Темная хозяйка его башни - Лина Алфеева

class="p1">Хотя чего я переживаю? Там не будет Харта, Лахара и Фроста. Уже только это повышало привлекательность спальни. Я обернулась и обнаружила, что демоны в немом ступоре смотрят мне вслед.

— До утра не будить! — объявила я и шагнула в темноту.

Глава 4

***

Спальня демонов встретила меня кромешным мраком, грохотом и скрипом, словно в ней притаился диверсант-полтергейст. Пока я растекалась по двери, замерев от ужаса, и прикидывала, стоит ли вернуться в гостиную, жуткие звуки стихли, а под потолком зажглось освещение, позволившее полюбоваться видом широкой кровати под креативным ярко-голубым балдахином. На всякий случай я обошла комнату, убедилась, что кровать реально одна и тяжело вздохнула. Ну и кто я такая, чтобы оценивать местные спальные привычки? Зато сейчас кровать была в моем личном распоряжении.

Из бального платья я вылезала рекордно быстро, а очутившись в белье, быстро соорудила себе из простыни подобие ночнушки. Ложе встретило меня негой и уютом, как кроватка Мишутки. Вот так, ощущая себя наглой смертельно уставшей захватчицей, я и провалилась в сон.

Уже засыпая, я слышала далекие стуки в дверь. Кажется, совсем рядом ругали какую-то светлую выдру, умудрившуюся поставить на дверь непробиваемую защиту.

ГЛАВА 4

Хорошо просыпается тот, кого не разбудили. Мое пробуждение не задалось, хотя бы потому, что очнулась я от того, что кто-то громко и настойчиво ломился в окно. Проморгавшись, поняла, что вижу взъерошенного Лахара. Инкуб так яростно тер стекло, словно мечтал проделать в нем дыру. Прокатившись на бок, я аккуратно сползла с кровати и, придерживая “лиф” самодельной ночнушки, подошла к окну. Лахар и бровью не повел, он продолжал тереть стекло, точно меня в упор не видел. Может, у них окна с зеркальным эффектом? А изнутри и не скажешь.

Заметив рычажок, похожий на щеколду, я потянула за него и едва успела отпрыгнуть, когда окно открылось вовнутрь, и братец-инкуб упал в комнату. Тут-то я лишний раз и убедилась, что он нечеловек. Вместо того чтобы растянуться на полу, демон умудрился оттолкнуться от него во время приземления и вскочить на ноги. А дальше на его лице отразился абсолютнейший шок.

— Сестренка, ты сегодня особо осуккубилась или у тебя это всегда было, а я просто о чем-то не догадывался?

Ничего себе наезд! Я что должна была всех троих впустить кроватку на ночевку? Братец поспал на железном диване, спинку за ночь расчесал, а теперь хамит и обзывается? Хотя, конечно, суккуб это не ругательство, а название расы демонов, но Лахар так тянул начало слова, что ассоциации возникали самые неприличные.

— Да, братик, скоро ты узнаешь меня поближе, — зловеще произнесла я. — Заранее прости.

4-1

— Но шкафы-то зачем было выбрасывать-то? — Возмущенный взгляд Лахара стал обиженным. — Мы с парнями только на рассвете нашли их на болоте.

Эм… А вот теперь и я не поняла.

Зато стены, которые внезапно оказались с ушами, начали смущенно пыхтеть. Легкий шелест от них исходящий я сперва приняла за шум за окном. Потом подошла, приложила ухо к милым светло-бежевым обоям и ощутила теплое дуновение.

— Мамочка! — пискнула я и шлепнулась на пол.

Точнее, я должна была упасть на пол, но почему-то приземлилась на мягкий пуфик. И сразу вспомнилось, как настойчиво Тот-Почти-Тротт заманивал меня во сне в замок и утверждал, что это мои владения. Но это же был всего лишь сон… Ага, а мужик из саркофага всего лишь “китайским реквизитом”. Раз манекен оказался живым и шевелящимся после многолетней спячки, то логично, что и его недвижимость могла оказаться со сдвигом.

Со сдвигом!..

Я подбежала к окну и высунулась из него по пояс.

Ни малейших следов башни. Зато кладбище было на месте. Окутанное зловещим зеленоватым туманом и небесной хмарью, оно выглядело готичненько, особенно на контрасте с приветливо-голубым небом, растекающимся за его пределами. А еще на кладбище “росли” каменные деревья. Похожие поделки из самоцветных камней и бисера можно встретить на выставках. Так вот на демонском кладбище эти статуэтки словно взяли и вымахали выше человеческого роста и теперь гнули усыпанные камнями ветви к земле…

— Баба в мужском крыле! И голая!

Чей-то возмущенный возглас заставил меня в панике схватиться за едва прикрытое. Нет, опозориться я не успела, и вообще кому видно, тому стыдно! А нас, дерзких суккуб из рода Шасс, легкая обнаженка вообще не парит. И нечего меня обратно в комнату за ногу тащить, я еще не все кладбище рассмотрела!

— Какое еще кладбище это сад… — пыхтел братец, старательно запихивая меня обратно в комнату.

Потом захлопнул окно, закрыл её на щеколду и зло уставился на меня с видом сурового мафиози.

— Светлина, не заставляй жалеть, что я принял тебя в семью!

— Семья уже в шоке? — понятливо уточнила я.

— Семья ни о чем не узнает. Даже если каким-то чудом поступишь, через недельку-другую скажешь, что учеба это не твое и вообще мозги женщину не украшают. Ай! Я же пошутил!

А я психанула.

От души пожелала, чтобы братику прилетело, и сама едва не бросилась наутек от самонаводящейся золотистой стрелы, угодившей точнехонько Лахару в задницу.

— Жопа… — с чувством выдохнула я, пытаясь осознать весь размах проблемы.

— Светлые не ругаются. И не дерутся. — Инкуб обиженно потер пострадавшую часть тела.

— Они смиренно ждут и подставляют вторую щеку? — едко уточнила я.

— Нет. По лицу у нас бить не принято, — на полном серьезе произнес Лахар. — А по жопе сам надаю, если будешь светлыми стрелами разбрасываться. Почему не сказала, что боевая?

— В смысле характера?

— Нет. Магия у тебя такая.

— Лахар, как бы это сообщить помягче. До вчерашнего дня я вообще не знала, что у меня есть магия. И светлой себя не считала. В мире, из которого вы меня украли, магия не входу.

Лахар смешно округлил глаза, осознавая услышанное, а потом с чувством выдохнул:

— Жопа.

— Нет, пока только предупреждение, — мило уточнила я. — И кстати, насчет Тротта я вас тоже предупреждала. Напоминаю, чтобы вы потом не говорили, что этого не было.

4-2

Я сложила руки на груди и сурово уставилась на названого брата. Поверит или снова будет ласково утверждать, что у меня чудненькие галлюцинации? Да, вчерашние намеки меня обидели. Я сама порой