Третья попытка - Андрей Величко

Мои опасения, что старушка заболеет от первобытных условий жизни, оказались беспочвенными. Мало того, в молодости Екатерина Арнольдовна, по ее словам, часто ходила в походы, так что разводить костер у нее, например, получалось лучше, чем у меня. Да и с удочками она сидела довольно результативно. Но вот молодеть, как та крыса, не начала и через неделю островной жизни, и через две, и через три тоже. Разве что немного поправилась, то есть перестала так уж сильно напоминать мумию.

Я несколько раз сходил в Москву – в основном за продуктами, по определению отсутствующими на острове. И притащил ружье, так что теперь в нашем меню стала регулярно появляться птица. Кстати, выяснилось, что ее надо не только ощипывать перед употреблением, но и обжигать на открытом огне! Впрочем, все кулинарные работы соседка взвалила на себя, а мне оставалось только охотиться. По поводу чего однажды вечером Екатерина Арнольдовна попросила меня:

– Вадик, вас не затруднит принести из будущего калиевую селитру, серу, ацетон, мебельный нитролак и кофемолку, какую не жалко? Хочу попробовать сделать порох, а то патроны к ружью скоро кончатся. Насколько я понимаю, те, что в латунных гильзах, как раз снаряжены дымным? Оставьте штуки три, чтобы мне было с чем сравнивать.

– А вы не взорветесь?

– Молодой человек, я все же кандидат химических наук. И занималась почти тем же самым – под руководством Несмеянова делала искусственную черную икру. А тут черный порох, это даже проще.

– Так это вы изобрели то, что сейчас продается во всех магазинах?

– Надеюсь, вы не хотели меня оскорбить. Нет, наш продукт при желании можно было даже есть, в отличие от того, что продается сейчас, которое и нюхать-то противно.

В Москве я немного почитал про черный порох. Собственно, я и раньше подозревал, что кроме перечисленного соседкой для его производства требуется древесный уголь, причем лучше всего ольховый. А вот про ацетон и мебельный лак в прочитанных мной материалах почему-то не упоминалось. Но, в конце концов, Екатерине Арнольдовне виднее.

Уголь везде продавался только березовый, так что я купил ольховой щепы в магазине банных принадлежностей – обжечь ее без доступа воздуха будет нетрудно и на острове. И, попихав мешки с реактивами, банку лака, преобразователь из двенадцати в двести двадцать и две кофемолки в пару сумок, переместился на остров.

– А это зачем? – поинтересовалась дама, разглядывая пакет со щепой.

Я рассказал ей про уголь.

– Вы решили, что я уже в маразме и забыла про один из необходимых компонентов? Спасибо за заботу, но она лишняя. Во-первых, того, что вы принесли, все равно слишком мало, исходя из количества селитры и серы. А во-вторых, дерево, к которому привязан задний конец шнура, поддерживающего ваш тент, называется ольхой. И это не единственная ольха в радиусе пятидесяти метров от нашего костра.

Вечером дама рассказала мне, как со стороны выглядит поход в будущее и возвращение обратно. Оказывается, так: вот я сижу на площадке. И вдруг в какой-то момент я исчезаю, через пару секунд появляюсь снова, но уже в другой позе, а в моих руках оказываются сумки! То есть кольцо всегда возвращалось в тот же момент времени этого мира, в который его покинуло, плюс примерно две секунды. При путешествии в обратном направлении, судя по моим опытам с часами, происходило то же самое.

Кроме прикладной химии, готовки пищи и мытья посуды Екатерина Арнольдовна взяла на себя заботу о бывшей умирающей крысе, которая так и жила в клетке. И как-то раз поделилась со мной своими мыслями:

– Вадик, вы говорили, что она помолодела за неделю? Но ведь крыса живет года два, а человек – примерно восемьдесят. И раз он стареет в сорок раз медленнее, то, наверное, и молодеть должен так же? Тогда мне здесь еще сидеть и сидеть до появления первых результатов.

– Может, хотите устроить небольшой перерыв?

– Нет, не хочу. А хочу попросить вас при очередном визите в Москву взять с собой эту крысу и посмотреть, что с ней будет.

Бабушка как в воду смотрела – ничего хорошего с крысой не стало. Она почти сразу почувствовала себя плохо, а к вечеру умерла.

Надо сказать, что смерть крысы основательно выбила меня из колеи. Ведь из нее следовало, что Екатерине Арнольдовне вообще нельзя возвращаться в родное время! И, значит, ответственность за ее жизнь и хотя бы минимальный комфорт лежит на мне. А на острове, между прочим, сейчас уже конец июля. Скоро наступит август, а там и до зимы недалеко. Вряд ли она будет как в Москве, но старушке, чтобы дать дуба, особых морозов и не потребуется. Тем более что сорок тысяч лет назад еще продолжался ледниковый период, и, значит, зима все-таки будет несколько холоднее, чем сейчас в Средиземноморье.

Проникнувшись этими соображениями, я сел соображать, какими финансовыми возможностями располагаю.

Итак, зарплата у меня без малого шестьдесят тысяч в месяц на руки. Плюс еще двадцать семь тысяч получаю за сдаваемую старую квартиру. На оплату коммунальных услуг и транспорт уходит около десяти тысяч. Плюс двадцать тысяч на еду. Нет, так не пойдет, тут пора начинать экономить. Одежда и обувь у меня есть, в ближайший год можно ничего не покупать. В общем, на обустройство острова и кормежку соседки остается как минимум пятьдесят тысяч, этого должно хватить. Кстати, она, похоже, сама догадалась, что в нашем времени произойдет с крысой, оттого и старается взвалить на себя побольше, чтобы не быть мне в тягость. Причем, кажется, иногда через силу. Ладно, подвел я итог невеселым размышлениям, с этим можно будет разобраться на острове, а пока следует купить хорошую бензопилу. Или для начала обойтись какой-нибудь дешевкой, которую будет не жалко сломать в процессе приобретения навыков обращения с ней? Пожалуй, так будет правильней, решил я.

В этот раз я приволок на остров генератор, бензопилу, двадцатилитровую канистру бензина, две фляжки с маслом, электрическую дисковую пилу «Интерскол» и набор столярного инструмента. Увидев все это богатство, Екатерина Арнольдовна без особой грусти в голосе констатировала:

– Если я не ошибаюсь, бедная крыса приказала нам долго жить. А какая тут будет зима, вы не знаете. Вряд ли очень холодная, но минусовые температуры не исключены. Вы собираетесь делать сруб?

Я облегченно вздохнул – кажется, соседка воспринимает свою судьбу философски.

– Не собираюсь, у меня же нет опыта, а времени мало. Да и тяжеловато мне будет одному таскать бревна.

– Не держите меня совсем уж за инвалида, – возразила соседка. – Как-то помочь я все же смогу.

– Извините за вынужденное хамство, Екатерина Арнольдовна, но я не знаю, что в вашем возрасте может случиться от попытки поднять бревно – грыжа или что-нибудь похуже. И знать этого не хочу. Поэтому мы начнем с того, что серьезно утеплим и укрепим вашу палатку. Сделаем вокруг нее навес вроде того, что прикрывает мою, только капитальный. Глядишь, потом и на мою палатку время останется.