Коктейль для Барби - Штеффи фон Вольф

И я отключаюсь.

И откуда эти крошки? Неужели Мариус снова ел в кровати булочки и хрустящие хлебцы? И батарею он, наверно, тоже забыл отключить. Ну и парилка же здесь! А где графин с водой? Я хочу пить. Сколько времени? И почему здесь так сыро, если жарень страшная? Открою-ка я глаза Или нет, лучше закрою. Мы что, свет не погасили? Кто это меня зовет? Так тихо-тихо. Теперь громче. Все равно не знаю. Какая-то ужасная усталость. Где одеяло?

— Каролин, Каролин, Каро!!!

Ну, пожалуйста, еще пять минут. Да встану я, встану! Кто-то будит меня и дергает за руку.

— Слушай, отстань, в конце концов, — говорю я сердито и еще раз открываю глаза.

— Ну, наконец-то. — Мариус облегченно вздыхает. — Я уж подумал, ты вообще не придешь в сознание.

Так и не поняв, что к чему, я приподнимаюсь. Открываю глаза Ой, как больно. Передо мной сидит Мариус. Но он сидит не на нашей кровати, а на песке, который я по ошибке приняла за матрац с хлебными крошками. Где мы?

— Где мы? — спрашиваю я Мариуса.

Он пожимает плечами:

— Без понятия, хорошо, что мы вообще живы.

Я смотрю по сторонам. Мы на острове. Впереди вода, сзади пальмы и какая-то высокая гора.

Где Том Хэнке? Где Кристиан Флетчер? Где хоть кто-нибудь???

— Мы бы рано или поздно захлебнулись, хорошо, что здесь оказался этот остров. Ты была без сознания, я с трудом держал тебя на плаву, — говорит Мариус.

Он страшно измучен. А еще у него на ноге только один ботинок.

Для начала нужно встать. Боже мой! Я так хочу пить!

— Сколько времени? — спрашиваю я.

К счастью, у Мариуса водонепроницаемые часы и перед отпуском мы вставили в них новые батарейки.

— Полчетвертого, — говорит мне Мариус.

Я так и подпрыгнула на месте.

— Но ведь через несколько минут вылет! Нам нужно бежать!

— Каро, неужели тебе не ясно? Нас вынесло волной на какой-то богом забытый остров. Я понятия не имею, что стало с другими. И ищет ли нас кто-нибудь. А ты говоришь, что у нас скоро отлет!

Для начала мне снова нужно сесть.

— Конечно, они нас ищут, — говорю я сердито. — Они должны нас искать! Они просто обязаны!

— Все может быть.

Мариус как-то скис. Он произносит, выделяя голосом отдельные слова:

— Вопрос только в том, долго ли нас будут ИСКАТЬ и НАЙДУТ ли вообще!

А он прав. У нас нет при себе даже мобильников. Хотя какой с них прок? Во-первых, в них все равно попала бы вода, во-вторых, они бы здесь все равно не ловили. Разве что в тот момент, когда поблизости будет проплывать скат.

Постепенно я начинаю осознавать, в какой ситуации мы оказались. Ясно одно: изменить положение мы не можем. Что за парадокс, я на удивление спокойна, словно впала в ступор. Мариус встает.

— Ты хоть мокрые вещи сними, — говорит он, — а то простудишься.

Да разве можно простудиться при температуре плюс сорок? Но я послушно раздеваюсь и вешаю одежду на пальму, пусть сохнет. Пальм-то здесь предостаточно.

— Я хочу пить, — жалуюсь я, — и есть тоже.

— Хорошо, — говорит Мариус. — Тогда вставай, и пойдем, посмотрим, может, здесь есть какой-нибудь ручей или просто пресная вода. А если нет, тогда попробуем сорвать с пальмы кокос.

Как хорошо, что я смотрела фильм «Изгой» с Томом Хэнксом. Именно поэтому я знаю, что один должен расколоть кокос заостренным концом об острый камень, а другой — подставить ладони, тогда ни одна капля не пропадет даром. Здорово, что я такая страстная поклонница художественных фильмов! Это поможет нам выжить, я уверена.

Мы и не думали, что остров такой большой. За первой горой еще одна, дальше тесные ряды высоких деревьев. Я плетусь за Мариусом и все время смотрю себе под ноги. Потому как не хочу случайно наступить на гигантского паука или на барракуду. Ее, наверное, вынесло на берег волной, бедняжка из последних сил ползла сюда и теперь думает, что ее последнее доброе дело на этой земле — укусить меня за пятку.

Мы действительно находим небольшой ручеек, и Мариус, как настоящий герой, сначала сам пробует воду на вкус. Это самая лучшая вода в моей жизни. Держась одной рукой за папоротник, другой я вливаю ее в себя литрами.

За исключением пестрых птиц — наверно, это попугаи, — на острове нет никакой другой живности. Веселая жизнь нам здесь предстоит. Откуда брать пищу? Как готовить еду? Огонь ведь нам не развести. Подождите, подождите, в фильме «Изгой» был один эпизод. На листья кладут ветки и путем трения добывают огонь. Только вот фильм — это фильм, а жизнь — это жизнь.

Я ужасно голодна.

— И что мы тут будем, есть? — спрашиваю я Мариуса.

Он приходит в отчаяние.

— Я бы с удовольствием сходил с тобой в ресторанчик и заказал бы окрошку из обезьяньего мяса, куриное крылышко с овощами и вкусным сметанным соусом, но как я вижу, мы будем питаться песком и пальмовыми листьями, пока они не полезут у нас из ушей, — шипит он.

— А я-то здесь при чем? — говорю я обиженным голосом. — Как будто это моя вина!.

— Конечно, это не твоя вина, — успокаивает он меня, — но я правда не знаю, что нам делать. Здесь ничего нет, абсолютно ничего. Хорошо еще, что пресной воды хватает.

Мы идем дальше и находим банановые деревья. Я счастлива как никогда. Эти бананы меньше обычных и чем-то напоминают лимоны, но они все равно вкусные. Мариус находит кокос и раскалывает его на две половинки. Так что с голоду мы не умрем. Потом мы строим себе что-то вроде хижины (это была очень кропотливая работа), и я делаю циновку из пальмовых листьев. К счастью, одеяла нам здесь не нужны.

Меня зовут Каролин Шатц, мне тридцать пять лет, и я живу на необитаемом острове.

На следующий день после необыкновенно сытного завтрака (бананы и кокос) мы с Мариусом разрабатываем план боевых действий. На все про все уходит десять минут, но потом мы понимаем, что не было никакого резона составлять этот план, просто потому что защищаться нам не от кого. Нам остается только надеяться, что нас кто-нибудь найдет. И как можно скорее. Чтобы занять себя хоть чем-то, я иду купаться. («Отпуск на Карибах был просто класс, целый остров был в нашем распоряжении, и мы бродили по берегу, так, без всякой цели, тебе бы это тоже пошло на пользу».) Мариус между тем пытается развести огонь. Так как я не могу спокойно смотреть на эти бессмысленные попытки, я иду купаться еще раз, а потом еще и еще. В один прекрасный день я, наверное, скажу, что в гробу я видела это море. У меня начинается депрессия. Я хочу домой. Хочу в цивилизацию. Хочу кофе. Хочу к Геро и Рихарду, и смотреть телевизор.

Дни проходят без всяких событий, и я действительно подумываю о том, чтобы вырыть себе могилу своими собственными руками, потому что больше себя занять нечем. Мариусу удается развести огонь, но, к сожалению, гарпунить рыбу он еще не научился, да и нечем. Остается есть бананы. И кокосы. Я уже не могу без дрожи смотреть на эти кокосы. Я хочу стейк, масло с зеленью и бокал белого вина И неплохо бы сходить в кино. Скучают ли без нас дома? Появилось ли в газете сообщение о нашей смерти? Если да, то как оно выглядит?