Зеркальщик. Счастье из осколков - Наталья Алексеевна Мусникова

черёд придёт. Лизанька же пока и вовсе в детских платьицах бегает, всем урокам предпочитая музыку да танцы. Ох, дети, дети, как же непросто вас взрастить! Софья Васильевна покачала головой, тихонько вздохнула и потрепала дочь по щеке:

- Я сообщить пришла, что мы сегодня на бал едем. В дворянской ассамблее бал сегодня, папенька ещё десять дней назад приглашение получил.

Варенька сначала досадливо принахмурилась, балы она не сильно жаловала, скучными они ей казались, а потом ахнула и прижала ладошки к разгоревшимся щекам.

- Ты чего, дочка? – Софья Васильевна, уже дававшая распоряжения Малуше, удивлённо посмотрела на девушку.

Варвара Алексеевна от волнения даже не сразу смогла ответить, лишь глазами хлопала да рот открывала, словно вытащенная из воды рыба.

- Варвара!

Недовольный окрик матери привёл девушку в чувство, Варенька откашлялась и прерывающимся голосом произнесла:

- Я этот бал во сне видела…

Изящные брови Софьи Васильевны взмыли вверх, словно птичьи крылья, Малуша приглушённо охнула и мелко перекрестилась. Конечно, в империи рождались провидцы, но были это в основном мужчины, да и участь их, положа руку на сердце, особо завидной не была. Увидишь, не дай бог, что-нибудь, что не понравится членам императорской фамилии, можно и головы лишиться.

- И что ты видела? – суховато спросила матушка, пытаясь быстро определить, насколько силён неожиданно пробудившийся у дочери дар.

Эка напасть, в самом деле! Мало того, что Варенька язык животных да птиц понимает, так теперь ещё и предвидение! Пожалуй, с таким-то «приданым» мудрёно будет дочь замуж выдать. Кому охота с ясновидящей жить, от которой ни одного помысла не спрячешь? Если только Зеркальщик какой Вареньку заметит, так у них всё не по-людски, они, вишь, своё отражение, пару, значится, ищут. А где гарантия, что дочка Зеркальщику отражением станет? Да где бы его ещё найти, Зеркальщика-то? Их ведь по всей империи, почитай, раз-два и обчёлся. Надо будет обо всём этом с Алексеем Петровичем потолковать.

Софья Васильевна так погрузилась в невесёлые думы, что рассказа дочери и не слышала, голову подняла, лишь когда в комнате тишина повисла.

- Да что же Вы, право слово, матушка, - обиженно выпалила Варенька, разорвав звенящее от скрытого напряжения молчание. – Я Вам весь сон свой во всех деталях обсказала, а Вы молчите, ровно Вас это и не касается!

- Кабы не касалось, не молчала бы, - вздохнула женщина, мысленно наметив себе спросить у Малуши, о чём Варенька говорила. Надо же матери знать, что у дочери в голове творится! – Вот что, дочка, ты пока к балу начинай готовиться…

- Ах, маменька, я ведь не Аннушка, - нетерпеливо воскликнула Варенька, которая не очень любила многочасовые охорашивания перед зеркалом, - это она часами перед зеркалом вертится, всё красоту наводит! Хотя ей достаточно бывает волосы распустить да розу к поясу приколоть, и сразу станет чудесной красавицей!

Что верно, то верно. Младшая дочь Изюмовых была диво как хороша, грозя к поре своего первого выхода в свет стать самой настоящей грозой для мужских сердец.

- Ну-ну, - Софья Васильевна приподняла дочь за подбородок, посмотрела в глаза, - ты тоже у меня красавица. И не смей в этом сомневаться! Всё, егоза, собирайся, в этот раз мы с отцом никого ждать не будем!

Женщина вышла из спальни дочери и, поколебавшись немного, направилась в ту сторону, где располагалась святая святых: кабинет Алексея Петровича. Все в доме знали, что хозяин сильно гневается, ежели его во время пребывания в кабинете отвлекают, но другого выхода барыня не видела. Нужно было обсудить внезапно пробудившийся у Вареньки дар и срочно решить, что с ним теперь делать. Может, ещё не поздно заблокировать? Виданное ли дело, девица-провидица! Конечно, в истории и такое бывало, Софья Васильевна ещё до замужества прочитала скорбную повесть о девице Кассандре, которая предсказала гибель родного города и множество разных иных ужасов. Так вот, для дочери печальной доли этой иноземной Кассандры женщина точно не хотела. Да и вообще, разум и излишняя проницательность девушку до замужества только портит, уменьшая шансы на счастливый союз.

Перед дверью кабинета Софья Васильевна глубоко вздохнула, пригладила и без того аккуратно уложенные в высокую причёску каштановые волосы и звучно стукнула в дверь. Подождала, слушая, как отмеряет время звучный стук сердца в груди, и постучала опять. В кабинете раздались тяжёлые шаги, потом кованая в форме грифона массивная ручка повернулась, и дверь распахнулась, явив насупленного Алексея Петровича. Впрочем, при виде жены грозовые искры из глаз барина исчезли, гневаться на супругу господин Изюмов не мог и не желал, чем та время от времени и пользовалась, в пределах разумного, конечно же.

- Софьюшка? – Алексей Петрович внимательно посмотрел на жену, убедился, что заплаканной или измученной она не выглядит, и уже спокойнее продолжил. – Надеюсь, причина, по которой ты меня от дел отвлекла, стоящая.

- Ещё какая, - вздохнула женщина, как заправская сплетница озираясь по сторонам, - Алёшенька, сокол мой ясный, поговорить нам надо. Срочно.

Супруг хмыкнул, почесал щёку, но впустил-таки жену в святая святых, свой кабинет. Софья Васильевна особенно вторгаться в пределы мужниных владений не стала, пристроилась на стуле с высокой спинкой, стоящем в уголке. Сиденье было очень неудобным, жёстким и словно бы каким-то кособоким, но женщина знала, что это не случайно, а чтобы посетители нежеланные не задерживались. Барыня лично принимала в доме приведённого супругом мага, который много чего в тот памятный визит зачаровал, призывая удачу, богатство, крепкое здоровье и выплетая охранные заклинания, в том числе и такие, от нежеланных гостей.

- Да что ты в самом деле, - рассердился Алексей Петрович, - сироту-то приблудную изображаешь! В кресло присаживайся, не чужая, чай.

- Отвлекать тебя не хочу, Алёшенька, - вздохнула жена, с огромным удовольствием покидая стул и усаживаясь в роскошное кожаное кресло.

- Уже отвлекла, - пробурчал муж, движением бровей захлопывая массивную книгу на столе и накрывая разложенные по всему столу бумаги саваном невидимости.

«Опять дела тайные, государственные, - вздохнула тихонько Софья Васильевна, - с магами связанные. А значит, опять соколу моему ни днём, ни ночью покоя не будет».

Женщина недовольно поджала губки и покачала головой. В самом деле, нашли бы уж кого-нибудь помоложе! Сколько можно проверенными людьми рисковать, прошлый раз три месяца наложенное на Алёшеньку проклятие снимали, след от него, вон, до сих пор заметен: рука-то левая на непогоду немеет!

- Не тебе, жена, судить дела мужнины, - процитировал Алексей старинную книгу,