The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

в XVII веке. В более позднее время, начиная с 1920-х годов, китайская география сохранила старые традиции коренных народов, но в то же время в ней появились ключевые элементы научной географии, разработанной на Западе. Таким образом, с самого начала она представляла собой гибридный дискурс.

Социология

География была глобально ориентированной, но локально ориентированной наукой. Как экономическая география она сопровождала процесс индустриализации в Америке и Северной Америке; как колониальная география она сопутствовала захватнической экспансии Запада. Еще более важным органом самонаблюдения стали зарождающиеся социальные науки. Теоретически обоснованные вопросы выводили их за рамки социального репортажа, но они никогда не теряли связи с эмпирическим описанием реальности, что проявилось в экономике еще до эпохальной работы Адама Смита "О богатстве народов" (1776). Тенденции к построению абстрактных моделей появились в 1817 г. благодаря Давиду Рикардо, но их влияние стало доминирующим только после 1870 г., когда математические теории субъективной полезности и рыночного равновесия стали развиваться более или менее одновременно в Австрии, Швейцарии и Великобритании. В то же время, особенно в Германии, продолжала процветать Nationalökonomie как в значительной степени описательное исследование экономических закономерностей и изменений в прошлом и настоящем. Организационно это направление оформилось в 1872 году с созданием Ассоциации социальной политики (Verein für Socialpolitik), которая за годы своего существования внесла огромный вклад в развитие знаний об обществе.

Социология, основоположниками которой были Огюст Конт во Франции и Герберт Спенсер в Великобритании, считала себя в основном теоретической дисциплиной. В Германии, бастионе историзма и источниковедения, она имела менее спекулятивный и всеохватывающий характер, чем во Франции или Великобритании. Особенно тесную связь с историей она приобрела со времен Лоренца фон Штайна, автора обширной истории социальных и политических движений во Франции (1842) и первого социолога в немецкоязычном мире. К концу века социология повсеместно, в том числе и в США, захватила область эмпирических социальных исследований, которая ранее принадлежала государственным исследованиям и частным реформаторам, таким как Чарльз Бут. В Великобритании прорыв к слиянию теории с фактическими исследованиями ознаменовала основанная в 1895 г. Лондонская школа экономики, ориентированная на реформы, хотя "социология" обрела самостоятельных профессоров только в 1907 г., а профессионализация предмета происходила медленнее, чем на континенте. В США аналогичным поворотным моментом стало создание первой кафедры социологии в Чикагском университете в 1892 году.

Только в 1890-х годах академическая социология начала вносить масштабный вклад в эмпирическое изучение современных обществ. Только тогда методичное самонаблюдение за развитыми обществами вступило в процесс институционализации, который продолжается до сих пор. Социология быстро распространялась, по крайней мере, в Восточной Азии, где сходилось влияние Европы и Америки. Уже в 1893 г. в Императорском университете в Токио была создана кафедра социологии - всего через несколько лет после того, как был найден японский эквивалент европейскому термину «общество». В Китае социология поначалу преподавалась иностранцами, которые рассматривали такие темы, как муниципальные гильдии, отношения внутри правящего маньчжурского клана, структура аграрного общества Северного Китая. В 1915 г., когда Эмиль Дюркгейм, Макс Вебер и Георг Зиммель еще процветали, в печати появились первые социологические исследования китайского общества, выполненные китайскими авторами, и в том же году в нескольких университетах этот предмет начали преподавать китайские преподаватели. В дальнейшем китайские социологи разработали множество анализов современного общества, все больше ориентируясь на марксизм.

Никогда до XIX века общество не создавало такого пространства для постоянного институционального самонаблюдения. Можно сказать, что многие ранние цивилизации создавали описания своих обществ, которые в то же время были их интерпретацией. Уже в XVIII веке были сделаны важные выводы о том, что впоследствии станет называться "социологическими" контекстами, например, модель общества как процесса циркуляции, разработанная французским врачом Франсуа Кеснеем, или многообразные "науки о человеке" в шотландском, английском и французском Просвещении. Однако только после 1830 года, в условиях ускорения социальных перемен в Европе, в среде интеллектуалов и реформаторов-филантропов сформировался постоянный социально-научный дискурс, и лишь в конце века он укоренился в университетах. Это было характерно для Европы. Однако вскоре социальные науки оказались успешным экспортом. Политэкономия нашла большой интерес в Японии и Индии, а ее пионеры - особенно Адам Смит и Джон Стюарт Милль - оказались в числе европейских авторов, наиболее широко переводимых в других странах мира. В своих более радикальных вариантах политэкономия могла выступать как критика колониализма: не только индийцы выступали против насильственной "утечки богатства" с Субконтинента, как выразился государственный служащий и историк экономики Ромеш Чундер Датт, но и европейские и японские аналитики империализма уже на рубеже веков приходили к такому выводу.

 

4. Числа

Переписи населения

XIX век стал веком становления современной статистики: уже не просто бессистемного сбора данных, а их строгого методического сбора и математической обработки. Государство все больше брало на себя этих задач, которые становились настолько сложными, что только государство обладало организационными возможностями для их решения. Во второй половине XIX века статистика стала тем, чем она является сегодня: важнейшим инструментом постоянного самоконтроля общества.

Его прообразом стала перепись населения. Власти начали считать своих подданных очень давно. В военных и фискальных целях фиксировалось количество домохозяйств, людей, скота. В странах с большой территорией это редко удавалось сделать в полном объеме; цифры часто имеют пробелы или просто не сохранились с течением времени. Историческим географам, опирающимся на такие источники, приходится нелегко, но в каждом конкретном случае они должны решать, можно ли использовать данные, полученные в результате переписи. Европа или "Запад" не может просто заявить, что она была первой в этом отношении. Самые ранние данные из Китая, которые сегодня считаются пригодными для использования, относятся к периоду с 1368 по 1398 год, когда первый император династии Мин приказал провести перепись населения после восстановления центрального правительства. В Японии с 1671 г. все владыки были обязаны ежегодно составлять реестры населения на своей территории; первая перепись населения в масштабах страны, полезная для демографических исследований, датируется 1721 г., но обилие местных данных, сохранившихся до наших дней, позволяет узнать о досовременной Японии еще больше. Османские власти обычно проводили обследование населения вновь завоеванных территорий: важно было иметь точную картину, хотя бы по фискальным и военным соображениям. Этническая принадлежность не фиксировалась, но каждый должен был указать свою религиозную принадлежность, поскольку до 1855 г. немусульманские жители облагались поголовным налогом. Первая всеобщая перепись мужского населения европейских и анатолийских провинций империи, проведенная в 1828-1831 годах, положила начало истории османо-турецкой демографии. В случае с Египтом, который в то время номинально являлся провинцией империи, достаточно надежной считается перепись 1848 года.

Первопроходцем в Европе была Швеция, где первая