Сломленный рыцарь - Л. Дж. Шэн

Так и есть. Но я был навеселе, немного пьян и застигнут врасплох. Так что ничего такого в безобидном флирте нет.

– Конечно, конечно, – сказал Хантер со своим бостонским акцентом.

Я шлепнул его по затылку, приводя в беспорядок зачесанные светло-пшеничные волосы.

В моей непоколебимой добродушной улыбке на миллион долларов и имидже подонка была одна-единственная трещина. Ее можно заметить только под определенным углом. Только одним. И только когда Луна Рексрот входит в помещение и наши взгляды встречаются – если быть еще точнее, в первую половину секунды, до того как я успеваю снова нацепить обычную самодовольную улыбку.

Во всех других ситуациях – по крайней мере, если вы не знаете об этом – вы никогда не запугаете меня, даже если очень постараетесь. А учитывая то, что я нерушимая легенда среди смертных внутри стен Школы Всех Святых, очень много людей пытались это сделать. И часто.

И почему я думал, что она будет здесь, – это за пределами логики. Дерьмо, которое я курил, было явно сильнее, чем коктейли из отбеливателя и антидепрессанты. Луна не частый посетитель вечеринок. У нее совсем нет друзей, кроме Вона и меня, и то, она тусовалась с нами, только когда мы были одни, без нашего гарема фанаток и антуража в качестве безмозглых придурков.

Может, я думал, что она придет из-за того, что лето неумолимо подходит к концу. Мой восемнадцатый день рождения пришел и ушел, а Луна все еще ничего не надумала насчет колледжа.

Ее папа рассказал моему, что он пытался убедить ее поступить в Аппалачский государственный университет в Северной Каролине. В нем учатся одаренные студенты с легкими расстройствами. Она идеальная кандидатура для них. Также ее приняли в Колумбию, в Беркли и в Калифорнийский университет. Лично я нахожу немного обидным то, что она может подумывать уехать из Тодос-Сантоса. В Сан-Диего есть несколько хороших учебных заведений недалеко от нас, она должна подойти им. К счастью, я слишком хорошо знаю Луну, она никогда не покинет дом, так что, все это не имеет значения.

– У меня настроение что-нибудь сотворить. – Хантер хлопнул меня по бедру, вероятно, почувствовав, что я слишком сильно увяз в собственных мыслях. Он наклонился к столику, чтобы схватить пиво, и локтем ударил Вона. – Ты в деле?

Вон так уставился на него, будто ответ был очевиден. Со своими ледяными, бледными глазами и иссиня-черными волосами он выглядел так, будто только вернулся со съемок фильма «Сумерки» – это заставляло девушек падать в обморок. Вон в совершенстве владел искусством одним лишь взглядом заставить вас чувствовать себя глупо за то, что вы задали ему простой вопрос, как сейчас это сделал Хантер.

Фицпатрик переключился на меня:

– Коул? – Он поднял брови вверх.

– Цеплять цыпочек – это моя главная работа.

Во всяком случае, это было моим официальным заявлением. Кроме того, Луна Рексрот не сдерживала меня, ведь она френдзонила меня так сильно, что даже мои ночные поллюции были чисто платоническими.

Хантер, как ирландский принц – слишком роскошный, чтобы играть в футбол на одном уровне со мной, и совершенно обделен талантом, чтобы стать художником, как Вон, – сложил два пальца и издал свист, перекрывший музыку. Ребята вокруг нас чокались пивом и пытались подавить довольные улыбки. Они знали, что когда мы хотим повеселиться, то и они получат свою часть отрыва.

– Дамы, выстраивайтесь к комнате развлечений. И будьте аккуратнее. Не лезьте без очереди. Давай, давай. Если вы милы, смелы и готовы, то мы с радостью рассмотрим вашу кандидатуру. Но знайте одно – мы не позвоним вам завтра утром, не будем добавлять вас в соцсетях и не признаем ваше существование в коридорах школы. Но вы всегда останетесь в наших воспоминаниях, как гепатит Б.

Кучка молоденьких и девушек постарше парами сновали по лестницам особняка Вона, шепчась и хихикая. Вон устраивал вечеринки каждые выходные, пока его родители были в замке в Вирджинии, вероятно, частенько вспоминая свое исчадие ада. Девочки выстроились в ряд перед комнатой развлечений, словно шипы на фоне серых стен. Очередь начиналась у основания винтовой лестницы и змеей поднималась к тяжелым, черным дверям.

Вон, Хантер и я молча прошли мимо них с зажженными сигаретами в зубах. На мне белые рваные байкерские джинсы Balmain и потертая белая футболка с надписью «Я трахал твою подругу, и мне не понравилось», которая стоила целое состояние, в сочетании с винтажными кроссовками Gucci и шапочкой, которая точно сделана из меха какого-нибудь единорога. На Воне был костюм художника, грязнее, чем одежда проститутки из страны третьего мира, проститутки в поисках приключений. А на Хантере – настоящий костюм, благослови Великий Гэтсби его всратые вкусы.

Наши имена среди гудящих, стонущих и перешептывающихся девушек раздавались как молитва, отражающаяся от пульсирующих стен.

«A Song for the Dead» группы Queen вибрацией отдавалась в желудке, пока мы скользили по коридору в особняке Вона, здание было выполнено в готическом стиле, с высокими потолками и огромными портретами членов его семьи. На самом деле это было даже страшнее, чем в романах Стивена Кинга; хмурое лицо Вона пялится на тебя в натуральном размере с каждой стены.

Позвольте признать, ублюдок сделал бы Grim Reaper[2] в соревнованиях по угрожающему взгляду. Он выглядел очень по-мертвому на этих картинах.

Слишком бледным. Слишком жестоким. Слишком Воном.

Поскольку девушки не могли явно предлагать нам себя, не испортив драгоценной репутации – я всегда ненавидел двойные стандарты, где все парни игроки, а девушки шлюхи, – они просто делали вид, что разговаривают друг с другом, потягивая напитки.

Мы остановились и начали изучать очередь. Остальные члены футбольной команды и игроки в поло стояли позади нас наготове, как послушные песики, кем они и являлись.

Я капитан футбольной команды Школы Всех Святых, так что у меня есть блестящий титул квотербека[3] и особые привилегии. А у Вона репутация графа Дракулы, а семья Хантера является четвертой самой богатой семьей в Северной Америке, поэтому достаточно просто сказать, что наши члены сделаны из золота и любая киска в наших руках.

Хантер приподнял подбородок, показывая настоящее шоу. Иногда я реально ненавижу его, но по большей части мне плевать на его концерты.

– Ты. – Он указал на девушку по имени Элис, с эльфийскими белыми волосами и огромными ореховыми глазами. Он шевельнул указательным пальцем, предлагая ей подойти ближе. Она обменялась взглядом с подругой, затаив дыхание, и захихикала, отчего ее внушительная грудь затряслась. Одна из девушек толкнула ее в нашу сторону, громко зашептав: