The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

всемирная выставка - наиболее яркое сочетание панорамного обзора с энциклопедической документацией. Все началось с Великой выставки промышленных изделий всех наций в лондонском Гайд-парке (1851 г.), чей впечатляющий хрустальный дворец - стеклянно-железный зал длиной 600 м - остался в коллективной памяти, хотя в 1936 г. он сгорел дотла на новом месте в пригороде. Великая выставка была порождением железнодорожной эпохи. Только поезд позволил привезти более 100 тыс. экспонатов и до миллиона посетителей из провинций - указатель на "экспотуризм" будущего. Богатый символизм выставки оставил после себя сильное наследие: для одних она олицетворяла наступление эпохи мира и социальной гармонии, для других - экономическое и технологическое превосходство Великобритании, для третьих - торжество имперского порядка над хаосом варварства. В то же время выставка выдвинула сложную таксономию классов, делений и подразделов, которая вышла далеко за рамки старых классификаций естественной истории и объединила природу, культуру и промышленность в одну грандиозную систему. При этом в ней присутствовало измерение временной глубины. Ведь не была упущена возможность продемонстрировать, что человечество в целом еще не достигло такого же уровня полной цивилизации.

Вплоть до 1914 г. проводилось множество "всемирных ярмарок" и универсальных выставок, каждая из которых имела свою идеологическую программу, связанную с определенной точкой пространства и времени: Париж (1855, 1867, 1878, 1889, 1900), Антверпен (1885, 1894), Барселона (1888), Брюссель (1897, 1910), Чикаго (1893), Гент (1913), Лондон (1862, а также Колониальная и Индийская выставка 1886 года), Льеж (1905), Милан (1906), Мельбурн (1880), Филадельфия (1876), Сент-Луис (1904), Вена (1873).

Две выставки с наибольшей посещаемостью проходили в Париже: Всемирная выставка 1900 года (50 млн. посетителей) и Всемирная выставка 1889 года, оставившая после себя достопримечательность в виде Эйфелевой башни, которая видна и сегодня. Всемирные выставки были событиями, которые несли в себе определенную идею; например, Филадельфия 1876 года впервые показала всему миру технологическую и промышленную мощь США. Целью выставки всегда была демонстрация современного мира: сердцем и душой выставки были самые современные достижения. Этому не противоречило и широкое представление "чужих" народов и цивилизаций. Они могли быть представлены как экзотика или как видимые остатки более ранних этапов развития человечества, в то же время являясь доказательством того, что самые отдаленные районы и племена мира могут быть включены в глобальный порядок, основанный на знаниях. Всемирные ярмарки как никакая другая среда символизировали универсальные притязания атлантического "Запада".

Энциклопедии

Большие энциклопедии, как монументальные святыни того, что известно и достойно знания, сродни архивам, музеям и даже всемирным выставкам; это и хранилища памяти, и соборы знаний. Британская энциклопедия (с 1771 г.), "Беседы-лексикон" Брокгауза (с 1796 г.) и многие другие подобные проекты издательств по-новому продолжили богатую традицию, зародившуюся в эпоху раннего модерна. Они росли, обновляясь от издания к изданию. Вскоре националисты осознали ценность энциклопедии как объединителя научных сил, памятника культуры, международного сигнала уверенности в себе и культурной мощи. Исходя из этих соображений, историк и политик Франтишек Палацкий публично выдвинул идею создания чешской энциклопедии, которая нашла свое воплощение в двадцативосьмитомном труде, вышедшем в 1888-1909 годах и по объему превысившем только Британскую энциклопедию.

К концу века все европейские страны и США имели по крайней мере одну такую многотомную энциклопедию, претендующую на универсальность, на то, чтобы собрать самые свежие знания обо всех регионах, эпохах и народах Земли. Это были не просто справочники или пособия для людей среднего класса, позволявшие им держать себя в руках в разговорной и образовательной среде. Их алфавитный список избавлял от систематического освещения темы, но позволял излагать материал линейно. Наверняка были читатели, которые годами пытались пройти весь путь от А до Я. Самым цельным и, с современной точки зрения, пожалуй, самым привлекательным энциклопедическим достижением XIX века стал "Большой универсальный словарь XIX века" Пьера-Атаназа Ларусса, вышедший в семнадцати томах в 1866-1876 годах. Несмотря на то, что в течение многих лет Ларусс обеспечивал небольшим дополнительным заработком значительную часть неимущей парижской интеллигенции, многие из 24 146 страниц он написал собственноручно. Он был радикальным республиканцем, сторонником Великой революции и противником Второй империи, но власти оставили его в покое, и ни один цензор не рискнул прочесть этот огромный труд. Целью Ларусса было не просвещение буржуазии, а подготовка "народа" к демократии; тома печатались на дешевой бумаге и скупо иллюстрировались, чтобы сделать их более доступными. Ни один вопрос не был для него слишком горячим.

О том, что энциклопедии могли восприниматься как подрывная деятельность, свидетельствуют попытки султана Абдулхамида II не допустить их появления в Османской империи. Конечно, при определенном умении можно было получить энциклопедию через книжную торговлю даже в Турции. Один человек, которому это удалось в 1890-х годах, предварительно перевел 3500 страниц криминальных романов - по иронии судьбы, для удовольствия султанского двора, - чтобы иметь средства для покупки семнадцатитомного Larousse. Другой энтузиаст тайно ввозил в страну французскую энциклопедию по частям в обычной почтовой корреспонденции.

Как соотносится с этими новыми европейскими достижениями другая великая энциклопедическая традиция? Не позднее XI в. в Китае начали составлять зачастую весьма обширные сборники перепечаток и выдержек из старой литературы по всем отраслям знаний, которые служили не в последнюю очередь для подготовки кандидатов к вступительным экзаменам на императорскую государственную службу. В отличие от Европы, где справочник, организованный в алфавитном порядке по ключевым словам - стандартный формат после великой коллективной "Энциклопедии" д'Алембера и Дидро 1751-1780 годов - стал органоном для публичных дискуссий и форумом для развития науки, китайские энциклопедии служили для кодификации освященной традиции знания, добавляя к ней не более чем слой дополнительных примечаний. В ХХ веке на китайском языке стали издаваться комплексные справочные издания западного образца. Жанр "лейшу" исчез.

Только в XIX веке европейские языки, которые до эпохи романтизма часто не получали осознанного признания, приобрели то, что существовало в Китае со времен большого словаря, созданного по заказу императора Канси около 1700 г.: полный перечень всех возможностей письменного выражения на том или ином языке. Братья Якоб и Вильгельм Гримм, приступившие в 1838 г. к осуществлению такого проекта с помощью своего "Немецкого словаря" (первый том вышел в 1854 г., последний - в 1961 г.), и Джеймс Мюррей, сделавший то же самое для англоязычной культуры, заняв в 1879 г. пост редактора Оксфордского словаря английского языка, были одними из самых почитаемых культурных героев эпохи, и одними из тех, кто оказал наиболее сильное влияние. Сеть читателей и собирателей слов, созданная Мюрреем, вскоре охватила весь мир.

Как эти великие хранилища знаний могли иметь такой универсальный охват в эпоху, которую