Земная хватка - Гарри Тертлдав

Джиму Бранету…

в его словах была доля правды.

Принц города-страны Т’Каи с шипением выпустил воздух из легких, что лучше всяких слов выразило его отчаяние.

— Несомненно, мы будем сражаться, — сказал принц К’Сед, обращаясь к четверым торговцам с Земли, сидевшим напротив его трона. — Но я боюсь, у нас нет шансов.

Его челюсти печально лязгнули. Земляне переглянулись. Никто из них не горел желанием высказаться первым.

Дженнифер Логан была не прочь оказаться сейчас где-нибудь в другом месте, лишь бы не ощущать на себе обеспокоенный пристальный взгляд инопланетянина. Лучше всего — в земной университетской библиотеке, но в крайнем случае сгодилась бы и ее каюта на борту торгового корабля «Летящий фестон».

Наконец Бернард Гринберг решился.

— Ваше высочество — дословно титул принца звучал: «Тот, у кого все десять ног не касаются земли», — мы сделаем для вас все, что в наших силах, но мы можем немногое. Мы не солдаты, и нас только четверо.

Устройство, прикрепленное к поясу, перевело его слова с испанглийского на язык Т’Каи.

К’Сед тяжело опустился на свой трон — латунное основание, покрытое большой круглой подушкой, на которой покоились его головогрудь и брюхо. Три пары конечностей свисали, не доставая до ковра нескольких сантиметров, — почетная поза, подобающая его сану. Две его супруги и премьер-министр, сидевшие на более низких подставках — поганках, сзади и по обе стороны от него, гневно защелкали.

К’Сед подал знак, требуя тишины, и всеми своими глазами уставился на Гринберга. Несмотря на уже более чем годовое пребывание на планете Л’Pay, капитан корабля испытал неловкость. Он почувствовал себя так, будто его обследуют стереопантографом.

— Вы действительно так слабы, как утверждаете? — жалобно спросил К’Сед. — В конце концов, это вы пересекли звездное море, чтобы торговать с нами, в то время как мы не можем к вам пожаловать. Это ли не доказательство вашей силы?

Гринберг в раздумье, потер лысину. Кстати, если он с трудом отличал друг от друга крабоподобных ж’буров, да и то не всегда, они безошибочно узнавали Гринберга благодаря тому, что, нося густую бороду, он был начисто лишен волос на голове.

— Ваше высочество, вы разоблачили трусость мягкотелых! — воскликнула К’Рет, одна из жен К’Седа. Ее панцирь стал темно-зеленым от злости.

— Ваше высочество, вы ошибаетесь, подозревая нас в трусости, — вступила в разговор Мария Вассилис, лучший лингвист в команде «Летящего фестона». Она понимала язык Т’Каи достаточно хорошо, чтобы ответить, не дожидаясь, пока закончит электронный переводчик.

— Мы не меньше вашего не желаем увидеть триумф варваров м’саков. Какую выгоду мы извлечем, если ваши города будут разрушены? — Она по-гречески гордо вскинула голову.

— Но в то же время, ваше высочество, мы можем задаться и таким вопросом. Какую выгоду извлекут мягкотелые, если они погибнут, сражаясь за Т’Каи? — вставил Б’Ром, визирь К’Седа. Он был самым циничным разумным существом, которого когда-либо знала Дженнифер. — Наиболее подходящим выходом для них было бы спасение бегством.

— Пытается манипулировать нами, верно? — пробормотал Павел Конев. Остальные люди неодобрительно взглянули на него, но он выключил свой переводчик. — Старается вызвать у нас чувство вины, достаточное для того, чтобы воевать или умереть за Т’Каи.

Один из говорящих глаз К’Седа всмотрелся в Конева. Дженнифер было интересно, понимает ли принц что-либо на испанглийском. Но К’Сед не сделал никаких замечаний и переключился на Гринберга.

— Вы еще не ответили на мой вопрос, — заметил он.

— Это потому, ваше высочество, что ответ, который я могу вам дать, — ни «да», ни «нет», — осторожно начал Гринберг. К’Рет насмешливо щелкнула челюстями. Гринберг, не обратив на это внимания, продолжил: — Конечно, мои люди более сведущи в искусстве механики, чем ваши. Но, как вы успели заметить за время нашего пребывания здесь, наше единственное личное оружие — парализаторы, которые имеют едва ли большую дальнобойность, чем ваши самострелы и пращи.

— Этого может оказаться достаточно, — сказал К’Сед, — если тысяча дикарей неожиданно будет сбита с ног, парализована, попробуй они атаковать.

— Сотня, возможно, ваше высочество, но не тысяча. Зарядов хватит только на сотню. После чего ружья можно будет использовать разве что как дубинки.

Отсутствие плоти вокруг глаз К’Седа лишало его взгляд всяких эмоций. Но Дженнифер решила, что К’Сед посмотрел на Гринберга довольно злобно.

— А ваш корабль? — спросил принц. — Какую отговорку вы придумаете теперь?

— На борту есть оружие, — согласился Конев.

К’Сед вновь издал свистящий звук, на этот раз означавший что-то вроде «наконец-то-мы-что-нибудь-получим» и выдававший крайнюю степень нетерпения.

Конев — офицер, отвечавший за вооружение во время полета, продолжил:

— Оружие, которым оснащен корабль, к несчастью, функционирует только в космосе, где нет воздуха.

— Нет воздуха? Воздух есть повсюду, — возразил К’Сед.

Развитие астрономии на Т’Каи находилось примерно на уровне Птолемея. Местные жители поверили людям, когда те сказали, что прибыли из потустороннего мира. Слишком уж необычны были и внешний облик пришельцев, и их товары.

Однако еще не все вовлеченные в беседу высказались.

— Я думаю, все мы неправильно подходим к этой проблеме, — неожиданно раздался голос Дженнифер.

Ее спутники с удивлением посмотрели на нее. Молчание на протяжении всей беседы до этого момента полностью соответствовало характеру Дженнифер. И не только потому, что ей было двадцать два и она была новичком. Будь она даже вдвое старше и будь она капитаном корабля — не то чтобы ей когда-либо хотелось им стать, — она вела бы себя точно так же.

— Объясни, — поторапливал Гринберг, по-своему понявший причину ее молчания. В отличие от остальных она ничем не управляла на корабле, — что ты заметила из упущенного нами?

Кровь прилила к лицу девушки, однако она молчала. Гринберг недовольно проворчал:

— Ну давай. Его высочество не интересуют твои прелести. Не заставляй его ждать.

— Извините, капитан, — ответила девушка, еще больше заливаясь краской смущения. Не ее вина, что она родилась блондинкой, к тому же хорошенькой. Она скорее сожалела об этом, так как часто окружающие не принимали ее всерьез. Но Гринберг был прав, для обитателей Т’Каи она была такой же ужасной и чуждой им, как и остальные мягкотелые. Свирепый взгляд капитана заставил ее заговорить.

— Реально мы мало что можем противопоставить м’сакам, не так ли? — Голос ее был тихим, с придыханием, его едва хватило для работы переводчика.