Рождественская история - Лора Брантуэйт

— Интересно, каким он будет?

Патриция Дин задумчиво провела по губам колпачком «паркера»: вечное напоминание о детской привычке грызть карандаши и ручки.

— Что? — раздраженно отозвалась Миранда, которая в этот момент стояла на цыпочках перед шкафом и пыталась выудить какую-то папку с верхней полки.

— Ничего, дорогая, занимайтесь своим делом, — отрезала Патриция. Не стоит обсуждать подобные вопросы с секретарем.

И все-таки — каким? Высоким? Или не очень? Обаятельным? Судя по голосу, да. А носит он светлые или темные костюмы? Брюнет или блондин? Может быть, даже с усами или с испанской бородкой…

— И, пожалуйста, двойной эспрессо без сахара.

Миранда красноречиво вздохнула и вышла из кабинета, унося с собой три внушительные папки, из-за которых ее почти перестало быть видно.

— И почему я все еще ее держу, с такими-то манерами? — обратилась к потолку Патриция.

Наверное, потому что это лучшая секретарша, которую ты со своими манерами и характером можешь себе позволить, услужливо отозвался внутренний голос.

Патриция не удостоила его реплику вниманием.

Нужно было сделать еще кучу дел: подготовить бумаги для Гуверов, продумать, что показать Лебманам, и переоформить дом по Восемнадцатой улице (семь спален, шесть ванных), в фонд агентства. И позвонить маникюрше. Ведь на вечер назначена встреча с мистером Карлайлом. Возможно, судьба наконец решила озаботиться счастьем своей непутевой дочери?

Миранда принесла кофе. Патриция поблагодарила ее сдержанным кивком.

Патриция Дин не назначала свидания вслепую. И даже не регистрировалась на сайте знакомств. И вообще, мечты о прекрасном принце для нее были синонимом личной несостоятельности. Но у нее, вернее у ее риелторского агентства, появился новый клиент. И о нем было известно немногое: что его зовут Джозеф Карлайл и он интересуется историческими особняками, но из этого при наличии некоторого опыта можно было сделать массу интересных выводов.

Вывод первый: он богат. Вывод второй: скорее всего, одинок. По крайней мере, в отличие от всех этих семейных, которые непременно начинают разговор с «мы» и, как правило, перепоручают все дела с арендой-покупкой-продажей недвижимости своим благоверным, он употреблял только местоимение «я». Это могло говорить о его выигрышном семейном положении или же о дисгармонии в отношениях с женой, об отсутствии духовной и эмоциональной близости… Во всяком случае, плюс один балл.

Потому что у Патриции на руках оказывались все козыри.

Патриция не была охотницей на мужчин. Она справедливо полагала, что это они должны за ней гоняться. И если до сих пор двери ее дома и офиса не осаждают толпы обезумевших от вожделения поклонников, то наверняка по какой-то нелепой случайности. Например, они еще не раздобыли адрес. Или все как один страдают стеснительностью. Или придумывают какие-нибудь более изощренные планы по завоеванию дамы сердца. Не важно. Ибо не в количестве поклонников дело, а в качестве.

У Патриции Дин были очень высокие требования к жизни.

Это позволило ей добиться многого. В свои тридцать она возглавляла небольшое, но успешное риелторское агентство. Разумеется, оно так и называлось: «Патриция Дин. Операции с недвижимостью».

Патриция была из тех женщин, которые всегда знают, чего хотят. В нашем мире это — залог успеха. Все проблемы современного человека — от противоречивости желаний или их расплывчатости. Ведь стоит только захотеть по-настоящему…

Патриция свято верила, что сила ее желаний способна сокрушить любые преграды и воздвигнуть нужные мосты. Впрочем, это одна из немногих вещей, в которые она верила. Многие мифы современного общества не коснулись ее сознания.

Например, Патриция не верила в любовь, как не верят в нее те, кто исследует кровь влюбленных на гормоны и выводит формулу любви, или те, кто объясняет все движение в этом мире действием либидо. Любая теория есть отрицание веры. У Патриции тоже была одна, но она не со всеми ею делилась.

Зато она верила в недвижимость и в браки по расчету. Дома — это стабильность. Это навсегда. Или почти навсегда. Ей нравились дома старые, которым не меньше полувека. И нравились простые и ясные отношения, деловые — те, которые основаны на деньгах. Гораздо лучше, считала Патриция, чем мыльные оперы и прочая сентиментальная чушь, которую многие люди стремятся привнести в свою жизнь.

У Патриции были самые понятные мечты и желания: она хотела большую усадьбу, где можно было бы разводить лошадей и собак, к которым с детства питала самую нежную привязанность; Патриция хотела богатого мужа и троих здоровых красивых детей. При этом нужно отметить, что она вовсе не была глупа или неразвита. Но в результате долгих и мучительных поисков смысла жизни она пришла к выводу, что чем все проще… тем проще.

Пока, правда, простые мечты оставались только мечтами. И было этому незамысловатое объяснение: работа. Работа, это вечное добывание средств на красивую жизнь, отнимала все время Патриции. Она буквально жила в офисе, и в этом были свои плюсы и свои минусы. Так, работа никогда не позволяла Патриции скучать и предаваться унынию по поводу каких-то там проблем. Более того, за то время, которое отдавала ей Патриция, работа ей щедро платила. Многие ее ровесницы позавидовали бы уровню жизни, которого Патриция добилась сама.

С другой стороны, времени на жизнь-вне-работы почти не оставалось. У Патриции не было закадычных подруг, потому что это требует времени: встречаться, плакаться друг другу в жилетку, печь пироги или ходить по магазинам… За исключением полудюжины человек, круг ее знакомых так или иначе был связан с работой: клиенты, партнеры, друзья клиентов и партнеров и прочая, и прочая.

Разумеется, Патриция не унывала по этому поводу: среди них было предостаточно состоятельных джентльменов, один из которых в перспективе мог бы стать ее мужем, постоянно появлялись и новые лица, подчас весьма интересные. Но подавляющее большинство мужчин имело страшный недостаток: они были женаты.

Любопытно, а как все-таки с семейным положением у мистера Карлайла?

Патриция в конце концов дозвонилась до маникюрши и пригласила ее прямо в офис. Нельзя терять драгоценное время. И пускай эта маленькая фурия Миранда думает, что хочет!

Телефон в приемной, погребенный под ворохом самых разных важных бумаг, взорвался писклявой трелью. Ее удивительное свойство заключалось в том, что Патриция слышала ее даже в кабинете за закрытой дверью.

— «Патриция Дин. Операции с недвижимостью». — Все реплики Миранды также были отлично слышны Патриции. — Добрый день. А кто ее спрашивает? Минуточку… Звонит мистер Карлайл. Будете разговаривать? — обратилась к ней через коммутатор Миранда.

— Разумеется, соединяйте скорее!