Горец-изгнанник - Моника Маккарти

Она закусила губу, ее мелкие белые зубы прижали розовую губу. Очаровательный женский жест, который еще больше взволновал его. Желание зашевелилось в его и без того разгоряченных чреслах. Он постарался не обращать на это внимания и снова посмотрел ей в глаза.

Эта девушка и так уже доставила ему немало неприятностей. То, что он пришел ей на помощь два года назад, было так непохоже на него. Он и до сих пор не понимал, почему это сделал. Когда гнев Аласдэра прошел, его кузен принялся безжалостно подтрунивать над ним, называя ее «Кэмпбелл Патрика». Не понимая, насколько пророческими окажутся эти слова.

Судьба его клана зависела от этой девушки, и ему, черт возьми, лучше не забывать об этом.

— Мы направлялись в замок Данун, — она помолчала, — в Аргайлле. — Как будто требовалось объяснение. Не много нашлось бы горцев, не знающих, где расположен стратегически важный замок или что владельцем этого замка является граф Аргайлл. — Но теперь нам придется вернуться в замок Кэмпбелл, чтобы оказать помощь раненым. Хорошо, что мы только начали наше путешествие. До замка ехать верхом всего полдня.

Патрик указал на мужчину, которого она перевязывала.

— Ваш человек тяжело ранен?

Она кивнула, в глазах блеснули слезы.

— Но пока жив. Я увидела, как он упал, и подумала, что… — Голос ее прервался, — Это муж моей служанки и капитан охраны. Нам нужно отвезти его в замок Кэмпбелл, но он не может ехать верхом.

— А что с каретой?

Она покачала головой:

— Колесо соскочило с оси. Нужно починить, так ехать нельзя.

— И что же вы будете делать?

— Возьму несколько охранников и вернусь в замок Кэмпбелл за помощью. Оставшиеся люди побудут с ранеными.

— А ваша служанка? Она слабо улыбнулась:

— Боюсь, мне не удастся уговорить ее оставить мужа. Элис и слышать не хочет о том, чтобы покинуть своего Доннана.

Он нахмурился, пересчитывая остающихся охранников.

— Тогда у вас всего несколько человек для сопровождения.

— Ничего не поделаешь. Мы справимся. Тут не так уж далеко.

Патрик многозначительно взглянул на небо.

— Через несколько часов стемнеет.

У нее внезапно мелькнула мысль, и она взглянула на него:

— Выдумаете?..

— Они не вернутся.

Инстинктивно Патрик шагнул к ней, желая успокоить. Ему хотелось вдохнуть ее сладкий аромат, протянуть руку и провести ладонью по нежной щеке. Но он этого не сделал.

Не догадываясь о его мыслях, она спросила:

— Как вы можете быть в этом уверены?

— Судя по внешнему виду их главаря, ему придется заняться другими делами, а именно — заделать дырку в своем животе.

Странное выражение мелькнуло на ее лице — смесь смущения и неуверенности.

— Понимаю, что это глупо, но я впервые ранила человека. — Она снова закусила губу — привычка, которая так ему понравилась. — Он хотел похитить нас.

Патрик снова обругал своего окаянного брата.

— Вы отлично защищались. Где вы научились так метать нож?

— Это все мои братья. Мне было лет двенадцать-тринадцать, когда они научили меня. Сказали, что однажды мне это может пригодиться. — Он заметил, как она вздрогнула. — Думаю, они оказались правы.

Он подавил вспышку гнева при упоминании о его врагах, и сосредоточил свое внимание на девушке. На своей миссии.

— Вы были очень отважны.

Это замечание поразило ее. Она склонила голову набок и внимательно посмотрела на него, будто не была уверена, не шутит ли он.

— Вы правда так думаете? — спросила она упавшим голосом. — Я еще никогда в жизни так не боялась.

— Вот именно поэтому вы и были такой смелой. Я сказал бы, что у вас сердце воина.

Улыбка тронула ее губы, потом ярко засияла в глазах. У него дыхание перехватило. Казалось, будто солнце вышло из-за облаков и солнечный луч проник в такое место внутри его, которое долгое время находилось во тьме.

— Я думаю, это самая большая похвала, какую мне приходилось слышать.

— Мы проводим вас до замка Кэмпбелл и проследим, чтобы вы были в безопасности.

Девушка покачала головой:

— Нет, вы и так уже много сделали для нас. Я не могу просить вас об этом.

— Вы и не просили, я сам вам это предложил.

— А как же ваша поездка в Глазго?

Он помрачнел при напоминании о его обмане.

— Она может подождать.

Лиззи с облегчением взглянула из-под ресниц на мужчину, едущего рядом с ней. Надвигалась ночь, и только сейчас она начала понимать, что произошло. Вряд ли она когда-нибудь забудет злобное лицо Макгрегора, его холодные мрачные глаза, лишенные человеческих чувств. Но помогало присутствие Патрика Мюррея. С ним она чувствовала себя надежно защищенной. Она не могла бы объяснить почему, но это было так.

Не раз она ловила себя на том, что внимательно изучает его, не зная толком, как относиться к храброму воину. Без сомнения, он один из самых видных мужчин, каких ей доводилось видеть. У него тот тип красоты, который заставляет трепетать сердце, а колени слабеть. Тип красоты, который заставляет вспомнить о греческих богах и небесных ангелах.

Ее первое впечатление только усилилось, когда она получше его рассмотрела. На поле битвы она заметила густые темные волосы, коротко стриженные, обрамляющие точеные черты лица, но только вблизи открывалась вся магия такого сочетания. А его глаза… определенно самые ярко-зеленые глаза, какие она когда-либо видела. Цвет, который напоминает ей о соснах на закате. О лощинах, поросших густой травой. О Северо-Шотландском нагорье.

И еще он бы очень сильным. Широкие грудь и плечи, сильные мускулистые ноги и крепкие руки мужчины, живущего с мечом в руках. Она привыкла видеть высоких, хорошо сложенных мужчин — включая, конечно, ее братьев, но никогда еще она так чувственно не осознавала мужскую силу. Его грубая мужественность заставляла ее ощущать себя женщиной так, как никогда прежде.

Конечно, он может выбирать среди самых красивых женщин, которые, наверное, падают к его ногам. Но Лиззи могла бы поклясться, что в его взгляде она заметила кое-что другое, кроме вежливости, — что-то горячее и настойчивое. Что-то, что заставляло сильнее биться ее сердце и отчего по коже бежали мурашки.

Возможно, это всего лишь ее воображение. Едва ли она из тех женщин, чья внешность вызывает что-либо кроме вежливой, незаинтересованной улыбки. Это ее не волновало. Недостаток красоты она восполняла по-своему; у нее было преимущество, которого не было у большинства женщин, — образование. Ею восхищались, но это восхищение приходило со временем и при более близком знакомстве, а не с первого взгляда.