Одиночка - Алайна Салах

Перед глазами живо встает картина семилетней давности. Я, Ксюша и Ядвига стоим возле машины Роберта, который возится в багажнике со своим вечно ломающимся сабвуфером. Его окликает Денис, и мы тоже поворачиваемся. При виде него Ксюша и Ядвига оживляются — Зарубин редкий красавчик и всегда привлекает внимание противоположного пола. Меня же он мало интересует, поэтому разглядываю его спутника — худощавого темноволосого парня с экзотическим разрезом глаз и остро заточенным скулами. Вот на него по-настоящему любопытно смотреть, хотя одет он довольно просто: черная футболка, кроссовки и серые джинсы. В нашей компании уже тогда многие охотились за брендами. Невольно прослеживаю движение его руки, в которой зажата сигарета: как он подносит ее ко рту, с шипением втягивает кончик и, опустив голову, выдувает белесую струю дыма. На нас с девчонками не смотрит и вообще ведет себя так, будто присутствующие, кроме, пожалуй, Роберта, с которым он поздоровался, не существуют. Во мне же, напротив, расцветает упрямое желание стать для него такой же интересной, каким буквально за минуту стал для меня он.

—Адиль как-то подрался, его хотели в участок забрать,— говорю я вслух.— Перед полицейскими его девушкой прикинулась… Целое представление разыграла. Стала жаловаться, что на меня напали, а он защищал… Расплакалась даже…

Я невольно улыбаюсь своей былой бесшабашности. Парней, с которыми сцепился Адиль, запросто могли найти, и выяснилось бы, что никто меня не трогал. Но тогда я на все была готова, чтобы его защитить.Лишь бы он наконец посмотрел на меня по-настоящему.

—И что?— хмыкает Аня.— Он расчувствовался?

—Не знаю. Но домой проводил. Квартира была пустой, потому что мама с отчимом где-то отдыхали, и я предложила ему подняться.

Смолкнув, опускаю взгляд себе на ладони. Зачем я все это рассказываю? От воспоминаний становится только хуже. Вся злость вмиг куда-то улетучивается, и в груди появляется забытое ощущение тепла.

—И он, конечно, поднялся,— подсказывает Аня.

Я делаю глоток остывшей воды и встряхиваю головой.

—Слушай, давай тему сменим?

Аня не настаивает и с энтузиазмом переключается на рассказ о подарках, Я слушаю вполуха, потому что мысли уже давно покинули пределы этого дома и переместились в старую родительскую квартиру с высокими сталинскими потолками и окном с видом на парк.

Да, Адиль поднялся, но даже пальцем меня не тронул, хотя я делала все, чтобы случилось обратное.Мы просто лежали на моей кровати в одежде и до утра разговаривали. Я рассказывала про детство, про то, как сильно любила отца и переживала из-за развода родителей, аАдиль — что с двенадцати лет увлекается мотоциклами и что огромный уродливый шрам на его руке появился, когда он перелезал через забор, спасаясь от пьяницы-отца, гнавшегося за ним с топором.

Пусть многие и говорили, что мы совершенно разные, но с Адилем у меня было гораздо больше общего, чем с остальными.

—Слушай, я пойду проверю, как Робсон, ладно?— Осушив бокал, Аня спрыгивает с барного стула.— Вдруг он там наши деньги вчистую проигрывает. Вы ведь с Димасом у нас остаетесь, да?

Я киваю. На деле предпочла бы вернуться домой, но мы оба пили, а ехать домой на такси и потом с утра забирать машину — слишком проблематично.

Допив свой чай без заварки, тоже встаю, решив поискать Диму. Прошлому удалось в очередной раз затащить меня в сети воспоминаний, и нужно срочно из них выбираться. Пусть у нас с Димой не все бывает гладко, но в том, что между нами настоящие чувства, я не сомневаюсь. Моя любовь к нему не такая, как была к Адилю, но тем и лучше. Она более здоровая, взрослая, правильная. Наши ссоры никогда не перерастают в скандалы и крики, потому что Дима умеет вовремя остановиться и сделать первый шаг к примирению. Адиль не умел. Мы могли часами орать друг на друга и перебить все, что подвернется под руку,— от ваз до мобильных телефонов. Потом Адиль, оглушительно шарахнув дверью, уходил, а я выскакивала за ним в подъезд в слезах и сыпала проклятиями. От отчаяния и беспомощности говорила всякую чушь, не имеющую отношения к действительности: как сильно ненавижу его и что больше никогда-никогда не захочу видеть. Я мечтала находиться с ним рядом каждую минуту, даже в ссоре, и не желала, чтобы он уходил.

—Слушай, ты не знаешь, где взять минералку?

Голос, раздавшийся из дверей, заставляет меня обернуться, и нервы моментально начинают искрить неприятием. На кухню входит она —Мила.Или Валя… Та девка, которая была в комнате с Адилем.

Ее волосы растрепаны, рот вызывающе распух. Неужели нельзя было сначала привести себя в порядок? За какую-то секунду я начинаю ненавидеть в ней все: загорелую кожу, объемную грудь, спрятанную под водолазкой, и поблескивающий педикюр.

—Понятия не имею,— холодно отрезаю я, демонстративно обходя ее с противоположной стороны стола.

Она испоганила своим вторжением нашу с Димой спальню — чем не повод не пытаться быть милой?

Чувствую на себе ее недоуменный взгляд и на долю секунды ощущаю укол вины, который, впрочем, тут же исчезает. Сейчас мне необходимо вывалить на кого-то свое раздражение, чтобы окончательно не взорваться.

В покер играют на цокольном этаже, в комнате, оборудованной под бар. Именно там я нахожу Диму, да и всех остальных.

—Я написала тебе сообщение,— с укором говорю, подходя к нему.— Почему меня не нашел?

—Телефон в бильярдной оставил, зай,— поясняет Дима и, развернув меня спиной, обнимает за талию.— Смотри, сколько у Андрюхи фишек. Он тут всех делает.

—На деньги играют?

—Ага.—Он запечатлевает ласковый поцелуй на моем виске.— Ставки небольшие совсем, конечно. Никто не разорится.

—Не люблю азартные игры. Недаром же казино запретили. Вопрос времени, когда подсядешь и всепроиграешь.

—Не всегда. Брата Робсона, двоюродного, помнишь? Алика? Он лет десять играет в интернете и огромные деньги зарабатывает. Там нет ничего общего с азартом, это его профессия. Математический расчет и стратегия, как в шахматах.

Мозг отказывается воспринимать такую информацию. Покер как профессия? Звучит как минимум странно. А Адиль? Он занимается этим так же, как брат Роберта, или страдает игровой зависимостью?

—Все равно…— бормочу, нахмурившись.— Я против азартных игр.

—Ты, блядь, заколдованный что ли, Андрюха, я не пойму?— взвивается шутливо-возмущенный голос Роберта.— Третий стрит за игру!

Я напрягаюсь всем телом, потому что в этот момент в дверях появляется Адиль. На нем наконец-то нет кепки, и теперь заметно, что волосы стали гораздо короче, чем раньше.Сейчас и не скажешь, что когда-то они завивались.

—Бро! Адиль!— с энтузиазмом восклицает Роберт.— Садись за стол, а? Вынеси этого везучего ушлепка!

Все, включая Андрея, смеются, Адиль же отрицательно качает головой.

—Я пас. Говорил же, что на интерес не играю.