Сломленный рыцарь - Л. Дж. Шэн

– Найт, нет. Пообещай.

Я развернулся и пошел домой.

Тогда я думал, что не справлюсь.

Но теперь я знаю, что, когда выбора нет, вы справляетесь.

– Лунный свет. Взять тебе пиво? – Я загородил ей проход на кухню Вона к другим девушкам своей огромной фигурой и провел проколотым языком по нижней губе.

Те девчонки, они ненавидят ее. Ведь она будет тусоваться со мной и Воном, с самыми популярными парнями в школе, пока не покинет школу. Мы проводим вместе летние каникулы, летали на Мальдивы с Дарьей Фоллоуил, королевой Школы Всех Святых. Луна была крутой, но только черту известно, что она старается изо всех сил не быть ею.

Меня не напрягает, что Вон и Луна близки. Я доверяю им. Каждый раз, когда она дышала в сторону парня, который был не мной, я испытывал тупую боль, но сейчас научился контролировать это.

Почти.

Сейчас Луна показывает средний палец девушкам за мной. Но реакции не последовало, либо они не видели, либо знали, что никогда не смогут ей ответить из-за моего гнева.

– Что привело тебя в логово льва? – Я медленно провел ладонью по ее щеке, с трепетом наблюдая, как мурашки покрывают ее шею.

Она взяла пиво из моей руки, сделала небольшой глоток и указала на меня горлышком бутылки. Все взгляды были направлены на нас, но я привык к такому. Луна – не совсем.

– Только не забудь вернуть его для второго раунда, – гавкнула Арабелла сзади.

Ее клоны, одетые в мини, засмеялись словно гиены.

Луна пристально посмотрела на нее, а затем сделала вид, что пихает пальцы в горло. Я еле сдержал улыбку, а она повернулась ко мне.

– Комната Спенсера. Через пять минут.

Спальня Спенсера была звуконепроницаема, и это было то, над чем мы с Хантером вечно подшучивали. Не важно, что Барон – отец Вона: должно быть отстойно знать, что кто-то трахает твою мать настолько сильно, что для этого нужны звуконепроницаемые стены, чтобы не разбудить соседей.

Хотя я не слышал голоса Луны, но знал, что она злится. Я читал это в ее внимательном хмуром взгляде. Я видел его каждый раз, когда она отвергала меня – не один, не два, а три раза. Какое это имеет значение, если я могу трахнуть каждый рот в этой комнате? Мы все равно не вместе.

– Закончу кое-что и поднимусь. – Я сделал глоток пива, развернулся и шлепнул Арабеллу по заднице по пути к Вону, чтобы попросить ключи от спальни его предков.

Я был немного зол, но в такой критичной ситуации немного расслабился.

Прямо сейчас, казалось, я мог дышать огнем. В моей семье не злоупотребляли психоактивными веществами, поэтому обычно я жестко ограничиваю себя в травке и алкоголе на вечеринках.

Но обычно я не узнаю, что моя мама официально перестает быть кандидатом на трансплантацию легких, а значит, врачи буквально отказались от нее.

Сегодня я узнал об этом.

Моя мама больна. Серьезно больна. У Розы кистозный фиброз. Ей повезло, что она дожила до сорока лет, не говоря уже о том, через что ей пришлось пройти за эти годы. Недавно терапия стала более интенсивной и частой. Она стала оставаться в больницах дольше обычного. Иногда на несколько недель. Ее легкие не справлялись. Остальное тело тоже было уже не в том состоянии. Внешне она выглядела хорошо. Прекрасной. Живой. Но внутри ее печень и почки разрушались. Как и наша семья.

Честно говоря, я был удивлен, что отец не вырвал собственные легкие и не затолкал их ей в глотку, когда узнал диагноз. Этим вечером я был в ярости и уже не контролировал себя. Все, что я знал – мне надо заглушить боль от того, что маме нельзя пересадить легкие, и от того, как она рыдала, сгорбившись над рабочим столом отца.

Пять минут спустя я открыл спальню и впустил Луну, закрывая за нами дверь. Комната Спенсеров оказалась самым диким, что я когда-либо видел. Если бы у шоу «Тачку на прокачку» и Букингемского дворца появился ребенок, он был бы этим местом. Королевские темно-синие шторы закрывали окна от потолка до пола и гармонировали с обитой калифорнийской кроватью королевского размера. Все остальное было золотым и кроваво-красным. На стенах висели автопортреты пары Спенсер в сексуальных позах, которые нам не следовало бы видеть – именно по этой причине они запирали комнату, когда их не было дома.

Луна упала на огромную кровать в позе снежного ангела. Она выглядела отстраненной. Задумчивой. Облокотившись плечом на один из портретов, я наблюдал за ней, готовый защищаться.

– Почему ты отдаешь себя каждому, кто попросит? – спросила она, а на глазах блестели непролитые слезы.

Интересно, и это Луна, которая сделала все возможное, чтобы игнорировать мои шалости с девушками весь прошлый год, а так же тот факт, что у меня есть член. Я склонил голову, рассматривая ее. Я не был мудаком – по крайней мере, для нее, а, может, и для всех. Но она переступает порог, если думает, что может указывать мне, что делать в свободное время.

– Потому что мне это нравится. – Я пожал плечами.

Она наградила меня взглядом типа «тебе это точно не нравится».

– Ревнуешь? – усмехнулся я.

Она закатила глаза.

– Хватит ходить вокруг да около. Если это зов плоти, то я с радостью приму его.

Ни в коем случае я не рискну еще раз пошатнуть свое эго – в четвертый раз – за неделю до того, как начнутся ее курсы в колледже, это прикончит меня. Больше у меня нет рычагов давления на нее. Герой Школы Всех Святых официально отстраняется от защиты ее в школе. Мне нужно быть аккуратнее, чтобы остаться с ней рядом.

– С каких пор ты стал придурком сексистом? – она сузила глаза.

– В тот самый момент, когда родился. Это называется быть мужчиной.

Я принизил себя до своей репутации, а она это ненавидела. В конце концов, она та странная, которая не разговаривает. Ей отлично известно, что между клеймом и самим человеком пролегает пропасть, на дне которой прячется правда.

– Не гони на меня за то, чем я не управляю. Я как проклятый работаю на свой член и принимаю приказы напрямую от него, – пошутил я, желая немного разрядить обстановку.

Она издала саркастичный смешок, покачала головой, свесила ноги с края кровати и направилась в сторону двери.

– Отличный разговор, Найт.

Воу. Стоп. Что. За. Херня. Что?

Она не могла дать мне шанс две тысячи раз, а потом разозлилась, когда я попытался двигаться дальше. Или сделала вид, если на то пошло.

Я схватил ее за запястье и повернул лицом к себе.

– Ты пришла сюда полить меня дерьмом?

В моем голосе появилась ярость, это бесило. Я так старался исполнить любое ее желание. Когда она хотела поцелуев, то получала их. Когда хотела дружбы, то тоже сразу ее получала. А как насчет того, что я хотел от нее? Что мне нужно?