Не мир, но меч! Русский лазутчик в Золотой Орде - Алексей Соловьев

Иван не стал откладывать дела в долгий ящик. Уже на следующий день, завидев на рынке Нури, он решился переговорить с приятелем. Но беседа была неожиданно прервана в самом начале.

Увидев Кадана в окружении нескольких нукеров, Иван почуял неладное. Татары направлялись прямо к ним неспроста. А когда он узрел за ними и женщину, в которой без труда признал Галию, все встало на свои места.

— Похоже, брат, на этом наша дружба с тобой закончилась, — перебил он Нури.

Тот недоуменно уставился на приятеля. Проследил за его взглядом, полуобернулся. Невольно сделал движение к оружию, разложенному на прилавке. Иван перехватил его запястье:

— Нет, это не поможет! Много их, да и не уйти потом, если и прорвемся. Попробуй напугать их своими знакомствами!

Морда коня Кадана нависла над друзьями. Он высокомерно помолчал, затем выдавил из себя:

— Никто не укроется от справедливого гнева Аллаха! Прежде чем ваши головы наткнут на колья, я хочу знать: где мой брат? Что вы с ним сделали?

«Господи, спаси и сохрани Андрея! Какое счастье, что он сегодня решил промять лошадей! Лишь бы других не тронули, ироды, было б кому малого повестить!»

Вслух же Иван произнес:

— Прости, уважаемый, но я не понимаю, о чем ты речь ведешь? Я не имею счастья быть знакомым с твоим высокородным братом!

Тут почти завизжал Нури, заставляя обернуться едва ли не половину площади:

— Как ты смеешь столь нагло разговаривать со мною, Нури-беем?! Меня знает сам бегберлек, а ты кто такой? Щенок, у которого еще молоко на губах не обсохло!..

Удар нагайки лег поперек толстого лица. Кадан не взорвался гневом в ответ, лишь лицо его еще более окаменело:

— Я Кадан-нойон, сын Амылея, тысячный хана Джанибека. Это моя бабка, которую вы двое подло обманули много лет тому назад, приехав в стойбище и произнося слова от имени великого Узбека! Семеро готовы подтвердить мои слова! Пусть ваши люди попробуют выставить на суде ваших видоков, если те не побоятся отвечать лживо перед самим кадием. А до суда ваше место будет в тюрьме! Джандары, взять их!

Два дюжих тюремщика грубо связали руки задержанным, накинули на шеи ременные петли и повели через площадь к недалекому приземистому зданию каменной тюрьмы.

Оставшиеся русичи переглянулись меж собой. Все произошедшее настолько ошеломило их, что долго никто не мог произнести и слова. Наконец Архип вымолвил:

— Надо немедля боярину повестить обо всем этом. Кирилл, ступай! А ты, Никодим, перейми Андрея, ему не след теперь на людях казать себя. Вишь, какая история приключилась?! Близняки, а как их судьба поделила! Один за Русь радеет, а другой сыну хана великого служит. Знатный раздрай получился!

Андрея сумели встретить еще за чертой города. Новость он выслушал молча, лишь стройные пальцы то завязывали, то развязывали ремешки плотного шерстяного плаща. В памяти вновь всплыло все то, что говорил ему дядя о татарском единокровном родиче.

— Говоришь, в тюрьму их отвели? — наконец вымолвил он.

— Я по-татарски не понимаю, Архип так перетолмачил.

— Мне надо к самому князю на подворье, Никодим. Срочно!

— Спознать могут, если кого из тех, что Ивана имали, на улице переймешь.

— Тюрбан на голову, повязку от пыли на лицо! Доберусь. Только ты со мной не езжай, так спокойнее будет. Архипу скажи, при боярине останусь, а там как князь порешит.

До шатров Симеона и его свиты Андрей добрался благополучно. Князь согласился принять его почти сразу. И он, и боярин Кобыла были обеспокоены арестом своего тайного осведомителя. Недоброжелатели московского князя делали все возможное, чтобы охулить сына Калиты и главного претендента на великое Владимирское княжение перед глазами великого хана и его эмиров. Если Иван не выдержит пытки и поведает о своей истинной цели пребывания в Сарае — гнев Узбека был бы неизбежен. Ближние бояре тщетно пытались найти хоть какой-нибудь выход.

Андрей повестил им о своем двойнике, об истории их разделения Иваном и Нури. Неожиданно для всех предложил свой, более чем рискованный план вызволения дяди:

— Мне нужно двое-трое, хорошо говорящих по-татарски и внешне на них смахивающих. Сам я с детства его знаю, да и дядя постоянно со мной болтал. Добрый конь нужен, справа дорогая, одежда. И несколько монет золотых, татарских.

— Что задумал, повести поподробней! — потребовал Симеон.

— Я знаю о брате почти все. Подъеду со свитой к тюрьме поздно вечером, скажу, что хочу забрать ворога и месть кровную за отца свершить безо всякого суда ханского. Мзду тюремному сторожу дам. Он меня должен признать, коли был на площади. Коли нет, велю джандара призвать, который дядю имал. Уболтаю, на коня и в степь, оттуда на Русь. Вы ж Архипа с его людьми тоже из Сарая отправьте, искать их нехристи зачнуть немедля.

Повисла тишина. Князь был явно ошарашен таким планом избавлением кили-чея. Боярин Андрей молвил первым:

— А коли не уболтаешь?

Теперь уже Андрей надолго замолчал. Боярин повторил вопрос, потом испытующе спросил:

— Возможешь и сторожа, и джандаров посечь? Вместе с Иваном и его дружком татарским? Все одно их пытки лютые и смерть ждут, коли вживе останутся. Смертию своей только на благо Руси напоследок послужит. Возможешь?

Не в силах разверзнуть уста, Андрей лишь потерянно кивнул головой. Боярин же продолжил:

— Но и это не все. Коли и тебя здесь или в степи тоже будут имать, возможешь живым в руки не даться? Ты ведь тоже многое ведаешь, что для Симеона Ивановича хуже сотни наветов суздальских либо тверских.

— Не дамся, княже! — повернувшись в сторону молча внимавшего за беседой московского князя, страстно заверил юный слуга. — Сам себя заколю!

Симеон порывисто встал, обнял парня за плечи, заглянул в глаза:

— Верю! Сослужи эту службу, отрок, по-царски отблагодарю. Прокопий, ларец подай, что с зельями!

Князь достал из шкатулки перстень с зеленым камнем, молча пальцами сдвинул его в сторону и указал на бурый порошок:

— Сие прими, коли выхода не будет. Сразу отойдешь!

Он сам надел кольцо на указательный палец левой руки, притянул Андрея по-отечески и поцеловал в лоб:

— Исполать! Андрей, выдай все потребное и подбери людей. Архипа с людьми тотчас имайте. К вечеру посад к южным пристаням пригоните с припасом, пусть там их ждет. Только запомни, паря, и Ивану перескажи, коли все выйдет гладко: не на Русь вам правиться след, а вниз по реке, далее степью к Днепру и уж оттоле домой, литовскими землями. На дорогах сторожа татарские наверняка расставят, имать всех подозрительных зачнут. Округ тоже опасно, но все же…

Князь перекрестился, за ним то же самое сделали все остальные. Боярин Андрей кивком позвал своего тезку за собой и вышел из шатра.