Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев

– Мне тоже, – улыбнулся Салим. – Я много про васчитал в Интернете.

– Там не всегда бывает все правильно, – поморщилсяДронго, – очень много неточной информации, очень много разного родасплетен и слухов, масса небылиц и совсем немного правды.

– Добрый вечер, господин Дронго, – подошла к ним Зема,протягивая руку. – Наши гости, кажется, уже прилетели. Сейчас они должнывыйти. А это господин Раймонд Слейтер из английского посольства.

Дипломат подошел к ним, церемонно поклонился. Ему было леттридцать пять. На его лице не отражались никакие эмоции. Было понятно, что онприехал сюда всего лишь исполнить свою служебную обязанность. Если он и былпредставителем спецслужб, то очень искусно это скрывал.

– У вас много гостей? – уточнил Дронго.

– Да, – вздохнула Зема. Ей было приятно быть в центревнимания на таком крупном международном форуме. – И все подтвердили своеучастие. Я сегодня уже дважды приезжала в аэропорт. Днем приехала большаяроссийская делегация.

– Все прилетели?

– Почти все. Только режиссер Зиновий Ройзман не смог. Онзанят монтажом своего фильма. Звонил, извинялся. Очень жалеет, что не можетприлететь, у него здесь много друзей. Зато прилетел Александр Нахимсон. Вы егодолжны знать. Он часто работает с Гусманом.

– Очень хорошо знаю. Он так похож на Эйзенштейна, что яиногда думаю, что он его незаконнорожденный сын.

Они улыбнулись друг другу.

– Они будут жить в отеле «Европа»? – поинтересовалсяДронго.

– Да. Мы выбирали номер вместе с англичанами, –показала в сторону Слейтера Зема. – Девятьсот шестой, так называемыйкоролевский номер. Он состоит из четырех комнат, которые можно разделить на дваномера по две комнаты. Два смежных номера с общей дверью. В одной половинебудет жить сам Мовсани, а в другой – его сопровождающий мистер Хитченс. Всерешили, что так будет правильно. И мы еще посадим нашего сотрудника в коридоре.Хотя скажу вам по секрету, что, по-моему, наши опасения оказались ненапрасными. К нам звонили из Министерства национальной безопасности. По-моему,они тоже очень встревожены. Но вы не беспокойтесь, мы все равно оплатим вамбилеты.

– Я не сплю уже две ночи, опасаясь, что не заплатите, –улыбнулся Дронго. – Значит, приезд Мовсани вызвал такой ажиотаж.

– И не говорите, – вздохнула Зема, – он сталнастоящей звездой. Так было, когда приезжал Пьер Ришар из Франции. Ой, кажется,они уже приехали.

В этот момент открылась дверь. С другой стороны подъехалавтобус, привозивший пассажиров. Из него вышла дежурная, за ней двое мужчин.Один был среднего роста, в клетчатой кепке, темной куртке. У него быламешковатая фигура, рыхлое лицо в оспинках, большие уши, вытянутый нос, немноговыпученные глаза. Он снял кепку, приглаживая редкие волосы коричневого цвета.Он наверняка использовал для окраски волос хну. Следом за ним в зал вошелмужчина лет сорока пяти. Он был выше своего спутника на целую голову. Одетый втемный плащ, худощавый, подтянутый, ладно скроенный. Лицо было немногоудлиненное, светлые глаза, седые волосы. Взгляд настороженный, но спокойный.

Они вошли в зал. Первой к гостям подскочила Зема,приветствуя их на английском языке. За ней потянулись Вагиф Бабаев и СалимСадых. Дронго стоял немного в стороне. Сотрудник английского посольства пожалруки обоим прибывшим и что-то сказал Хитченсу. Тот кивнул. К ним подошел офицертаможни, и сотрудник посольства предъявил ему сертификат на оружие. Очевидно,это было согласованное разрешение на приезд Хитченса с оружием. Таможенниккивнул, унося куда-то документы. Только тогда Зема вспомнила о Дронго.

– А это наш эксперт по безопасности, – показала она вего сторону, – господин Дронго.

Было заметно, что Хитченс слышал это имя. Но он внешне неподал виду. Хотя с явным любопытством оглянулся. Затем подошел первым и пожалруку Дронго. За ним подошел Мовсани.

– Добро пожаловать в Баку, – сказал по-фарсидски Дронго.

– Спасибо, – обрадовался Мовсани. – Я так давно неслышал родную речь. А здесь все говорят по-фарсидски. И я хорошо знаюазербайджанский, ведь я вырос в Ардебиле, а там почти все говорилипо-азербайджански.

– Значит, вы можете считать себя на родине, – улыбнулсяДронго, – если вы родились в Южном Азербайджане.

– Я поэтому так рвался в Баку, – живо закивал Мовсани.

– Мы должны ехать, – напомнил Слейтер.

Все заторопились к машинам. Дронго обратил внимание, какдержался Хитченс. Он передал свою сумку носильщику левой рукой, чтобы праваябыла свободна. Даже когда он здоровался с другими людьми, он все равно неупускал из виду своего подопечного. Они выходили из зала в таком порядке.Первыми шли Бабаев и Салим Садых. За ними Мовсани и Хитченс. Замыкали группуСлейтер и Зема. Но едва первая пара вышла на улицу, как к ним бросилиськорреспонденты телевизионных каналов. Слейтер повел себя решительно. Он всталперед Мовсани, разводя корреспондентов в разные стороны. Вагиф Бабаев и СалимСадых помогали ему отгонять наиболее назойливых. Но избежать интервью все равноне удалось. Мовсани улыбался. Ему было приятно, что его встречает так многокорреспондентов.

– Вы не боитесь покушения? – крикнул первый из них.

– Не боюсь, – ответил режиссер, – я не сделалничего плохого.

– Вы впервые в Баку?

– Да. Но я родился в Ардебиле, в Южном Азербайджане. Ивсегда мечтал к вам приехать.

– Вы будете представлять новый фильм?

– Нет. Я приехал в качестве почетного гостя.

– Вы знаете, что на фестиваль приехала большая группа изИрана? Как вы к этому относитесь?

– Очень хорошо. Надеюсь увидеться со своими бывшимисоотечественниками.

– Вы знаете, какую сумму предложили за вашу голову?

– Моя голова стоит гораздо дороже, – сказал режиссерпод смех корреспондентов.

– Вы не считаете, что вам грозит опасность? – сноваспросил кто-то.

– Спасибо за ваши вопросы, – сказал Слейтер, понимавшийазербайджанский язык. – Мистер Мовсани только что прилетел и долженотдохнуть. Извините... – он прошел первым.

Хитченс пропустил Мовсани вперед, настороженно глядя посторонам. И именно в этот момент раздался громкий сигнал, словно кто-то нарочнождал окончания этой импровизированной пресс-конференции. Хитченс правой рукойотодвинул своего подопечного, всматриваясь во вторую линию автомобилей,стоявших на параллельном переезде. Но все было спокойно. Корреспондентыповернули свои камеры в другую сторону. Хитченс опустил правую руку, которую ондержал наготове. Было понятно, что оружие он носит в специальной кобуре подлевой рукой, чтобы его удобнее было доставать.

– Подождите, – попросил Хитченс и, обращаясь кСлейтеру, уточнил: – Где ваша машина? Мы поедем в посольском автомобиле?