Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова

Он был в ванной, когда неожиданно позвонила бывшая жена.

– Сереж, – позвала Инга и поскреблась в дверь, – тебяспрашивает какая-то Кира! Говорит, что она – яд.

– Не яд, – пробормотал Сергей, второпях смывая мыльную пенус волос, – Ятт.

– Что? Сереж, я ничего не слышу. Ты подойдешь или нет?

Он толкнул дверь и высунул руку, в которой сразу жеоказалась заморская телефонная трубка из шершавой пластмассы.

– Да.

– Сереж, тебе чай или кофе? – закричала Инга уже издалека, ион прикрыл дверь в ванную.

– Привет, – сказала из трубки Кира, – ты уже завтракаешь илитолько голову моешь?

– Привет, – поздоровался Сергей. На вопрос про голову онпредпочел не отвечать.

Она резвится с утра пораньше, а он потом целый день будетдумать невесть о чем. День у него и без того планируется сложный.

– Ты зачем по фамилии представляешься? Или ты думаешь, что яне догадаюсь, какая Кира может мне звонить?

– Кто тебя знает, – сказала она весело, – ты у нас явлениезагадочное и необъяснимое.

– Я не у вас, – пробормотал он, – я сам по себе.

– А к телефону кто подходил? – продолжала Кира все так жебойко, но его натренированное ухо вдруг уловило легкую фальшь.

– Очередная дама сердца?

– Кира, ты зачем звонишь? Она немного помолчала.

Бывший муж кинул полотенце и беспокойно уставился на себя взеркало. Кира вздохнула на том конце провода. Вечная его манера – смотреть и невидеть. Если бы в зеркале вместо него вдруг оказалось изображение какого-тодругого человека, он вряд ли бы это заметил.

– Сереж, Тимкин класс едет в пятницу в Кострому. На всевыходные.

– Ну и что?

– Ну, и я не хочу, чтобы он ехал.

– Почему? – удивился Сергей.

– Да потому, что мы понятия не имеем, чем они там будутзаниматься! – начала Кира сразу с высокой ноты, как будто продолжала давний,бессмысленный и надоевший, спор.

Впрочем, так оно и было. Именно его она и продолжала, и ондаже имел название и краткое содержание – либретто, как балет.

Название было “Плоды неправильного воспитания, илинекудышный отец”. Краткое содержание: “Тебе наплевать на собственного сына. Оттебя не дождешься даже ерундовой поддержки. Ну, скажи, чему ты научил его, какотец?! Рассказывать анекдоты?! Кидать снежки?! Лазать через забор на даче?! Тычто, не понимаешь, что не имеешь на него никакого влияния?! Ты что, думаешь,что, если…”

– Кира, – прервал он ее монолог, хотя она давно молчала –весь монолог он прокрутил в голове, – я не понимаю, почему Тим не может поехатьв Кострому, если туда едет весь класс?

– Да в том-то и дело, что не весь! Едут человеквосемнадцать, как всегда, все его дружбаны, и его тоже тянет! А я не знаю…

– А программа есть, – перебил ее Сергей, – программапребывания? Что они там делать собираются?

– Есть, наверное, – неуверенно ответила Кира.

– Ты не смотрела?

– Нет.

Он вздохнул:

– Ну, и чего ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты ему запретил.

– Здрасти! – сказал он сердито. – Почему я должен?!

– Я понимаю, что ты ничего не должен, – отчеканила Кира, –ты никогда ничего и никому не должен, особенно нам. Но я не хочу, чтобы онехал. Я не уверена, что там за ними станут нормально смотреть. Я не желаю потомникаких неприятностей.

– Каких неприятностей, Кира? Им по тринадцать лет!

– Вот именно.

– Если ты имеешь в виду сексуальную сторону, то я научу егопользоваться презервативом. Специально для этой поездки.

– Ты просто придурок, – тихо сказала Кира, – как это язабыла!..

– О чем, – спросил он, – о том, что я придурок?

Но она уже повесила трубку. Ей все было ясно. Ей давно всестало ясно.

Странно только, что сначала она ничего не понимала и былатак влюблена в него, что ему казалось: даже если солнце повернет в другуюсторону, она его не разлюбит. Он отлично помнил, что думал об этом именнотакими словами – “солнце” и “повернет”. И вправду придурок.

Тогда ей исполнилось двадцать, а ему двадцать четыре –гигантская разница в возрасте. Он был взрослый человек, инженер, а онадевчонка, студентка.

С тех пор прошло пятнадцать лет, и ей наконец-то все сталоясно. И ему тоже.

– Сереж, – позвала из-за двери Инга, – ну что ты так долго?!Выходи, я кофе сварила.

– Выхожу, – ответил он.

Под конец их брака он готов был ее убить. Просто взять иубить – застрелить из пистолета или подсыпать яду в чашку. Он не знал, куда емудеться от ее ненависти – она была повсюду. Даже его рубашки, которые онавышвыривала из своей половины гардероба, потом долго пахли ее ненавистью. Он немог бы этого объяснить, но чувствовал очень остро.

Потом она сказала: “Я больше не могу. Я тебя ненавижу”.

И они развелись.

Ну и что? Все разводятся. Из тех, кто поженился в один год сними, вместе остались только Леха и Ленчик – родили троих детей, опростились ипредпочли истинные ценности всему наносному и буржуазному. И еще Дима с Ольгой– эти, наоборот, во все лопатки делали карьеры, деньги, детей, и все имудавалось, и все у них получалось, и дети были красивые и умные, и карьеры –успешные, и домик построился в “тихом пригороде”, и родители весело и ненатужнопомогали им с неразумными чадами, пока еще чада были неразумными, и до сих порпомогают, хотя они уже малость поумнели.

А у Сергея с Кирой так не вышло.

Ну и что? Почти ни у кого не выходит, если не считать Диму сОльгой, а Леха с Ленчиком не в счет.

– Сережа! Ну это просто невозможно!..

Он распахнул дверь и почти вывалился в коридор. Следом заним из ванной в коридор повалил пар и заклубился, и повис, и зеркаломоментально подернулось пленкой.

– Кто такая эта Кира?

– Моя бывшая жена.

– Иди ты!.. – вдруг брякнула Инга, как будто он сообщил, чтоКира – королева монархического государства Нидерланды. – А почему она сказала,что она яд?