Смерть Ахиллеса - Борис Акунин

— По-разному-с. Оне ведь в «Альпийскойрозе» поют. Кажный день кроме понедельников-с. А вы вот что, сударь, —посидите покамест в буфетной, чайку попейте или еще чего, а я вам непременнодам знать, когда мамзель пожалуют.

— И что она? — неопределеннопокрутил пальцами Эраст Петрович. — Какова? В самом деле т-так уж хороша?

— Картинка-с, — причмокнул пухлымикрасными губами половой. — У нас на особом положении. Платит за квартерутриста целковых в месяц и на чаевые очень щедры-с.

Тут он выдержал психологически точную паузу, иФандорин медленно вытащил две рублевые бумажки, но, словно по рассеянности,сунул их себе в нагрудный карман.

— Госпожа Ванда у себя абы кого непринимают, строги-с, — значительно сообщил половой, впиваясь взглядом всюртук барина. — Но я им доложу, потому как состою у них на особенномдоверии.

— На-ка вот. — Эраст Петровичпротянул ему бумажку. — Вторую п-после получишь, когда мадемуазель Вандавернется. А я пока пойду газету почитаю. Где, говоришь, у вас буфетная?

* * *

25 июня 1882 года «Московские губернскиеведомости» писали следующее.

Телеграмма из Сингапура

Прославленный путешественник Н. Н.Миклуха-Маклай намерен вернуться в Россию на клипере «Стрелок». Здоровье г-наМиклухи-Маклая значительно расшаталось. Он очень худ, страдает постояннымилихорадками и невралгией. Настроение духа по большей части сумрачное.Путешественник сказал нашему корреспонденту, что сыт странствиями по горло имечтает поскорее добраться до родных берегов.

Эраст Петрович покачал головой, живопредставив себе изможденное, дергающееся тиком лицо мученика этнографии.Перелистнул страницу.

Кощунство американской рекламы

«ПРЕЗИДЕНТ УМЕР» — такая надпись аршиннымибуквами появилась недавно над Бродвеем, главной улицей Нью-Йорка. Ошарашенныепрохожие замирали на месте и лишь тогда имели возможность прочесть то, что былонаписано далее помельче: «бы вне всякого сомнения, ежели бы не носил в нашемневерном климате теплого шерстяного белья компании „Гарленд“». ПредставительБелого Дома подал на безстыжую фирму в суд за использование высокого титула вкоммерческих целях.

Слава Богу, у нас до такого еще не дошли ивряд ли когда-нибудь дойдут, с удовлетворением подумал коллежский асессор.Все-таки государь император это вам не какой-то там президент.

Как человека неравнодушного к изящной словесности,его заинтересовал заголовок:

Литературные чтения

В обширной зале дома княгини Трубецкойсостоялось чтение профессора И. Н. Павлова о современной литературе, собравшеемножество слушателей. Чтение было посвящено разбору последних произведений И. С.Тургенева. Г-н Павлов наглядно показал, как низко пал этот талант в погоне затенденциозной фальшивой реальностью. Следующее чтение будет посвящено разборупроизведений Щедрина как главного представителя наиболее грубого и ложногореализма.

Фандорин прочитал и расстроился. У русскихдипломатов в Японии хвалить господ Тургенева и Щедрина считалось хорошим тоном.До чего же, оказывается, отстал он от литературной жизни за без малогошестилетнее отсутствие. Однако что нового в технике?

Тоннель под Ла-Маншем

Длина железнодорожного тоннеля под Ла-Маншемдостигает уже 1200 метров. Галереи роет инженер Брунтон бурав-тараном,работающим при помощи сжатого воздуха. По проекту длина подземного сооружениядолжна составить тридцать с небольшим верст. По первоначальному проектупредполагалось, что английская и французская галереи соединятся через пять лет,однако скептики утверждают, что вследствие трудоемких работ по облицовке ипрокладке рельс открытие пути состоится никак не ранее 1890 года…

Чуткого к прогрессу Фандорина чрезвычайнозанимал вопрос о рытье англо-французского тоннеля, но дочитать интереснуюстатью не получилось. Дело в том, что у буфетной стойки уже несколько минуткрутился некий господин в серой паре, которого Эраст Петрович заприметил ещедавеча, в вестибюле, возле главного служителя. Отдельные слова, долетавшие дослуха коллежского асессора (а слух у него был отменный), показались Фандоринунастолько любопытными, что он читать немедленно прекратил, хотя газетный листпо-прежнему держал перед собой.

— Ты мне не финти, — наседал серыйгосподин на буфетчика. — Дежурил вчера ночью или нет?

— Спал я, вашество, — прогудел тот,мордатый и розовощекий детина с расчесанной на стороны масленой бородой. —Из ночных тут только Сенька. — Он мотнул бородищей на мальчика,разносившего пирожные и чай.

Серый поманил Сеньку пальцем. Филер,безошибочно определил Эраст Петрович, не слишком удивившись. Ревнив ЕвгенийОсипович, господин обер-полицеймейстер, не желает, чтобы все лавры чиновникудля особых поручений достались.

— А скажи мне, Сеня, — вкрадчивопроизнес дотошный господин, — был ли минувшей ночью у мамзель Вандыгенерал с офицерами?

Сеня шмыгнул носом, похлопал белесымиресницами и переспросил:

— Ночью? Енарал?

— Да-да, енарал, — закивал филер.

— Тута? — Мальчик наморщил лоб.

— Тут, тут, где же еще!

— А рази енаралы по ночам ездеют? —недоверчиво поинтересовался Сенька.

— Почему же нет?

Мальчик с глубоким убеждением ответил:

— Енарал, он ночью спит. На то он иенарал.

— Ты… ты смотри у меня, дурак! —разозлился серый. — Я вот заберу тебя в участок, ты у меня по-другомузапоешь!

— Сирота я, дяденька, — сказал наэто Сенька, и его бессмысленные глаза враз наполнились слезами. — А вучасток меня невозможно, у меня от энтого падучая.

— Сговорились вы все, что ли! —сплюнул агент. — Ну да ничего, я вас на чистую воду повыведу! — Ивышел вон, громко хлопнув дверью.

— Сурьезный господин, — сказалСенька, глядя ему вслед.

— Вчерашние посурьезней были, —шепнул буфетчик и шлепнул паренька по стриженому затылку. — Такие господа,что безо всякой полиции башку оторвут. Смотри, Сенька, молчок. Да ведь и сунулитебе, поди?

— Пров Семеныч, Христом-Богом, —зачастил мальчик, часто моргая. — Вот как на святую благословенную икону!Дали-то всего пятиалтынный, так и тот я в часовенку отнес, за упокой матушкинойдуши свечечку поставил…

— Как же, пятиалтынный. Ври, да не мне. Вчасовенку! — Буфетчик замахнулся на Сеньку, но тот ловко увернулся и,подхватив поднос, кинулся на зов посетителя.