На крыльях орла - Кен Фоллетт

Сделав паузу для перевода, Пол обратил внимание на то, что госпожа Нурбаш, похоже, произнесла меньше, чем высказал он, а Дадгар записал еще меньше. Пол начал говорить еще медленнее и делать перерывы чаще.

– Министерству совершенно очевидно понравились предложения «ЭДС», потому что оно потом попросило нас составить развернутое обоснование за двести тысяч долларов. Результаты нашего исследования были представлены в октябре 1975 года. Министерство приняло наше предложение и начало переговоры по контракту. К августу 1976 года данный контракт был согласован.

– Было ли все сделано открыто и честно? – поинтересовался Дадгар через госпожу Нурбаш.

– Абсолютно, – отрезал Пол. – Еще три месяца ушло на длительный процесс получения всех необходимых согласований от многих правительственных ведомств, включая шахский двор. Не был упущен ни один из этих этапов. Контракт вступил в силу в конце года.

– Была ли цена контракта чрезмерной?

– Он обеспечивал максимально ожидаемую прибыль до вычета налогов в размере двадцать процентов, что вполне на уровне с другими контрактами такого же объема как здесь, так и в других странах.

– Выполнила ли «ЭДС» свои обязательства по данному контракту?

Это уже представляло собой что-то такое, в отношении чего Пол действительно владел информацией первоисточника.

– Да, выполнила.

– Можете ли вы предоставить тому подтверждение?

– Безусловно. В данном контракте оговаривается, что я должен регулярно, через определенные промежутки времени встречаться с чиновниками министерства для обзора продвижения вперед: эти встречи состоялись, и в министерстве хранятся в делах протоколы этих совещаний. В контракте изложена процедура претензий, которую надлежит использовать министерству, если «ЭДС» не сможет выполнить свои обязательства: так вот, к этой процедуре не прибегли ни разу.

Госпожа Нурбаш перевела, но Дадгар ничего не записал. Ему, должно быть, все это известно, подумал Пол.

Он добавил:

– Посмотрите в окно. Вон там расположен наш Центр данных. Пойдите и осмотрите его. Он оборудован компьютерами. Потрогайте их. Они функционируют. Компьютеры выдают информацию. Прочитайте распечатки. Они на самом деле используются.

Дадгар сделал краткую пометку. Пол терялся в догадках, чего же он добивается на самом деле.

Следующий вопрос был таков:

– Каковы ваши отношения с «Группой Махви»?

– Когда мы впервые приехали в Иран, нас известили о необходимости приобретения иранских партнеров для ведения здесь бизнеса. «Группа Махви» является нашим партнером. Однако ее основная роль заключается в обеспечении нас иранским персоналом. Мы периодически встречаемся с ее сотрудниками, но они имеют мало общего с ведением наших дел.

Дадгар спросил, почему доктор Товлиати, чиновник министерства, включен в платежную ведомость «ЭДС». Разве это не представляет собой конфликт интересов?

Этот вопрос, по крайней мере, имел смысл. Теперь Полу стало понятно, что роль Товлиати может показаться неправомерной. Однако этому было несложно дать объяснение.

– Согласно нашему контракту мы берем на себя обязательство по обеспечению экспертов-консультантов для оказания помощи министерству в наилучшем использовании предоставляемых нами услуг. Таким консультантом является доктор Товлиати. У него имеется опыт по обработке данных, и он знаком как с иранскими, так и американскими методами ведения бизнеса. Предпочтительно, чтобы его оплачивала «ЭДС», а не министерство, поскольку ставки министерства слишком низки для привлечения специалиста такого калибра. Однако министерство обязано возместить нам его жалованье, как это оговорено в контракте, так что в действительности его услуги оплачиваются не нами.

Опять-таки Дадгар записал совсем немного. Он мог получить всю эту информацию из своих дел, подумал Пол: возможно, так оно и было.

Дадгар спросил:

– Но почему доктор Товлиати подписывает счета-фактуры?

– Это очень просто, – охотно объяснил Пол. – Он этого не делает и никогда не поступал таким образом. Самое непосредственное его отношение к этому состоит в следующем: доктор Товлиати информирует министра, что было завершено определенное задание, технические условия которого были слишком сложны для проверки несведующим человеком. – Пол улыбнулся. – Он воспринимает свою ответственность перед министерством чрезвычайно серьезно – доктор, бесспорно, наш самый строгий критик и, по обыкновению, задает множество каверзных вопросов перед подтверждением выполнения задания. Иногда мне хочется, чтобы он работал у меня.

Госпожа Нурбаш перевела. Пола не переставала терзать мысль: чего же добивается Дадгар? Сначала он спросил о переговорах по контракту, которые шли еще до начала моей работы; затем о «Группе Махви» и докторе Товлиати, как будто они имели такое уж важное значение. Возможно, Дадгар сам не знает, что ищет, – может быть, он просто прощупывает его, надеясь выудить некое свидетельство чего-то незаконного.

Сколько же может длиться этот фарс?

* * *

Билл ожидал снаружи в коридоре, не снимая пальто, чтобы не замерзнуть. Кто-то подал ему стакан чая, и, прихлебывая напиток, он грел руки о стекло. В здании царила темнота и холод.

Дадгар тотчас же произвел на Билла впечатление как личность, не похожая на среднего иранца. Он был холоден, неприветлив и негостеприимен. В посольстве заверили, что Дадгар был «благоприятно настроен» по отношению к Биллу и Полу, но у Билла создалось совершенно иное впечатление.

Билл гадал, какую игру ведет Дадгар. Пытался ли он запугать их или серьезно рассматривал возможность арестовать обоих? В любом случае эта встреча принимала совсем не тот оборот, который предвкушало посольство. Совет его сотрудников явиться сюда без юристов или представителей посольства оказался ошибочным: возможно, они просто не хотели быть причастными к этому делу. Во всяком случае, Пол и Билл теперь были брошены на произвол судьбы. Денек обещал выдаться не из разряда приятных. Но в конце его они смогут отправиться домой.

Выглянув из окна, он увидел какую-то суматоху на авеню Эйзенхауэра. На некотором расстоянии протестующие останавливали на дороге автомобили и наклеивали на ветровое стекло плакаты с изображением Хомейни. По мере его наблюдения воинственность солдат усиливалась. Они разбили фару у одного автомобиля и ветровое стекло у другого, дабы преподать урок водителям. Затем солдаты вытащили водителя из машины и принялись избивать его.

Следующим автомобилем оказалось такси, оранжевый тегеранский наемный транспорт. Неудивительно, что он пролетел мимо, не останавливаясь; но это, похоже, разъярило солдатню, и они бросились за ним, стреляя из винтовок. И автомобиль, и преследовавшие его солдаты скрылись из вида.

Некоторое время спустя солдаты прекратили эти жестокие игры и возвратились на свои посты в огороженном стенами дворе перед зданием министерства. Этот инцидент, странная смесь ребячества и беспощадности, похоже, вкратце иллюстрировал то, что происходило в Иране. Страна катилась в пропасть. Шах потерял власть, и мятежники были твердо намерены либо изгнать, либо умертвить его. Билл испытывал жалость к людям в автомобилях, жертвам обстоятельств, которые ничего не могли поделать, кроме как надеяться на благоприятный поворот событий. Если уж иранцы не находятся в безопасности, подумал он, над американцами и подавно сгустились еще более грозные тучи. Нам пора убираться из этой страны.