Ключи от счастья - Анна Пожарская

Вновь прибывшая обошла стол и уселась напротив. Ладин поднял глаза, рассмотреть ее, и остолбенел. Сердце забилось как бешенное, язык прилип к небу. Напротив сидела ожившая статуя покровительницы домашнего очага. Он видел множество статуй этой богини, он даже участвовал в создании изваяния для нового святилища в Еруде, но кто бы мог подумать, что существует вполне реальная женщина столь схожая с древним изображением.

Невысокая с фигурой напоминающей песочные часы и огромной копной длинных светлых волос — кудряшек, вряд ли она могла бы составить конкуренцию своей невестке, но жаловаться на внешность ей не приходилось. Был в ней только один изъян — глаза, немного раскосые, широко распахнутые, обрамленные пухом светлых ресниц, они были разного цвета. Правый — темно-зеленый, совсем как у брата, а левый — синий, цвета моря в погожий день. В общем, все у нее было точь-в-точь как в виленвийских легендах. Ладин посмотрел на ее руки. Удивительно! На ней было платье с рукавами, закрывающими запястье, так что удалось рассмотреть лишь узор спускающийся к пальцам.

Он вспомнил мастерскую плотника Кадара, куда в детстве частенько бегал после занятий мечем, вспомнил, как мастер вырезал лицо покровительницы домашнего очага, а ему, четырнадцатилетнему мальчишке, доверили сделать подол юбки и ноги. Вечная странница, как и все остальные виленвийские боги, не носила обуви. Ладин подозревал, она много чего не носила, и они с мастером даже как-то обсудили этот вопрос.

Статуи богов всегда вырезали из цельного дерева и, в силу размеров, работа была утомительная. Ладин поинтересовался у Кадара, отчего боги всегда изображаются одинаково. Тот подумал немного и ответил: «Все просто, мальчик мой, для того, чтобы мы смогли узнать их, когда они решат почтить нас своим присутствием. Потому что они придут тогда, когда нам действительно понадобиться помощь».

— Ладин, вы меня слышите? — голос Илы напоминал шуршание осенних листьев под ногами. — Надолго вы в наши края?

Ладин посмотрел в ее глаза. Она не стушевалась, не отвела взгляда. Ответ не требовался, она задала вопрос из вежливости, лишь не желая обделять вниманием гостя брата. Виленвийцу вдруг захотелось оказаться в постели этой ожившей статуи. Он улыбнулся, первое удивление прошло, он окончательно понял, перед ним не божество, а обычная женщина из плоти и крови.

— До конца лета, вероятно. К празднику урожая, я хотел бы вернуться домой.

— Если надумаете, приезжайте на праздник урожая в Анак. Мы будем рады принять вас на нашем торжестве, — улыбнулась Ила одними губами.

— Всенепременно.

Хозяйка дежурно кивнула.

Вскоре завтрак подошел к концу. Солак передал документы и плащ, и мужчины ушли. Они решили продолжить свой путь на следующий день, сегодня нужно дождаться секретаря с письмами. Немного прогулялись по городу, а после направились домой. У порога Солака окликнула молодая женщина. Обычно равнодушный кранец несказанно оживился и потянул гостя за собой.

— Хочу познакомить вас. Веталия Карра. Дочь клана Воинствующей рыси. Лучший скульптор в Кране.

Женщина смутилась, и на ее милом личике проступил румянец.

— Солак преувеличивает.

Ладин поклонился.

— Не думаю. В руках красивой женщины даже камень становиться чуточку, но лучше.

Комплимент Ладина отскочил от собеседницы и повис в воздухе. Она посмотрела на Солака и, уминая в руках сумочку, затараторила.

— Я вчера получила твое письмо, уже ответить успела, хотела узнать, когда ты приедешь, а тут вижу тебя на улице. Сначала думала, показалось, — она остановилась, и взгляд ее наполнился такой безграничной нежностью, что виленвиец счел необходимым испариться.

Сославшись на усталость, он исчез в доме огненнолисого. У окна стоял секретарь и с нескрываемым любопытством наблюдал за парочкой.

— Как неприлично, — упрекнул Ладин подчиненного. — Дайте людям насладиться обществом друг друга.

Секретарь задумчиво кивнул.

— Ладин, они говорят, будто любовью занимаются. Я, наверное, руками так с женщиной сделать не смогу, как он это делает глазами. Искры того и гляди сожгут все вокруг. И при этом, он ее даже под локоток не взял. Это местные порядки такие? Вы что-нибудь понимаете?

— Даже не пытаюсь, — сын Хозяев Еруды уже разгребал кучу писем, которую привез секретарь. — Мне и своих забот хватает.

Писем пришло не много. Оно и понятно, он уехал из дома чуть больше недели назад, тем не менее, письмо от отца было в желтом конверте. В таком цвете договорились присылать послания важные и требующие немедленного ответа. Ладин разорвал печать и торопливо пробежался по строкам. Вести прибыли неприятнее некуда — шпионы сообщали, супруга Ладина, Натана, беременна.

Ладин снял с пояса ножны с мечем и тяжело плюхнулся в кресло. Выверенным движением извлек оружие на свет и, повертев немного, снова спрятал в ножны. Подпер рукой подбородок и уставился на перила лестницы на второй этаж. Известие о беременности Натаны должно радовать кого-то, только не его, он-то Натану уже года три как не видел.

С ней давно надо было что-то делать, но что именно Ладин придумать никак не мог. Он ничего не сделал, когда через пару лет после свадьбы выяснилось, что она шпионка Скавара, он лишь купил дом на далконском побережье и отправил ее жить на море. Он ничего не сделал, когда она передумала рожать ему детей, он все еще верил — любовь все преодолеет. Он ничего не сделал даже тогда, когда застал ее с другим мужчиной. Он просто уехал. Бездейтвовал он и тогда, когда три года назад она просила развода. Он пообещал подумать и забыл он ней сразу после ее ухода.

Развод для Ладина был неприемлем. В начале войны, когда Виленвия только мечтала о независимости, а ключи от Еруды не висели у самого его носа, он бы развелся, не думая, но сейчас, выгоднее было просто убрать Натану с дороги. В Виленвии не признавали разводов, виленвийский брак заключался до конца жизни, развестись для сына Хозяев Еруды означало отдать ключи от Града Двенадцати богов кому-то из сестер. А ему так хотелось быть Хозяином Еруды! В конце концов, именно он отвоевал независимость для своей страны у Тору, именно он победил Скавара в десятилетнем противостоянии. Отец, конечно, тоже участвовал, но воевать он никогда не любил и по возможности оставлял всю ратную часть на Ладина.

Виленвиец еще раз пробежался глазами по строчкам послания.

"Сын,

мой далконский агент сообщает о беременности Натаны. Полагаю, поздравлять тебя излишне, ты не имеешь к этой беременности ни малейшего отношения.

Мне кажется, самое время вспомнить, что Натана торейская шпионка и поступить с ней, как и надлежит поступить со всяким пойманным шпионом. Нам ни к чему продолжать это представление: тебе давно нужна свобода, а Натане давно пора получить по заслугам. Мы и так проявили чересчур много терпения и такта. Особенно ты.

Жду твоего решения. Не медли, нам желательно покончить с этими сложностями до того, как родится ее ребенок.