Под чужим именем - Джейн Портер

Этих слов Ханна меньше всего ожидала от Зейла.

— Не думаю, что вы хоть раз пропускали футбольный матч из-за головной боли.

— Конечно же нет.

— Вы играли, несмотря на боль?

— Это была моя работа. Я должен был играть, а не сидеть на скамейке запасных.

Ханна не удивилась. Она понимала, что нельзя стать знаменитым футболистом без боли и жертв.

— Так что никаких оправданий.

— Никаких оправданий, — эхом повторил Зейл.

В этом отец Ханны согласился бы с королем. Он был сильным человеком и воспитал Ханну такой же. Оправдания не принимались. «Всегда делай все, что можешь, несмотря ни на что».

— Тогда я понимаю, почему вы так расстроились, — осторожно добавила она. — Но поначалу я не понимала — и сочла, что вы просто решили нагрубить мне.

— Нагрубить?

— Да, причем безосновательно.

Он удивленно посмотрел на нее, а затем улыбнулся быстрой улыбкой, которая показалась Ханне очаровательной.

— А может, мы совершаем ошибку, Эммелина?

Зейл задал этот вопрос спокойным тоном, но она была потрясена.

— Что?!

— Боюсь, мы сейчас делаем то, о чем потом пожалеем.

Она смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Наши отношения всегда были сложными. Я знаю, почему я сам тороплюсь жениться, но вам-то куда спешить? Вы могли бы выбрать кого угодно из ныне свободных представителей королевских семей.

— Но я выбрала вас, — тихо ответила она. Ведь Эммелина и правда выбрала его — даже если она его не любит, она все равно хотела бы стать королевой Рагувы.

— Почему?

— По тем же причинам, по которым вы выбрали меня — потому, что наши семьи хотели этого, а также ради более тесных отношений между нашими странами и безопасности будущего поколения.

— Мне хотелось бы верить вам.

— А почему вы мне не верите?

— Из-за вашего поведения в прошлом году. Тайные встречи с аргентинским бойфрендом, долгие переговоры по контракту, ваше нежелание проводить со мной время. Я был бы дураком, если бы верил вам после всего этого.

Ханна знала, что он говорит об Эммелине, но его злость и недоверие задели ее.

— Вы будете еще бóльшим дураком, если позволите мне уйти.

— Почему?

— Ваша страна испытывает те же экономические проблемы, что и вся остальная Европа, но у вас большие планы по восстановлению экономики, и они зависят от меня. — Ханна буквально хваталась за соломинку, пытаясь вспомнить статьи о влиянии королевской свадьбы на экономику страны, прочитанные накануне. — С момента объявления о нашей помолвке популярность Рагувы резко возросла. Местное побережье стало новой Ривьерой, а общественность очень интересуется нами и нашей свадьбой. Телетрансляция свадебной церемонии принесет в вашу казну миллионы… — Она замолчала и резко выдохнула. — И вы готовы отказаться от всего этого по своей прихоти?

— Это не прихоть. Я уже давно сомневаюсь в вашей пригодности к роли королевы.

— Тогда почему вы так долго молчали об этом? До свадьбы остается всего девять дней. Адвокаты приехали, а художник прямо сейчас устанавливает мольберт, чтобы начать писать мой портрет.

— Мне нравятся уверенные в себе женщины, но вы перешли всякие границы. Вы долгие месяцы в открытую встречались со своим бойфрендом, не стесняясь меня, и все еще ожидаете, что я женюсь на вас вопреки голосу разума?

Ее бросило в жар, а лицо залилось краской.

— У меня нет никакого бойфренда.

— Эммелина, мне все известно про Алехандро. Вы уже много лет вместе.

— Но это было до нашей помолвки. Мы расстались.

Он холодно и мрачно посмотрел на нее:

— Тогда как вы объясните ваши фотографии с Алехандро после игры в поло в Палм-Бич?

— Это была благотворительная игра, и после нее я фотографировалась со всеми. Почему же вы меня не спрашиваете о фотографиях с английскими или австралийскими командами?

— Потому что вы не были замечены в связях с их игроками.

— Но я больше ни с кем не встречаюсь. Я здесь и собираюсь выйти замуж за вас.

— Вы находитесь здесь телом, но не душой.

— Откуда вы знаете? Как вы можете судить? — Ханне совершенно не хотелось нести ответственность за отношения Зейла и Эммелины. Если Зейл хочет разорвать помолвку, пусть он сделает это с Эммелиной, а не с ней. А если Эммелина желает с ним расстаться, пусть она приедет и скажет ему об этом сама. — Вы видите только мои недостатки и совершенно не замечаете достоинств.

— Потому что недостатков у вас намного больше, чем достоинств.

— И что дальше? Наша судьба решена, все кончено?

— Вы говорите так, будто я палач, который собирается отрубить вам голову.

— Похоже на то.

— Эммелина!

Она покачала головой:

— Так вы не даете мне никаких шансов?

— Я целый год давал вам шансы.

— Но я здесь. Я приехала. Так давайте же, черт возьми, продолжим игру, Зейл!

— О чем вы?

— О том, что до конца матча еще много времени, а вы уже решили забрать мяч и уйти с поля. У нас есть еще девять дней, и за это время мы успеем разобраться, где правда, а где ложь. Так что верните мяч на поле и позвольте мне сыграть.

— И что же вы предлагаете?

— Мы постараемся использовать это время, чтобы лучше узнать друг друга. Мы приложим к этому все усилия, прежде чем вы примете опрометчивое решение.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Мы посвятим следующие девять дней проверке нашей совместимости, — продолжала Ханна. — Если мы совместимы, мы поженимся, как и планировалось. А если нет, расстанемся по-хорошему.

— Звучит разумно, за исключением одного момента. Мы не можем отменить свадьбу в последнюю минуту — ведь множество людей приедет к нам издалека, и мы не имеем права их подвести.

— Тогда пять дней?

— Четыре, — возразил он. — Четырех дней более чем достаточно, если мы используем их с умом. А если через четыре дня я все еще буду недоволен, все кончено. И больше никаких переговоров. Ясно?

Его янтарные глаза горели огнем, но Ханна выдержала его взгляд, и выражение ее лица было столь же решительным.

— Мне все ясно. Но знайте, что я играю жестко и буду бороться до последнего. Мне нужна только победа.

Сразу же, как только Зейл ушел, Ханна схватила телефон и позвонила Эммелине.

Звонок был перенаправлен на голосовую почту принцессы.