Не мешай себе жить - Филип Голдберг

Могу поспорить с кем угодно, что мистер Бронштейн умер без сожаления. И я очень сомневаюсь, что упомянутому выше судье повезло так же. Да, он достиг огромных высот в карьере, но если бы его, прикованного к инвалидному креслу, спросили, сделал бы он что-нибудь в своей жизни иначе, вероятно, он ответил бы так же, как, по слухам, ответил на этот вопрос знаменитый американский бейсболист Тай Кобб: «Приобрел бы больше друзей».

Вы, без сомнения, отлично знаете, что для вас по-настоящему важно, но, по-видимому, вытесняете это из своего сознания, чтобы не нарушать существующее положение вещей. Но знайте: если для того, чтобы вас разбудить, потребуется чья-то смерть или страшная болезнь, то, как нередко случается, может оказаться уже слишком поздно.

Марианна была единственной женщиной в команде авторов сценариев для телешоу. Собственный пол никогда не мешал ей; коллеги-мужчины всегда обращались с ней как с равной. Затем она ушла в декретный отпуск. А вернувшись к работе, обнаружила, что ее идеи больше не воспринимают всерьез и задания ей дают явно ниже уровня ее навыков и опыта. Казалось, будто за время отсутствия ее разжаловали.

Кроме того, Марианна была сторонницей грудного вскармливания. И вот каждый раз, когда она, извинившись, уединялась, чтобы сцедить молоко в контейнер, один коллега выкрикивал: «Му-у-у!» — а другие всячески подшучивали над женской грудью. Марианну это злило, но она знала, что, сорвавшись и прямо высказав коллегам, что о них думает, только закрепит в их сознании стереотип о женщине с гормональными проблемами, которая не способна работать в коллективе и понимать шутки. А еще это явно навредило бы ее собственной цели — во что бы то ни стало вернуть уважение коллег, которое она давно и по праву заслужила.

Марианна, безусловно, была права. Излив свой гнев, действительно можно почувствовать облегчение ненадолго, но оно часто сопряжено с риском сделать что-то, о чем позже пожалеешь, и потерять моральное превосходство в сложившейся ситуации. Не менее опасен и противоположный выбор — подавлять в себе гнев, — поскольку это негативное чувство будет разлагать вас и со временем приведет к депрессии или даже к психосоматическим заболеваниям.

К счастью, я мог сообщить Марианне, что существует третий вариант — обратить гнев в убеждение и действовать в соответствии с принципом. Такой подход дает вам ясность, смелость и силу, необходимые для принятия эффективных мер. В частности, я посоветовал ей подумать, какие принципы своими поступками нарушали ее коллеги, и найти способ отстоять их. При первой же возможности в ответ на глупые подколки и насмешки Марианна сказала: «Думаю, все согласны, что мы должны вести себя профессионально и относиться друг к другу как к равноправным членам команды. Так что, если вы считаете непрофессиональным то, что я в рабочее время обеспечиваю своего ребенка питанием и что это отвлекает меня от дела, я прекращу — но при одном условии: тогда вы, ребята, перестанете отвечать на личные звонки, болтать о свиданиях и прерывать деловые встречи разговорами о футболе. Баш на баш, так сказать!»

Вот так, действуя на основе принципа и добавив нотку юмора, Марианна прекратила оскорбительное поведение коллег, ничуть не пожертвовав при этом своим достоинством. Позже с той же честностью и силой она решила и другие проблемы, например вернула себе прежние профессиональные обязанности. А вот если бы она действовала под влиянием обиды или желания защититься, ее претензии были бы дискредитированы и она только еще больше потеряла бы в глазах коллег — и, возможно, даже в собственных глазах.

Если вы способны подняться над своими эмоциями и отстаивать глубокие, прочувствованные общие ценности, то получаете нечто гораздо большее, чем острое, но мимолетное ощущение справедливого возмездия; вы обретаете смелость и силу убеждения.

Когда Бекки и Энн решили вместе написать книгу, Бекки чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ведь Энн была не только писателем с опубликованными произведениями, но и ее лучшей подругой. Итак, Бекки купила компьютер, устроила в запасной спальне кабинет, и новоиспеченные партнерши приступили к делу.

Модель их совместной работы вырисовалась практически сразу. Энн определяла повестку дня и безраздельно доминировала в обсуждениях, расхаживая по комнате, словно безумный гений, который не в силах сдержать свое бурное воображение, а Бекки сидела за клавиатурой и печатала. Когда нужно было сделать что-то рутинное и утомительное, Энн перекладывала эту обязанность на Бекки. Если Энн задавала Бекки какой-то вопрос, он, как правило, звучал чисто риторически, словно она говорила с подчиненным, а не спрашивала мнения равного ей партнера. Идеи Бекки игнорировались или даже высмеивались, и со временем она стала бояться совместной работы.