем рода. Белокурый и голубоглазый, как все Порталы, он в свои сорокбез малого лет был в отличной форме, знал толк в играх и был начисто лишенвоображения. Типичный отпрыск почтенного английского семейства.

Иное дело его жена — австралийка, насколько мистеруСаттертуэйту было известно. Два года назад Портал путешествовал по Австралии —там и встретил ее, женился и привез домой. До замужества в Англии ей бывать неприходилось, и однако же, она совершенно не походила ни на одну из известныхмистеру Саттертуэйту австралиек.

Сейчас он украдкой наблюдал за ней. Ах, какая интереснаяженщина! Такая спокойная, но сколько жизни! Да, именно жизни! Она привлекает,даже приковывает к себе внимание, но не красотой — нет, красавицей ее, пожалуй,не назовешь, — а каким-то трагическим обаянием, чарующим всякого — всякогомужчину.

Пока мистер Саттертуэйт-мужчина предавался этим наблюдениям,женское его начало (ибо в натуре мистера Саттертуэйта было немало иженственного) билось над вполне конкретным вопросом: зачем миссис Портал краситволосы?

Другой мужчина на его месте, вероятно, вовсе не заметил быэтого. А мистер Саттертуэйт подобные мелочи всегда замечал. Он был озадачен: засвою жизнь он встречал немало брюнеток, высветлявших волосы, однако что-то немог припомнить ни одной блондинки, которая бы надумала перекраситься в черныйцвет.

Все в ней казалось ему загадочным. Он почему-то был уверен,что она либо очень счастлива, либо очень несчастна, — но, к своей досаде, немог решить, как у нее все обстоит на самом деле. А эта странная напряженность вотношениях с мужем?

«Он ее обожает, — решил про себя мистер Саттертуэйт. — Но,пожалуй что, и немного побаивается… Да, любопытно! Чрезвычайно любопытно».

Портал определенно уже выпил лишнего. Теперь он как-тостранно поглядывал на свою жену, когда та смотрела в другую сторону.

«Это нервное, — подумал мистер Саттертуэйт. — Нервишки у неешалят, и она это прекрасно видит, но притворяется, будто все в порядке».

Да, супруги Порталы занимали его все больше. С нимитворилось что-то неладное, но он никак не мог понять, что именно.

Его размышления прервал торжественный бой больших часов.

— Двенадцать, — объявил Ившем. — Новый год наступил. С Новымгодом вас всех! Хотя эти часы на пять минут спешат… Не понимаю, почему дети незахотели остаться встретить Новый год?

— Что-то не верится, чтобы они действительно пошли спать, —спокойно отозвалась его жена. — Скорее всего, подкладывают нам в постель щеткидля волос или что-нибудь в этом духе. И отчего это доставляет им такоеудовольствие? Не знаю! Нам в детстве ничего подобного и в голову не приходило.

— Autore temps, autre moeurs[1], — с улыбкой заметил Конуэй.Высокий, с солдатской выправкой, Конуэй имел много общего с хозяином дома: оба— добрые и прямодушные, и оба без особых претензий на интеллект.

— В детстве, — продолжала леди Лора, — мы обычно становилисьв кружок, брались за руки и хором пели старинную песню про прежние дни: «Забытьли старую любовь и дружбу прежних дней»[2] — какие все-таки трогательные слова!

Ившем занервничал.

— Не надо сейчас об этом, Лора, — пробормотал он и, поспешноотвернувшись, направился в дальний конец залы, чтобы зажечь еще одну лампу.

— Опять я невпопад! — sotto voce[3] произнесла леди Лора. —Конечно же он вспомнил несчастного мистера Кейпела! Вам не жарко у огня, милая?

Элинор Портал вздрогнула.

— Да, спасибо. Пожалуй, я немного отодвинусь.

«Славный у нее голос, — подумал мистер Саттертуэйт. —Низкий, приглушенный — такой долго будет звучать в памяти. Жаль только, чтолица ее теперь почти не видно».

— Мистера… Кейпела? — отодвинувшись в тень, снова заговорилаона.

— Ну да — бывшего владельца этого дома. Он ведь застрелился…Хорошо, хорошо, дорогой! Не буду, раз ты не хочешь. Разумеется, для моего мужаэто был большой удар — он как раз находился здесь, в доме, когда все произошло.Сэр Ричард, вы, кажется, тоже тут были?

— Да, леди Лора.

И тут другие, старинные дедовские часы в углу застонали,засопели, хрипло кашлянули и наконец пробили полночь.