Сто двадцать ударов в минуту - Джулия Джулия

Борис позвонил Саше в четверг. Звонок в воскресенье казался ему слишком скорым, а после не было времени. Разговор прошёл, как он и предполагал, сухо, сдержанно, подчёркнуто официально. Настолько, что голосовой помощник зелёного банка казался более участливым, нежели живая женщина. 

— Ты свободна в субботу? 

— Да. 

— Увидимся? 

— В семь у меня. 

— Может лучше ко мне? 

Последний вопрос Саша оставила без ответа, сбросив вызов. Таким тоном обычно записываются к терапевту. Или заказывают такси. Но точно не договариваются о романтической встрече. 

Если бы Борис не знал, какая отзывчивая Саша в постели, скорее всего, отменил бы всё, послав хладнокровную даму ко всем чертям.  Однако, не смотря на мороз в её голосе, Борис с нетерпением ждал субботы. Словно ребёнок перед экскурсией на кондитерскую фабрику. Затеянная игра обещала острое наслаждение и яркие эмоции. Он старался особо не строить планов, не загадывать сценарий их вечера, но фантазия упорно рисовала обнажённую Сашу с рассыпавшимися рыжими локонами по синему шёлку простыней. 

В “Розовый Фламинго” Борис ехал с ухающим сердцем и горячей тяжестью внизу живота. Притормозил у цветочного, раздумывая, не будет ли казаться наивным романтиком, если явится к Саше с веником? Вдруг она не любит цветы? А если любит, то какие? 

— Как-то много вопросов, — одёрнул себя Борис, выходя из машины. 

В магазине его встретили холодный запах витринных букетов и уставший флорист в чёрной униформе. С дежурной улыбкой выслушав размытые пожелания клиента, парень завернул полтора десятка бежевых роз в бумагу шоколадного цвета. 

— Не желаете?.. — он обвёл рукой стеллаж с игрушками. 

Борис отрицательно покачал головой. Цветы ещё куда ни шло, но плюшевые монстры... Он представил, как Александра надменно поднимет бровь и усмехнётся одним уголком губ, вручи Борис ей большого медведя. Она не застенчивая скромница и он не робкий ботаник. Мягкие игрушки? С ними Таларски безнадежно опоздал лет на двадцать. К тому же их отношения не нуждаются в сантиментах. Ни привязанности, ни влюблённости.  Бутылка вина будет уместнее глазастого пылесборника. 

***

Стрелки на часах в кухне перепрыгнули цифру шесть и понеслись с удвоенной скоростью, неминуемо приближая встречу с Борисом. Саша сидела на кровати, склонившись над альбомом, пытаясь сосредоточиться на эскизе платья для придирчивой клиентки. Время от времени она бросала нервный взгляд на телефон, на часы. Одёргивала себя и снова возвращалась к работе. 

Волнительная дрожь пробегала по телу всякий раз, когда в сознании возникал образ статного мужчины с плотоядной улыбкой и глазами, в которых плескалась ледяная бездна. Интуиция подсказывала ей, что от Бориса стоит держаться подальше, что такой если уцепится, то не отпустит. Запутает, окрутит, и тогда оберегаемая Александрой свобода растворится, как сахар в кофе. 

— Чушь! – фыркнула Саша. — Ему не нужны обязательства. Он сам говорил. 

Верилось не особо. Его касания кружили голову, от поцелуев горели губы. Голос низкий, бархатный, подавлял волю, опьянял, сводя Сашу с ума. Всё в Борисе буквально кричало об опасности. 

Черт дёрнул ввязаться в эту авантюру! Надо было уходить сразу после пробуждения и не оставаться на... Нет, не так! Надо было не идти с Вадимом в "ЕГЭ" и напиваться в слюни. Тогда в голове был бы порядок, а Саша не рисовала бы остервенело складки свадебного платья. 

Звонок в домофон оторвал Александру от эскиза. 

— Хватит! — сказала она вслух, убирая по привычке блокнот под кровать. — Всё нормально. 

Нет, всё же общение с навязчивыми кавалерами дало о себе знать. Десятки отвергнутых предложений, множество выброшенных SIM-карт, безвкусные веники под дверями, и вот результат — подозрение во всех смертных грехах невинного, точнее, не провинившегося человека.

Саша пригладила волосы, поправила футболку и пошла открывать. 

Когда она открыла дверь, первое, что ей бросилось в глаза — цветы. Розы. Благо, хоть не красные. 

— Это тебе! — оттесняя Сашу назад, Борис протиснулся в дверь. Вручил девушке букет и, скинув обувь, сгрёб Сашу в охапку. — Сегодня с "лобызаниями"? 

— Цветы надо поставить в воду... — сдавленно прошелестела она, закрываясь розами. 

Отступив назад, Борис примирительно поднял руки. Он не настаивал. Только волнение никуда не делось. Как-то всё иначе было с Борисом. Что именно Саша не понимала. Ей бы прислушаться к интуиции, но девушка предпочла просто отмахнуться. 

Борис ей нравился, она ему определённо тоже. Уровень отношений они обговорили на прошлой неделе и пока мужчина не нарушал личные границы. Разве что немного. Совсем чуть-чуть. 

Саша прошмыгнула на кухню. Борис последовал за ней. 

— Давно тут живёшь? — он облокотился на барную стойку, служившую обеденным столом. 

Наливая в вазу воду из-под крана, Саша прикинула, не слишком ли мужчина лезет в её жизнь. Вроде нет. Просто праздное любопытство. 

— Чуть больше месяца.

— Я слышал, владельцы строительной фирмы немцы.

Да, дежурные вопросы, чтобы сгладить неловкое молчание. Саша поставила вазу на окно, сунула в воду букет. Интересно, почему они всегда приносят розы? 

— Не знаю. Знаю только, что сдача дома тормознулась, когда один из совладельцев на машине разбился.  

— В ипотеку брала? — развернувшись, Борис обвёл взглядом студию. Наверное, прикидывал в уме её стоимость. 

— Нет, — ответила Саша, помолчав. 

Казалось, каждое её слово толкало девушку в пропасть. Она не собиралась обнажать перед ним душу, рассказывать что-то о себе. Её вполне устроило, если бы они не говорили совсем. Как в первый день. Только опьяняющая похоть и страстный танец двух обнажённых тел. 

В задумчивости Саша не сразу заметила, как Борис, обогнув барную стойку, приблизился к ней. Руки играючи прошлись по бёдрам и сомкнулись на талии, вжимая Александру в грудь мужчины. Губы невесомо коснулись плеча, поднялись поцелуями к шее, слегка прихватили мочку уха. 

— Ты пахнешь миндалём, — прорычал чуть слышно Борис. 

Его шёпот разбежался по коже мурашками. Дыхание сбилось, сердце сильнее застучало в груди. Закрыв глаза, Саша откинула голову ему на плечо. В глубине сознания мелькнуло странное чувство защищённости. Но обдумать это Александра не успела — Борис провёл пальцами по щеке и, развернув её лицо к себе, накрыл губы властным поцелуем.

Борис целовал дико, жадно, с напором. Его язык хозяйничал во рту девушки, сплетаясь в неистово страстном танце с Сашиным.  Александра не могла ничего сделать ни с пульсирующим жаром, разливающемуся по ее телу мощными волнами, ни с помутневшим сознанием, которое отказывалось работать на полную силу.