На крыльях орла - Кен Фоллетт

Наконец он провел небольшую репетицию эвакуации с несколькими людьми. Все сработало.

Кобёрн оделся и сварил кофе. Он ничего не мог предпринять в последующую пару часов, ибо испытывал слишком сильную тревогу и нетерпение, чтобы заснуть.

В четыре часа утра Кобёрн обзвонил полдюжины членов логистической группы, разбудил их и приказал собраться в офисе «Бухарест» немедленно после окончания комендантского часа.

Комендантский час начинался каждым вечером в девять и заканчивался в пять утра. Целый час Кобёрн просидел в ожидании, куря сигареты, поглощая неимоверное количество кофе и просматривая свои заметки.

Когда часы с кукушкой в холле прокуковали пять, он уже был у входной двери, готовый к убытию.

Снаружи царил густой туман. Он сел в автомобиль и направился в «Бухарест», ползя на черепашьей скорости пятнадцать миль в час.

Через три квартала от дома из тумана выскочили полдюжины солдат и выстроились полукругом перед его автомобилем, направив свои винтовки на лобовое стекло.

– Ах, дерьмо, – пробормотал Кобёрн.

Один из солдат все еще заряжал свою винтовку. Он пытался вставить обойму, но та не шла. Солдат уронил обойму и опустился на колени, шаря по земле, чтобы найти ее. Не будь Кобёрн настолько перепуган, он рассмеялся бы.

Офицер заорал на Кобёрна на фарси. Кобёрн опустил стекло. Показав офицеру на свои наручные часы, он произнес:

– Уже больше пяти.

Солдаты посовещались. Офицер вернулся и спросил у Кобёрна удостоверение личности. Кобёрн ждал с беспокойством. Хуже некуда, если его арестуют. Поверит ли офицер, что часы иностранца идут правильно, а его – нет?

Наконец солдаты убрались с дороги, и офицер махнул Кобёрну.

Тот вздохнул с облегчением и медленно продолжил свой путь. Вот так оно было тогда в Иране.

Логистическая группа Кобёрна засела за работу, резервируя места в самолетах, заказывая автобусы для перевозки людей в аэропорт и размножая листки с указаниями для раздачи эвакуируемым. В 10 утра Кобёрн собрал руководителей команд в «Бухаресте» и засадил их за уведомление отъезжающих по телефону.

Для большинства из них он обеспечил бронирование мест на рейс «Пан Американ» в Стамбул в пятницу, 8 декабря. Остальные, включая Лиз Кобёрн и их четверых детей, должны были вылететь рейсом «Люфтганзы» во Франкфурт в тот же самый день.

Как только бронирование мест было подтверждено, два руководящих работника штаб-квартиры «ЭДС», Мерв Стоффер и Т. Дж. Маркес, вылетели из Далласа в Стамбул, чтобы встретить эвакуированных, препроводить их в отели и организовать следующий этап их вылета обратно домой.

В течение дня в плане было сделано небольшое изменение. Пол все еще сопротивлялся тому, чтобы покинуть свою работу в Иране. Он предложил оставить здесь костяк примерно из десятка старших сотрудников, дабы поддерживать жизнедеятельность офиса в надежде, что волнения в Иране улягутся и «ЭДС» в конце концов сможет возобновить нормальную работу. Даллас дал согласие. Среди добровольно выразивших свое согласие оказались сам Пол, его заместитель Билл Гейлорд, Джей Кобёрн и большинство членов логистической группы по эвакуации. Супружеской четой, против своей воли задержавшейся в Тегеране, оказались Карл и Вики Коммонз: Вики была на девятом месяце беременности, и они намеревались уехать после рождения младенца.

В пятницу утром команда Кобёрна, набив карманы десятью тысячами риалов наличными (около 140 долларов) для взяток, натуральным образом захватила часть аэропорта Мехрабад в западной части Тегерана. Кобёрн расставил людей на выписке билетов за стойкой офиса «Пан Американ», на паспортном контроле, в помещении ожидания на вылете и в отделении обработки багажа. Заявки на вылет превышали количество мест: с помощью взяток позаботились о том, чтобы ни одного человека с «ЭДС» не сняли с рейса.

Возникло два особо напряженных момента. Жена сотрудника «ЭДС» с австралийским паспортом не смогла получить выездную визу, поскольку бастовали иранские правительственные ведомства, выдававшие такие визы. (У ее мужа и детей были американские паспорта, а потому им не требовались выездные визы.) Когда ее муж подошел к окошку паспортного контроля, он подал как свой паспорт, так и паспорта своих детей в пачке с другими шестью или семью паспортами. Когда охранник попытался рассортировать их, пассажиры с «ЭДС» в очереди начали проталкиваться вперед и создали некоторую суматоху. Несколько человек из команды Кобёрна столпились вокруг стойки, громко выкрикивая вопросы и изображая недовольство по поводу задержки. В этой неразберихе женщина с австралийским паспортом прошла через зону вылета и не была задержана.

Другая семья сотрудника «ЭДС» усыновила иранского младенца и еще не смогла получить паспорт на него. Будучи всего нескольких месяцев от роду, ребенок заснул личиком вниз на предплечье матери. Жена другого сотрудника «ЭДС», Кэйти Маркетос, – из разряда тех, о которых говорят, что ради детей они готовы пойти на что угодно, – положила спящего младенца к себе на предплечье, накрыла его сверху плащом и вынесла к самолету.

Однако минуло немало времени, прежде чем все сели в самолеты. Оба рейса были задержаны. В аэропорту оказалось невозможно купить еды, и эвакуируемые проголодались, так что как раз перед комендантским часом некоторые из членов команды Кобёрна разъезжали по городу, скупая все съестное, которое попадалось им под руку. Они приобрели все содержимое нескольких ларьков, располагавшихся на перекрестках улиц и торговавших конфетами, фруктами и сигаретами, затем посетили заведение «Кентаки фрайд чикн» и провернули выгодную сделку по приобретению всего запаса булочек. Вернувшись в аэропорт, чтобы передать еду людям «ЭДС» в зале ожидания вылета, они буквально подверглись травле со стороны прочих оголодавших пассажиров, ожидавших те же самые рейсы. На обратном пути в центр города двое из команды были остановлены и арестованы за передвижение после комендантского часа, но внимание солдата, преградившего им путь, отвлек другой автомобиль, и люди с «ЭДС» уехали, пока часовой переключился на противоположную сторону.

Рейс на Стамбул улетел сразу после полуночи. Рейс на Франкфурт отправился на следующий день с задержкой в тридцать один час.

Кобёрн и большая часть его команды провели ночь в «Бухаресте». Им было не к кому идти домой.

* * *

Пока Кобёрн занимался эвакуацией, Пол пытался выяснить, кто хотел конфисковать его паспорт и почему. Его помощник по административным делам Рич Галлахер был молодым американцем, весьма сноровисто находившим общий язык с представителями иранской бюрократии. Галлахер принадлежал к числу тех, кто изъявил желание остаться в Тегеране. Осталась там и его жена Кэйти. Она занимала хорошую должность при военном контингенте США в Тегеране. Чета Галлахеров не намеревалась уезжать. Более того, у них не было детей, этого предмета переживаний, – один только пудель по кличке Баффи.

В тот день, когда Фаре приказали забрать паспорта – 5 декабря, – Галлахер наведался в посольство США с одним из тех сотрудников, чей паспорт был затребован: Полом Буча, больше не работавшим в Иране, но оказавшимся в городе с визитом. Они встретились с генеральным консулом Лу Гёлцем. Гёлц, многоопытный дипломат на шестом десятке, был дородным лысеющим мужчиной с венчиком белоснежных волос на голове: из него вышел бы прекрасный Санта-Клаус. При Гёлце находился иранский сотрудник персонала консульства, Али Джордан.