Идол - Наталья Шагаева

— Когда у тебя последний раз была менструация? — почти мертвым голосом спрашивает она, встаёт со стула, наливает себе стакан воды и залпом его выпивает.

— Что? Причем здесь это? — я еще ничего не соображаю.

— Ничего, я просто отказываюсь в это верить! — вдруг повышает голос, с грохотом ставя стакан на стол. Она нервно открывает свою сумку, вынимает оттуда какие-то коробочки и кидает их на стол. — Я спрашиваю, когда у тебя последний раз шли месячные?! — ещё громче кричит она.

Опускаю взгляд на стол и понимаю, что это тесты на беременность. И тут до меня доходит… Начинаю лихорадочно соображать и понимаю, что вообще не помню, когда у меня последний раз была менструация — в депрессии и самокопании я обо всем забыла. В голове сразу возникает голос Богдана, когда он просил меня купить и принять таблетку «после». А моя память вычеркнули это из головы. Я опустела с того момента и ни о чем не думала. Становится страшно, меня окутывает паникой. Руки холодеют, сердце ускоряет ритм. Мама продолжает что-то кричать, ругая меня, а я стою в полном ступоре и смотрю на тесты. Этого просто не может быть! Нет! Нет! Нет!

— Иди делай тесты, немедленно! — мама хватает меня за руку, впихивает тесты и тащит в ванную.

Мне тоже хочется кричать, только от страха. Закрываюсь в ванной, раскладываю коробочки и смотрю на них. Не хочу ничего делать, не хочу ничего знать. Я в шоке, в полной растерянности, и чувствую себя очень одинокой. Со мной рядом мама, но кажется, что с этой проблемой я совершенно одна. И если я беременна, она меня убьет.

Читаю инструкцию и дрожащими руками делаю три теста. Складываю их на стиральную машину, жду, зажмурив глаза, и начинаю считать.

— Раз… — в голове вопят слова Богдана.

— Два… — «У нас порвался презерватив!»

— Три… — «Есть такие таблетки, которые выпивают в таких случаях, чтобы не было нежелательных последствий. Я достаточно ясно объясняю?»

— Четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять! — В ушах барабанит пульс, в груди горит.

Боже. Боже. Боже. Пожалуйста! Пусть это будет какая-нибудь болезнь — только не беременность! Открываю глаза, смотрю на палочки, и все расплывается перед глазами. Меня вновь начинает тошнить. Падаю на колени перед унитазом и исторгаю завтрак, задыхаюсь, пытаясь глотнуть воздуха. На всех тестах положительный результат. Я беременна! Почему это случилось со мной с первого раза! Почему?!

Мама барабанит в дверь и требует ей открыть, а я не хочу. Я боюсь ее реакции. Мне хочется испариться, чтобы меня вообще не существовало.

— Алиса! Если ты сейчас же не откроешь, я позвоню отцу!

Подрываюсь и открываю замок. Я не хочу, чтобы об этом знал папа. Я вообще хочу умереть — так проще. Практически отталкивая маму, которая преграждает мне дорогу, забегаю в свою комнату, ложусь на кровать, накрываюсь одеялом и отворачиваюсь к стенке. Хочется заплакать. Нет, зарыдать навзрыд. Но слез нет. Глаза нещадно жжет, ком в горле, а слез нет.

— Кто он?! — в комнату влетает мама, не оставляя меня в покое.

Кажется, истерика должна случиться у меня, но кричит и почти плачет мама. Я ее понимаю. Я всегда была хорошей девочкой. Закончила школу с отличием. Занималась музыкой, играю на фортепьяно, поступила на бюджет. А тут… Трахнулась со взрослым мужчиной и сразу залетела. У мамы шок. Да и у меня тоже.

— С кем ты спишь?! — мама хватает меня за плечо и пытается развернуть к себе, но я не поддаюсь, смотря в стенку. Мне нечего ей сказать. Расскажу правду — мать поднимет скандал, и все дойдет до Нади и ее мамы. А я этого не хочу. — С Адамом?! — спрашивает мама.

Это логично, мама думает, что у нас отношения. Но я не могу так подставить парня и не хочу, чтобы Адам об этом знал. Мне ужасно стыдно.

— Нет! Я не знаю, кто отец. Я не знаю этого человека! — выкрикиваю я.

— В смысле «не знаешь»?! — мать теряет голос. — С кем ты трахалась?! — у мамы опять начинается истерика.

Она довольно сдержанная и культурная женщина и никогда не выражается, и слово «трахалась» звучит от нее шокирующе.

— Я познакомилась с ним в клубе, в тот день, когда поздно пришла. Я ничего про него не знаю! Оставь меня в покое! — выкрикиваю в стену и, ударяя по ней рукой, отбиваю себе ладонь. Зажимаю уши, когда мама начинает плакать и обзывать меня падшей.

— Растили гордость семьи, а получили шалаву! Какой позор!

Для нее я шлюха, и для Богдана тоже. Может, так оно и есть — со стороны виднее…

Алиса

Я несколько дней лежала в кровати и смотрела в потолок. Периодически засыпала на какие-то часы, и это было спасительное время, когда проблемы отступали. Ко мне заходила мама, сначала ругалась, что-то кричала, требовала ответов, потом уговаривала, плакала, обнимала меня, приносила еду, заставляла есть и пить, но мне ничего не хотелось. Иногда она просто сидела рядом и смотрела в окно. Я находилась в полной прострации. Я беременна от человека, которого люблю. Неважно, как зачат этот ребенок, важно, что он уже есть. Но Богдан не любит меня и вряд ли хочет этого ребенка. Для него я просто очередная девка, о которой он, скорее всего, уже забыл…

Мама куда-то ушла. В квартире стоит тишина, слышно, как тикают часы в кухне, урчание холодильника, звуки за окном, и как работает соседский телевизор. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что устала. Веки тяжёлые, тело ноет, в голове туман. Как такое может быть, если я не встаю с кровати? Резко сажусь и тут же падаю назад от сильного головокружения и потемнение в глазах. Вновь поднимаюсь, уже медленно, пытаясь взять себя в руки. Беру со стола телефон, а там много пропущенных звонков и сообщений от Адама, Нади и ещё парочки подруг. Кручу смартфон в руках, встаю с кровати, иду в кухню выпить воды, подхожу к окну и всматриваюсь в хмурое небо.

Глубоко вдыхаю и набираю номер Богдана. Он должен знать, что я беременна. Какова бы ни была его реакция — он должен об этом знать! Кажется, я выхожу из прострации, как только слышу гудки в телефоне, сердце то барабанит, то замирает. Но мне не отвечают, сбрасывая звонок. Сглатываю, набираю номер ещё раз, сжимая телефон. «Абонент отключен или находится вне зоны доступа» — сообщает автоматический голос. А я, будто ненормальная, перезваниваю ещё раз, и ещё, и ещё, пока до меня, наконец, не доходит, что мне не ответят. Включаю голову, начинаю думать и понимаю, что у Идола сегодня бой в Берлине. В одном из интервью на спортивном канале Богдан рассказывал, что в день боя он отключается от мира, чтобы сосредоточиться на себе и поймать настрой. Я пишу ему сообщение, подбираю слова, чувствуя себя виноватой. Так оно и есть — я не выпила таблетку, и вся ответственность на мне. Но Богдан все равно должен знать. Внутри меня все равно живёт глупая наивная девочка, и она до сих пор на что-то надеется. Она наивно полагает, что все изменится, как только Богдан узнает, что я жду ребенка.