Медвежонок Паддингтон на высоте - Майкл Бонд

– У нас был очень тяжёлый день, – сказал он утомлённо. – Пожалуй, остальные показания я выслушаю в своих личных покоях!

* * *

Паддингтон с мистером Крубером приостановились у выхода из Дворца правосудия и ещё раз посмотрели на огромный вестибюль, в котором по-прежнему кипела бурная деятельность.

– Как хорошо, что я услышал, как выкрикивают моё имя! – заметил мистер Крубер. – А то неизвестно, что бы могло произойти. Это вам лишнее доказательство, какая осторожность нужна в подобных вопросах, – даже судье никогда нельзя терять бдительность!

Паддингтон, судя по всему, был с ним полностью согласен.

– Кто бы мог подумать, что мистеру Орлу так понравится булка с мармеладом, – вставил он. – Он сказал, что с удовольствием ел бы её каждый день.

– Судьи ведь тоже люди, – рассудил мистер Крубер. – В зале суда они выглядят очень величественно, но без мантии и парика они такие же, как и все остальные. Только, конечно, им положено быть помудрее прочих.

А зачастую ещё и подобрее.

Вряд ли многие медведи могут похвастаться, что бывали в личных покоях судьи, – добавил он. – И уж тем более ели с судьёй булку с мармеладом!

Мистеру Круберу далеко не сразу удалось объяснить судье, что и как, но под конец даже мистер Кладворти смягчился и повеселел.

– Мистер Кладворти сказал, что он готов хоть каждый день брать меня в свидетели, – похвастался Паддингтон. – Особенно если мне больше не будет заволакивать глаза паром. Интересно, что он этим хотел сказать?

Мистер Крубер кашлянул.

– Мы этого, наверное, никогда не узнаем, мистер Браун, – тактично заметил он, – однако я готов вынести окончательный приговор по сегодняшнему делу: после всех приключений нам необходимо выпить по чашечке чая. Здесь неподалёку есть ресторан, где пекут очень вкусные рогалики. Если у вас осталось местечко в животе, можем туда пойти. Как вы на это смотрите?

Паддингтон облизнулся.

– Знаете, мистер Крубер, – сказал он, спускаясь со своим другом по ступеням обратно на улицу, – я считаю, что из вас бы вышел замечательный судья!

Паддингтон прижался носом к дверям Королевского театра и уставился на афишу, прикреплённую к стеклу с внутренней стороны.

– Мы как раз вовремя, мистер Браун! – воскликнул он радостно. – Пьеса называется «Играем! Бинго!», и она идёт уже целых две недели!

Мистер Браун подошёл поближе и заглянул в тёмное фойе.

– Играют-то играют, да только не пьесу, – вздохнул он. – «Бинго», Паддингтон, это такая азартная игра.

– Ну, знаешь, щёлк-щёлк, выпали шестёрки, – доходчиво объяснил Джонатан.

– Щёлк-щёлк, выпали шестёрки? – с озадаченным видом повторил медвежонок.

Честно говоря, он так ничего и не понял, кроме одного: дело дрянь.

– Значит, они совсем закрыли театр! – горестно воскликнула Джуди. – И превратили его в павильон для азартных игр!

Брауны расстроенно переглянулись. Был как раз летний день рождения Паддингтона, и отпраздновать его решили походом в театр. Погода стояла ясная и солнечная, так что поутру, быстренько собравшись, всё семейство покатило в Брайтси, большой город на морском побережье, где обычно опробовали новые пьесы, прежде чем ставить их в Лондоне[4].

Всю дорогу Паддингтон говорил только о театре, и когда выяснилось, что в день рождения его оставили без долгожданного подарка, он повесил нос чуть ли не до самых колен.

– Может быть, пойдём посмотрим на гномов в Солнечных Пещерах? – попыталась подбодрить его миссис Браун. – Их как раз только что заново покрасили…

Продолжать она не стала, потому что на мордочке у медвежонка отразилось негодование. Даже самый свежепокрашенный гном не шёл ни в какое сравнение с театром, тем более в день рождения.

– Можно пойти на пляж и там что-нибудь придумать, – нашлась Джуди.

Мистер Браун всё ещё неуверенно топтался на месте.

– Ладно, пойдёмте, – решил он наконец. – Хоть мороженого с горя купим по дороге.

При этих словах Паддингтон встрепенулся и, бросив последний взгляд на пустой театр, зашагал следом за остальными в сторону набережной.

Да, что и говорить, день начался не слишком удачно, но Паддингтон был не из тех медведей, которые надолго падают духом, а когда мистер Браун попросил у мороженщика шесть пломбиров, в том числе «специальную двойную порцию для медведя, который только что пережил жестокое разочарование», он и вовсе повеселел.

Крепко сжимая в одной лапе чемодан, а в другой – вафельный стаканчик, Паддингтон топал следом за Браунами к пляжу. Чемодан его был битком набит поздравительными открытками, большую часть которых он даже не успел прочитать и для пущей надёжности решил ни на секунду не выпускать из виду.

Мистер Браун расставил их стулья у самой кромки воды, и пока Джонатан и Джуди переодевались для купания, Паддингтон нашёл себе очень интересное занятие: он делал ямки в мокром песке, а потом ждал, когда набежит волна и заровняет их снова. Медвежонку в этот день даже больше обычного нравилось на пляже, потому что море было тёплым и совсем спокойным – можно было даже походить по водичке, почти не замочив мех.

Но вот, выкопав особенно глубокую ямку, Паддингтон поднял голову, чтобы посмотреть, скоро ли набежит волна, и вдруг увидел катер. Катер промчался мимо, и у Паддингтона даже глаза вылезли на лоб. Строго говоря, если бы задние лапы не увязли в мокром песке, он бы наверняка сел в воду от удивления.

Удивил его вовсе не сам катер, потому что по морю всё время сновали разные суда и судёнышки, удивило его то, что за катером мчался человек, удерживаясь на поверхности воды при помощи двух плоских деревяшек! Впрочем, не успел медвежонок толком рассмотреть, что к чему, как человек и катер скрылись за пирсом.

Паддингтон сел на песок, чтобы хорошенько обдумать это происшествие. Он сразу решил, что такая штука вполне сошла бы за подарок на день рождения, поэтому надо узнать о ней побольше. Но мистер Браун мирно посапывал, закрывшись газетой, а Джонатан и Джуди устроили заплыв наперегонки и были уже далеко. Паддингтон хотел было обратиться к миссис Браун, но они с миссис Бёрд склонились над вязаньем и горячо обсуждали какой-то особенно сложный узор. Да и вообще, внутренний голос шепнул медвежонку, что миссис Браун его затея вряд ли понравится, так что в конце концов он решил сам отправиться на разведку.