День шпиона и кое-что о птичках - Яр Туди

— Вы сейчас думаете, что на этот-то вопрос мне в жизни не ответить! — Под общий смех произнес отшельник и поклонился чуть не носом в пол. Юноша, сидящий напротив Ликин, тоже улыбнулся.

А отшельник, неожиданно выпрямившись, что-то шепнул в самое лицо военного, отчего глаза того потемнели и заметались. Ликин послышались обрывки слов. "Деньги". И еще, кажется, "долг". Остальные не заметили — смеялись. А командира не слишком-то любят в этой компании, — подумалось Ликин. Умеет или нет отшельник читать мысли, но настроение он улавливает безошибочно. Сомневавшиеся в его способностях были неправы. Плохи, плохи ее дела… Кстати, отшельника проверяли, почему же ни один из них не захотел убедиться в подлинности курьера… ее, Ликин. Может, попробовать…

— Эта девушка — откуда она? Меня известили в последний момент, ничего толком не объяснив — возмутительно!

Звучный голос принадлежал высокому, стройному, красивому молодому мужчине, быстрыми шагами вылетевшему из коридора прямо на середину комнаты. Следователь поспешно повернулся к нему и согнулся в низком поклоне, кланялись и двое охранников, стоящих снаружи по сторонам двери. Ликин увидела их опущенные головы в шлемах, заблестевших в неосвещенном коридоре. Не двое, их много, и там, дальше, тоже стоят… Штаб? Тюрьма? Тайный каземат, как у Жишена?

Мужчина уже оказался возле Ликин и заглянул ей в лицо.

— Почему вы так уверены, что это на самом деле внучка мятежника Шу? Откуда вы вообще узнали о посылке? Она вам что-нибудь сказала?

— Сейчас скажет, с вашего позволения.

Ликин съежилась — вот что показалось ей странным! Голоса… Именно сейчас, когда отшельник оказался позади и чуть сбоку, она ясно поняла…

— Древнее искусство восточных земель! Я и не знал, что адепты имеют право демонстрировать его перед обществом…

— Зачем же и искусство, если им не пользоваться. Теперь выслушайте!

Интонация и сам тембр голоса сменились так резко, что взгляды всех в комнате словно притянуло к отшельнику и Ликин.

— Вы отвечаете на каждый вопрос. Любыми словами. Даете ответ на каждый вопрос! Но вы не должны говорить мне, кому вы должны передать послание. Вы не должны говорить мне, где спрятано послание. Вы не должны говорить мне, что содержалось в послании. Вам понятно?

И выдернул кляп. Какое счастье!

— Отвечайте, вы поняли?

Дернувшись от неожиданного укола, пронзившего долгой волной всю левую сторону тела, на миг заледенившем шею и плечо, Ликин выпалила:

— Да! Я скажу всю правду!

— Вы хотите говорить правду?

— Да! Я буду говорить правду! Я сейчас скажу вам правду! Вы сейчас такую правду от меня! Услышите! Все! Немедленно!

Выкрикивала Ликин, стараясь заглушить его голос, стараясь не вдыхать колюче-сладковатый дым из курильниц. И, пока он медлил, не ужалил своей иглой еще куда-нибудь, — будь что будет, — Ликин решилась.

— Этот человек — Жишен Цинь, четырежды проклятый! Они захватили меня вчера в лесу! Я ничего не сказала им там, и они пришли сюда! Чтобы узнать!

— Абсолютная правда. — Спокойно отметил человек в пестром халате, выпрямляясь и сбрасывая на пол шляпу.

Все, кроме юноши и его слуги, повскакали с мест. Слуга в халате с гербами, напротив, упал на колени. Кто-то уже звал охрану. Следователь, кажется, растерялся, но еще больше — молодой начальник, оказавшийся между Жишеном и единственным выходом. Стражники, появившиеся в дверях, остановились — это были опытные люди, и они понимали, что не успеют обезвредить Жишена раньше, чем он убьет кого-то из присутствующих в комнате важных персон. Пока он стоит неподвижно, не стоит его провоцировать.

— Господин следователь желает, чтобы меня прикончили здесь? Раньше, чем мы узнаем правду?

— Ты привел его сюда! ТЫ! — Яростно выдохнул молодой начальник, сверля следователя взглядом.

— Господин следователь, если мне позволят пояснить, — вмешался Жишен, — провел серьезную работу, чтобы докопаться — как я сбежал из тюрьмы, где находился в последнее время… И, наконец, о моем визите в монастырь у водопада Вечерней песни. Должен сказать, господин следователь, удача изменила мне в тот момент, когда вы… и глава вашего отдела…

Скользнув глазами по молодому начальнику, Жишен сделал паузу, отчего тот нервно передернул плечами, но ничего не сказал,

— … Уважаемый, значит, глава отдела, чей план оказался весьма эффективным, расставили на меня ловушку. Когда удача оставляет такого, как я, полагаю, вопрос о действиях Жишена в дальнейшем, и о самом его существовании … отпадает.

Он оттянул левую полу халата. Повязанный на груди ярлычок ярко алел на фоне темной одежды.

— Я пленен, связан, и уже передал командование старшему брату. Сегодня вечером я уйду на встречу с госпожой настоятельницей. Так что можете опустить оружие или напасть — это не имеет значения.

Следователь молчал и хмурился. Жишен ловко все повернул, однако…

Ликин снова начала охватывать дрожь.

Где-то поблизости притаились люди Жишена, или его старшего брата, что действительно не имеет значения. Вероятно, сигнал об этом он и получил во время сегодняшнего "трехстороннего" разговора во дворе заброшенной усадьбы. В небо из-за леса поднялась сине-бирюзовая, переливающаяся на солнце лента. Воздушный змей сложной конструкции, подумала тогда Ликин. Многоэтажное сооружение взмывало все выше, поднимая за собой длинную полосу «хвостов» — пучки лент, привязанные к тянущейся за змеем веревке, развивались ветром, как грива настоящего дракона и сверкали в солнечных лучах.

Лицо следователя, думавшего о том же, выглядело сосредоточенным, но он по-прежнему не решался отдать приказ. Он смотрит сейчас на юношу-чиновника, сидящего неподалеку от двери.

— Где сейчас ваш телохранитель, господин Джинши?

Внезапно обращается он к юноше.

Так это он — господин Джинши? На отца которого работает и Жишен, и остальные наемники? Старший брат воина, приехавшего с отрядом?

— Мой… — в растерянности начинает молодой чиновник, оборачиваясь, и тут же замолкает. — Я не… Я в самом деле не заметил, когда он исчез! Я не…

Ну, вот. — Думает, наверное, сейчас следователь. — Есть еще лучник. Сабуро, что безотлучно сопровождает юного господина Джинши, талантливого, находящегося на взлете карьеры, но слишком смело высказывающего свои взгляды на справедливость и государственные интересы.

— Позволите продолжать? — Жишен подчеркнуто уважительно обращался сейчас к следователю. А что еще остается…

— Задавай вопросы. Но с места — ни шагу, и рукава убери.

Жишен поклонился — и закатал рукава. Оружия не было — ни в них, ни под ними.

Ликин с тоской смотрела на лицо молодого чиновника — ей хотелось увидеть хоть, приятное для глаз. Казалось, он тоже порой взглядывал на нее, ища если не сочувствие, то понимание.

Севший напротив нее Жишен заслонил и юношу, и остальных от глаз Ликин. Теперь перед собой она видела лишь ярко-красный ярлычок