Сто двадцать ударов в минуту - Джулия Джулия

Крепко выругавшись, Борис снова сел за монитор. Можно было бы предположить, что на него снизошло озарение, что в абсолютно прагматичном сознании родилась потрясающая идея, достойная экранизации в оскароносном фильме, но нет. Фантазии Таларски хватило лишь на бронь лоджии в театре. На спектакль, который его мало интересовал, и единственный плюс которого, по мнению Бориса, заключался в том, что премьера должна была состояться в среду. День недели и полупустой зал его не смутили. Он мог думать только о Саше, и тех лишних часах, что проведет с ней. Ещё о вине — они выпьют его после, сидя в его гостиной, за осуждением кривляний неизвестных ему актеров. 

Отправив Саше сухое «Послезавтра за тобой заеду», Борис отправился на очередную встречу. 

***

Вадим листал блокнот с эскизами, восхищённо охая над каждым листом. 

— Шурка, ты гений! Талантище! 

Скрывая улыбку, Саша отвернулась к кулеру. Похвала брата приятно щекотала самолюбие. Заслуженная похвала. За несколько дней Александра превзошла сама себя. Вдохновение захлестнуло ее утром в субботу и крепко держало все выходные. Она рисовала, как обезумевшая, стараясь запечатлеть на бумаге образы, потоками льющиеся в голове. 

— Да, я словила волну, — нажимая стаканчиком рычажок, ответила Саша. — Отметим? 

— Конечно! Придёшь к нам? 

Александра медленно пила воду, подбирая слова для отказа. Праздновать окончание отрисовки в компании невестки не хотелось катастрофически. Нет, Елена была хорошей женщиной. В какой-то мере даже милой. Хорошо готовила, вышивала, любила Вадима, хохотушка и хозяюшка. Но почему-то эти посиделки напоминали ей о родительском доме. Глядя на Елену и Вадима, Саша мысленно возвращалась в барочную столовую, где она ужинала с родителями и братьями. 

— Может, лучше сходим куда-нибудь в другое место? — робко предложила она, когда вода в стаканчике кончилась. 

Вадим оторвался от блокнота, и грустно посмотрел на сестру.

— Шур, что ты начинаешь? Я думал, мы посидим семьёй, как нормальные люди...

— Обязательно посидим!.. — перебила Саша. — Только давай в другой раз? 

Вадим удручённо покачал головой. Он больше не сиял восторгом, и просматривал эскизы словно нехотя. 

— Хорошие работы... 

— Не заставляй меня чувствовать себя виноватой, — огрызнулась Саша. 

— Я не заставляю. — Вадим отложил блокнот. — Если хочешь, можем сходить куда-нибудь в другое место. 

Александра кивнула. Хотя праздновать ей уже не расхотелось. Пытаясь избавиться от неприятного осадка, Саша подошла к стойке с образцами. Она ещё не видела эти комплекты вживую, и очень надеялась, что это поможет ей отвлечься. 

Александра спиной чувствовала тяжёлый взгляд брата. Вот если бы с ним можно было договориться как с Борисом: только работа, пьянки и без всяких посиделок под "мамканье" племянников, с домашними пельменями и просмотром фотографий. Может быть, если бы Елена не была такой картинно-идеальной, и похожей на их мать, общение с ней было бы гораздо приятнее. Но Елена не курит, и не разрешает курить за столом. Не пьет,  не нюхает и не посещает мужской стриптиз. Зато она читает всякий бред вроде «Коса — антенна с космосом», «Мужнина жена» и тому подобный шлак, внушающий женщинам мысль, что они могут контролировать всё творящееся в их жизни дерьмо с помощью заговоров над чашкой и отрицанием трусов. 

— Вадь, а что у вас на ужин? — Саша обернулась к нему, и увидев в глазах брата надежду, скрепя душой выдавила: — Так хочется поесть той штуки из картошки. 

— Будет сделано, Шура! Любой каприз! — расцвёл Вадим. — Я сейчас ей позвоню. 

Александра слабо улыбнулась. Конечно, она не выносила общество невестки и душность семейного ужина. Но что не сделаешь ради брата? И вкусных гнезд из картофеля с телятиной, конечно.

Стараясь не сильно стучать каблуками, Шура бежала к лестнице. Мама опять будет злиться. За опоздание. И за пятно пастели на юбке. Ей же не объяснишь, что в творческом порыве уследить за временем невозможно. Она не поймёт, потому что сама художница, и не примет сломанный будильник в качестве оправдания.

Прокручивая в голове оправдания, Шура юркнула в столовую. Слова извинений застряли в горле. За столом сидел только Вадим. 

— А где все? — чуть шепелявя из-за новых брекетов спросила Шура. 

— Они заняты. Мы сегодня вдвоём.  

В квартире брата не было столовой. Завтраки, обеды и ужины проходили на большой светлой кухне за круглым деревянным столом. Заняв место, которое казалось ближе к выходу, Александра без энтузиазма слушала россказни невестки, постоянно отвлекаясь на племянников, то и дело дёргающих родителей. 

— Я так рада, что ты наконец-то к нам пришла! — Елена достала из духовки форму, — Вадюш, достань тарелочки. 

Ловко орудуя лопаткой, Лена принялась выкладывать золотисто-румяные гнёзда. 

Аппетитный запах печёного картофеля с чесноком, сливками и нежнейшим мясом разлетелся по квартире, угомонив даже непоседливых детей, занявших свои места в ожидании вкусностей. 

— Спасибо, что пригласили... — улыбнулась Саша. 

Радушие хозяев и любимое блюдо под бокал сухого красного вина немного расслабили. Александра отвлеклась, и вылизанная до блеска кухня перестала раздражать идеальностью. Сама же Елена не сыпала советами о гармонии в семье, воспитании детей, не изрыгала узколобую философию о женском счастье, которое непременно заключается в замужестве и беременности. То ли Вадим предупредил, то ли сама додумалась, в любом случае вечер был относительно хорош, а Саша расслаблена и немного пьяна. Они болтали о моде, обсуждали амбициозные планы Вадима, спорили о рекламе. 

Трель телефонного звонка прорвалась сквозь громкий смех. На секунду все трое затихли.

— Извините, я сейчас, — улыбнулся Вадим, вставая из-за стола. 

Саша уловила недовольный взгляд Елены. Затем в глубине квартиры послышалось небрежное "Алло" и щелчок двери. 

— Продолжайте без меня, — прозвучал  в голове голос отца. 

Скрывая улыбку, отец покинул столовую, на ходу отвечая на звонок. В комнате повисла гнетущая тишина. Братья бросив беглый взгляд на дверь, уткнулись в свои тарелки. 

— Господи, никакого стыда нет! — пробормотала мать, делая глоток вина. — Шура, не вертись. Ешь спокойно!

— Кушай, — выдернул из воспоминаний далёкий голос Елены. 

— Что? — Саша мотнула головой. 

Лена кивнула на тарелку с почти не тронутым картофельным гнёздышком. Вторым или даже третьим за вечер.

— А-а-а, — протянула Саша и взялась за вилку. Немного поковыряв еду, она взяла бокал, — что-то я объелась. Спасибо, все было очень вкусно.