От Сунь-Цзы до Стива Джобса. История стратегии - Брюно Жароссон

Целью действующей власти всегда является мир и процветание. Военная стратегия – лишь способ достижения этой цели. Макиавелли не останавливается подробно на его описании, упомянув о нем в одной-единственной главе, где утверждает, что правитель, пренебрежительно относящийся к военному искусству, потеряет государство. Людовик XII, потерявший свое государство в Италии, совершил не военный, а политический просчет. Он не перебрался жить в Италию. Из этого вытекает, что для успешного управления государством правитель должен присутствовать на месте и внушать подданным доверие.

Таким образом, Макиавелли, как и Платона в «Республике», занимает политическая стратегия. С точки зрения Платона, политика – это особое поле деятельности, на котором должна царить добродетель. Только философ знает, что истинно, а благо и истина суть одно и то же. Следовательно, только философ обладает добродетелью, и по этой причине править должен он.

Макиавелли далек от подобной наивности. Он не считает, что благо и истина идентичны, к тому же стратег должен руководствоваться не истиной, как утверждал Сунь-цзы, а силой. По Макиавелли, мир – это арена борьбы, на которой без конца сталкиваются разные силы. Это суждение справедливо как для государств, так и для отдельных лиц и, разумеется, для тех, кто обладает властью. Никакая власть не может быть установлена навечно, поскольку сама природа власти предполагает конкуренцию и борьбу; обладание властью в любой момент может быть оспорено, а властитель свергнут. Удержание власти означает постоянную борьбу за власть. Если тот, кто владеет властью, не будет ежеминутно заниматься ее удержанием, власть выскользнет у него из рук.

Вот в чем суть позиции Макиавелли: власть как таковая – это одновременно и субъект, и объект власти. Добродетель и общее благо суть внешние объекты, которые могут быть использованы как второстепенные, но ни в коем случае не как главные мотивы властителя.

Таким образом, Макиавелли рисует перед нами образ того, что впоследствии получило название realpolitik – умения определять силовые поля и управлять ими. Этот подход прямо противоположен идеологическому, согласно которому реальность должна подчиняться некой идее, воспринимаемой как высшая.

Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя.

Больше всего упреков досталось Макиавелли за главу XVIII, в которой он утверждает, что государь не обязан выполнять свои обещания. Глава начинается с заявления о том, насколько важна сила. Из предыдущей главы мы помним, что, согласно Сунь-цзы, стратегия покоится на пяти столпах: мысли, свободе, рычаге, информации и гармонии. Макиавелли видит стратегию иначе, иногда опровергая Сунь-цзы, но иногда и сближаясь с ним.

По Макиавелли, стратегия опирается на следующие четыре принципа:

1) Фактическая правда. «Не бывает стоящей политики без учета реальности», – сказал однажды генерал де Голль. Необходимо отталкиваться от реальной действительности, то есть от той правды, которая оказывает влияние на окружающий мир. Эта фактическая правда вынуждает нас считаться с собой – уже в силу того, что она существует. Поэтому ее необходимо знать. Именно по этой причине Макиавелли отказывается ставить во главу угла политики добродетель, за что его больше всего и критикуют. Дело не в том, что он считает добродетель пустым звуком. Дело в том, что фактическая правда не всегда совпадает с добродетелью, следовательно, добродетель не всегда способна оказывать влияние на мир. Поэтому она не может служить главным объектом стратегии.

2) Сила. По мнению Макиавелли, действительным влиянием в мире обладает сила. Мир – это поле столкновений различных воль. Идея силы противоречит концепции гармонии, выдвинутой Сунь-цзы. Макиавелли убежден, что никакой гармонии не существует, поскольку разные силы противостоят одна другой. Есть только борьба, сражение, война. Гармонии нет и быть не может. Стремиться к гармонии означает обречь себя на верное поражение. Сила разрушит любую гармонию. Это вторая причина, по которой Макиавелли не верит в добродетель. Добродетель лишена силы. Об этом нам напоминает знаменитая реплика Сталина, который интересовался, сколько дивизий у папы римского. Впрочем, это спорный вопрос. Не исключено, что Макиавелли заблуждался, полагая, что добродетель бессильна. Кстати, Кант утверждал, что, как только добродетель обретает силу, она перестает быть добродетелью. То есть в конечном итоге он соглашался с Макиавелли – вот такой странный поворот.

3) Популярность. Некоторые исследователи причисляют Макиавелли к республиканцам. Он заявляет, что государь, опирающийся на народ, скорее удержит власть, чем тот, кто действует с опорой на знать. Следовательно, ему необходимо печься о своей популярности в широких народных массах. Нам это хорошо знакомо: в наших демократических обществах политические деятели в основном занимаются как раз тем, чтобы угождать общественному мнению – с переменным успехом и ценой утраты политической смелости. Но во времена Макиавелли это еще не было таким очевидным. Он признает, что в общем раскладе сил народ тоже обладает реальной силой. Этот взгляд шел вразрез с предрассудками той эпохи; он скорее соответствует современному пониманию власти. Макиавелли отрицает божественное происхождение власти, полагая, что частицей власти владеют все – и государь, и народ, – и каждый стремится увеличить свою долю путем сделки. Чем не средневековый Мишель Крозье?[7] Еще раз обратимся к пресловутой главе XVIII.

Надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым – и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранить готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо. Следует понимать, что государь, особенно новый, не может исполнять все то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия.

4) Манипуляция. Если каждый обладает частицей власти, то властвовать означает умело манипулировать властью остальных. Властвовать – значит быть стратегом всегда и везде. Властитель не делает различия между кратким мигом принятия стратегического решения и долгим периодом его реализации. Он должен оставаться стратегом при любых обстоятельствах, при взаимодействии с любым другим человеком. Микростратегии ни к чему искренность. Искренность входит в типовой инструментарий стратега-манипулятора. Макиавелли набрасывает общий контур манипуляции, но не описывает правил ее применения. Обратимся к фрагменту, посвященному обману, – его чаще всего цитируют в связи с Макиавелли: