О чём молчат рубины - Фунтик Изюмов

class="p1">Это отдельный рассказ, как приходили в себя две истерзанные женщины, как они с трудом, только соединив усилия, смогли поднять тяжёлую крышку люка, ведущего в подполье, как со страхом окликнули валяющегося внизу старика, и со слезами радости услышали ответный хрип, как скрипя зубами от раздирающей боли, самая молодая, а значит, самая выносливая из них, Игнешка, пыталась вытащить старика наверх, и таки вытащила, правда сама упав потом без чувств. Как отмыли и перевязали старику раны. Как пытались привести свои платья хоть в какое-то подобие приличия, да так и не смогли.

Они остались без ничего. То есть, вообще без ничего. Мало того, что захватчики увели корову, свиней, лошадь, да и вообще всю живность, так они ещё унесли все запасы из подполья, всё, что можно съесть, всё, из чего можно приготовить еду, а кроме того, все сковородки и чугунки, ножи и ложки, кружки и миски, кочергу и ухват, вообще всё. В доме остались одни голые стены.

Голодные, измученные, изодранные, поддерживая друг друга и постоянно бормоча молитвы, они рискнули выглянуть на улицу. И обомлели. По всей улице валялись трупы. Большинство совершенно голые. Многие в такой изодранной одежде, что не сильно от голого отличались. В основном дети. Дети и женщины.

Мужские тела нашлись возле ворот. И тело Вацлава нашлось, разрубленное от шеи до середины груди. Мужчины пытались до конца удержать город от захватчиков, понимая, что ждёт их жён и сестёр. Нападающие порубили их, выломав ворота и ворвавшись внутрь. Тех, кто бросился бежать, когда городские ворота рухнули, добивали в спины. Самых шустрых, успевших спрятаться в жилищах, выбрасывали из окон на пики стоящих внизу. Раненых не добивали, предоставляя им хорошенько помучиться перед смертью. И, опьянённые кровью, захватчики бросились чинить разбой.

Не тронули, разве что, детишек от шести до девяти лет, то есть тех, кто забился в самые глухие места и затаился. Не то, чтобы их не могли вытащить, а просто было лень. Столько баб вокруг, до малышей ли сейчас?! Они же не опасны! Хуже с теми, кто поменьше или постарше. Маленьких, которые тут же начали реветь, хватали и выбрасывали из окна, головой вниз. Чтобы не мешали насиловать их матерей. Старших, если это был мальчик, на всякий случай убивали. Десятилетний пацан, он может исподтишка и топором тяпнуть! Если девочка — насиловали. Во всяком случае тех, кто внешне выглядел повзрослее. А чего? Титьки начали пробиваться — значит уже почти баба!

Можете себе представить картинку, которая открылась нашим троим беднягам. Ну, не сказать, чтобы они по улице втроём ходили. Выходили из домов и ещё пострадавшие. Такие же истерзанные, измученные. Выйдут, посмотрят вокруг, наревутся вдоволь, и тащатся к дому бургомистра. И наша троица туда же потащилась. Куда же ещё? Пока шли, таких страстей наслушались!

Ребёночка у Ягенки убили. Захныкал малыш в колыбельке, вот его один из насильников топором… Данутю насиловали, не поглядев, что беременная. У неё прямо в процессе выкидыш случился. Так её, с досады, вилами в живот ткнули. Так она до сих пор в комнате лежит, к полу вилами пригвождённая. Страшная история случилась с Магдаленкой. Пьяным упырям показалось, что она не слишком широко раздвигает ноги. Тогда в хмельную голову одного из них пришла паскудная мысль: высунуть девушку из окна по самые бёдра. Дескать, чтобы не упасть, она ого-го как ноги-то раздвинет! И не подумали, что Магдаленка в полумёртвом состоянии. Ясно, что девушка не удержалась и выскользнула из окна. Шею свернула, но не убилась до смерти. Так и лежит под окном, хрипит из последних сил, а как поможешь? Только что помолиться за её душу грешную… И подобных историй — десятки.

Так, переговариваясь, дошли до бургомистрова подворья.

Ну, что? Бургомистр пострадал меньше всех. Наверное потому, что его дом избрал для себя начальник всех этих наёмных войск. Так что, бургомистру если и сунули пару раз кулаком в рыло, то и всё. Да разве, по нынешним временам, это «пострадал»?! И жена с дочкой, и даже слуги бургомистровы, все живы и относительно здоровы. Нет, это не значит, что тот начальник никого не насильничал, а сплошь Богу молился. Совсем нет. Просто для того начальника притащили из города самых ладных девок. Молодых, красивых, незамужних. Сразу пять или шесть. Вот их-то он со своими ближайшими соратниками и пользовал в свободное от пьянства время. Пф-ф-ф! Там и по три мужика на одну девку не наберётся!

— Вот, всегда везёт красивым! — не выдержала в этом месте рассказа глупая Агнесса, и почему-то бросила быстрый взгляд на меня.

Мать Люция печально посмотрела на дурочку.

— Нет, — тихо сказала она, — Не всегда везёт красивым. В нашем городе первой красавицей Зулея считалась, была такая, цыганка крещёная. Так ей, бедняжке, больше всех досталось. Каждому хотелось в такую красоту макнуться… А когда у пьяных ублюдков силы кончились, они её, страдалицу горемычную, черенком от лопаты… насмерть замучили, ироды… Не всегда везёт красивым!

Бургомистр, щурясь подбитым глазом, хмуро оглядел пришедших к нему горожан, крякнул, и повёл всех во двор. А там велел слугам открыть двери в один из сараев, да откинуть люк в подполье. Самые любопытные чуть не на край люка встали: неужто бургомистра даже не пограбили?!!

Но в подполье было пусто. Только какой-то мерзавец ухитрился нагадить в пустое подполье. Как только по пьяной лавочке сам вниз не сверзился? Но бургомистр хитро подмигнул и велел слуге спускаться. А там… а там слуга ухватился за спрятанное кольцо и открыл ещё один люк! Подполье с двойным дном! Ай да бургомистр, ай да пройдоха!

И начали оттуда слуги вытаскивать небольшие мешочки. Какие с зерном, какие с сушёным горохом, какие с мукой… И каждому по мешочку в руки. Дескать, бери вспоможение, какое Бог послал, да иди с миром. И не забудь помолиться за щедрую душу господина бургомистра.

Ясное дело, порадовалась Игнешка, что втроём пришли, что старого Путяту не забыли. Три мешочка получат, не два! Пожалуй, хватит, чтобы какое время прожить, пока тело не подлечится? Хотя бы самую малость?

Доволокли они те мешочки домой. Затащили наверх. Вот тогда свекровушка Ирма и сказала, пряча глаза в пол, мол, иди-ка ты девочка, куда глаза глядят! Была ты моему сыну женой, да нет теперь моего сына. Теперь ты мне кто? Были бы дети — была бы матерью моих внучат. А нет детей — и ты мне чужой человек. Иди, куда Бог приведёт!

И старик Путята спорить не стал. Пробормотал